Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

хлебных магазинов, 3 коммерческих магазина по торговле бакалейными товарами

и 2 коммерческих магазина по торговле промышленными товарами».

Из Постановления Совета Министров СССР № 1298

от 21 июня 1946 года.

ГАКО. Ф. 298. Оп. 1. Д. 9-а. Л. 5.

— Летом сорок шестого года около бани на улице Павлика Морозова открыли

коммерческий магазин, где изредка продавали хлеб. Торговля была организована

трогательно. У дверей топталась огромная масса людей. Дверь время от времени

открывалась, отсчитывали два- 6 Заказ >н 36

дцать человек и запускали в магазин! там их отоваривали и выпускали через

другую дверь. Я врезался в толпу и стал пробираться вперед. Толпа была очень

плотная. Я замечаю, что ко мне прижали пожилую немку интеллигентного вида —

соломенная шляпка с вуалью. До войны в Ленинграде таких было много. Толпа

давит, кости трещат, день жаркий. Старушка шепчет что-то по-своему. И вдруг я

явственно слышу от нее по-русски: «Эх, ...мать!» В тот раз я купил килограмм

хлеба, потом еще килограмм.

Наряду с коммерческими работали и комиссионные магазины, где продавали

в основном все немецкое: мебель, одежду, посуду. По свидетельству очевидцев, в

то время в комиссионках можно было приобрести антиквариат, подлинные

произведения искусства, другие редкие вещи.

«В комиссионном магазине № 60, где производится покупка и продажа

различных товаров, кофе, 17 января с. г. обнаружены в продаже целые коллекции

почтовых марок различных государств, в том числе немецкие, с изображением

фашистской свастики и главаря фашистских бандитов — Гитлера.

Продавец заявляет, что они продают такие марки с изображением Гитлера

как исторической личности.

60

Сообщая об изложенном, прошу Вас немедленно изъять из продажи в

комиссионном магазине № 60 вышеупомянутые коллекции марок с изображением

Г итлера.

Прошу Вас организовать проверку всех комиссионных магазинов по вопросу

— нет ли аналогичных фактов и в других магазинах».

Из секретного письма врио военного прокурора Кенигсбергского гарнизона

Шарандина начальнику торгового отдела от 24 января 1946 года.

ГАКО. Ф. 332. Оп. 2. Д. 3. Л. 15.

Помимо обычных имелись и специальные магазины для начальства. В одном

из них, в помещении нынешнего универмага «Спутник», работала Мария

Николаевна Токарева:

— Вот там я была заведующей второй промтоварной секцией. Первая секция

была продовольственной. Хотя тогда все было по карточкам, но был и этот

привилегированный магазин. В дверях — швейцар. Очень мало людей

пользовались его услугами: секретари райкомов и облисполком. Нормы на

карточках больше были. Дополнительные талоны имелись. И мясо они там

получали, и масло, и сгущеное молоко, и шоколад. А я варила вот такой суп:

потру морковь в воду — вот и суп. В промтоварном шерстяные ткани были просто

на деньги и по ордерам — это как карточки. Парфюмерия, обувь, грампластинки.

Когда реформа

денег была — все обчистили. Привезли, помню, перед реформой много

шерсти — начальники все покупали. Водку и вино — ящиками. На улице Чапаева,

где сейчас «Овощи-фрукты», был генеральский магазин. Там высший командный

состав отоваривали.

Однако самой развитой была рыночная торговля. Чаще всего переселенцы

вспоминают первые рынки — у современного магазина «Кооператор», что на

улице Карла Маркса, около кинотеатра «Победа». «Немецкие» базары

располагались на улицах Батальной и Киевской; продуктовые рынки — у

вокзалов и на месте ныне действующих в Московском и Балтийском районах.

Рынки — большие и маленькие, временные и постоянные — возникали стихийно

на бойких местах. Галина Родионовна Косен ко - Г оловина вспоминает: «Идешь

по городу, и буквально на улице, где-нибудь в уголке продают вилки, сервизы,

ножи, хрусталь». На рынках торговали и немцы, и русские. Причем сначала было

больше немцев, но потом пропорции постепенно сменились.

— Уровень жизни в Восточной Пруссии был заметно выше нашего, —

вспоминает Ирина Иосифовна Лукашевич. — Перед школой в Кранце находился

рынок, так я туда ходила как в музей: серебро, посуда, ковры... Хрусталь я

впервые увидела здесь. Очень часто немцы продавали вещи за бесценок.

Например, хрустальная ваза шла всего за три рубля.

Если переселенец мог позволить себе делать покупки на рынке или в

магазине, то невольно возникает вопрос — какими деньгами он располагал?

Доходы и расходы

В первые месяцы после взятия Кенигсберга в денежной системе царила

неразбериха. «Рассчитывались не только советскими деньгами. Люди, бывшие в

Германии и в Польше во время войны, имели марки и польские злотые и ими

расплачивались», — утверждает Валентина Ивановна Толстякова из Советска.

Вообще-то цены на промтовары были разными, подверженными большим

колебаниям. В голодное время немецкое население, как вспоминает Наталья

Павловна Снегульская, предпочитало менять вещи на продукты питания.

Особенно много вещей появилось на рынках после выхода указа о депортации

61

немецкого населения в Германию. Немцы продавали все, что осталось после

голодной зимы 1946- 1947 годов и что нельзя было увезти с собой. А вот

продукты питания, по воспоминаниям Маргариты Серафимовны Золотаревой, на

рынках продавали в основном литовцы. Они везли в Калининград мясо,

картофель, масло и другие сельскохозяйственные продукты.

Какими же деньгами располагали переселенцы, чем они рассчитывались за

свои покупки? Конечно, в основном это были советские деньги. Но не только.

Калининградец Александр Георгиевич Факеев рассказал, что для нормализации

финансовой системы уже в 1945 году были введены выпущенные советским

правительством оккупационные марки, которые ходили только в пределах

Кенигсбергской области. Некоторые пострадали от этой неразберихи, как

например, Мария Семеновна Фадеева: «Пользовались мы сначала немецкими

марками. У меня русские деньги везде валялись, ими дети играли. А потом

пришла соседка и сказала, что марки только временно, а потом будут русские. Но

было уже поздно, половина денег порвана». Впрочем, продолжалось это недолго,

уже к 1946 году марки были полностью отменены.

По воспоминаниям наших собеседников и документам, первый секретарь

обкома партии получал 5000 рублей, подполковник — 2900, начальник цеха на

судостроительном заводе 2500, инструктор райкома комсомола «ф 1000, мастер

на ЦБК — 930, швея в мастерской — 600, учительница — 520, рабочая на

стройке —- 300 рублей; стипендия в педучилище составляла 100 рублей.

Сами по себе цифры эти сегодняшнему читателю мало о чем говорят.

Денежные реформы, ценовые изменения, инфляция и многое другое сместили

все понятия. Тем не менее следует учитывать, что зарплата, которую получали

переселенцы, ни в какое сравнение не шла с ценами на рынке. В голодную зиму

1947-го стоимость буханки хлеба подскочила до 100-120 рублей. «Конфеты на

базаре поштучно продавали, — вспоминает Надежда Архиповна Пискотская. —

Помнится, стакан муки стоил пять рублей. Некоторые люди ездили в Каунас,

покупали там муку и стаканами здесь продавали». «На базаре хлеб продавали по

кусочкам. Кусочек — десять рублей. Резали хлеб на десять частей и так

продавали. Некоторые, кто похитрее, умудрялись резать и на двенадцать

кусочков», рассказывает Нина Павловна Кулматова.

«Вчера, в 4 часа дня, радио сообщило о выпуске Второго Государственного

Займа восстановления и развития народного хозяйства СССР. На предприятиях,

в учреждениях, колхозах, МТС Калининградской области состоялись митинги, на