Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

держались особняком, контакта с ними, по воспоминаниям переселенцев, первое

время не существовало. Да и языковый барьер мешал.

Встречались хозяйства, где к возделыванию земли подходили разумно. Вот

свидетельство Александра Николаевича И г н а т ь е в а, работавшего в МТС:

— У немцев везде дренаж был. Случалось и вскрывали его, но у нас я таких

случаев не помню. Пахали на глубине пятнадцать-двадцать сантиметров, а трубы

лежали на глубине 40-50 сантиметров. Их не тро-

гали. Однажды начали канаву копать и потревожили дренаж. Агроном

испугался, стал в районе запрашивать карту, документацию. Нашли —-

восстановили.

На состоянии земель отрицательно сказалось то, что поля прибрежных

районов, лежащие ниже уровня моря, оказались затопленными в результате

разрушения защитных дамб и водоотводных каналов в ходе военных действий.

Петр Яковлевич Немцов в апреле 1946 года работал и Славском и Полесском

районах и описывает положение дел так:

«Сельское хозяйство в прошлом находилось в культурном состоянии. За годы

войны, в связи с разрушением мелиоративных осушительных сооружений, густой

сетью покрывающих Пруссию, подверглось затоплению до 100 тыс.Та и

69

заболочены значительные площади в Славском, Краснознаменском, Советском,

Приморском, Полесском районах.

В прошлом мелиоративная система охватывала 500 тыс. га, что составляло

40% всей территории области. В настоящее время эта система выведена из

строя».

Из справки начальника планового отдела управления по гражданским делам

Калининградской области А. Александровой за 1946 год.

ЦГА РСФСР. Ф. 374. Оп. 2. Д. 173. Л. 63.

— Мы были в затопленных районах, вода там стояла на сорок сантиметров.

Это произошло потому, что немцы взорвали защитные дамбы, чтобы

воспрепятствовать прохождению нашей военной техники. Мы только по дороге

могли идти, а рядом с дорогой воды по колено стояло.

О Том, как спасали затопленные земли, можно представить из рассказа

Александра Николаевича Пушкарева, живущего в Славске.

— Славский район ниже уровня моря на полтора-два метра. В войну дамба

была разрушена, водонасосные станции взорваны, район затопило. Сюда со всей

Калининградской области народ посылали, как на картошку. Кто-то

добросовестно работал, а некоторые тяп-ляп. Канаву не выкопают даже, бросят

сверху доски, засыпят землей и все. А вода-то себе дорогу найдет. Много раз

дамбу прорывало. Часто приходилось ее заделывать. У немцев рядом проходила

узкоколейка, мы ее прямо на дамбу поставили и с вагонетки сыпали землю,

поднимали уровень дамбы.

Иная, совершенно непривычная для переселенцев, оказалась у немцев

пастбищная система. Александр Тимофеевич Игнатьев и Агния Павловна Бусель

считают, что новоселам у немцев было чему поучиться. К примеру, все

пастбищные угодья у них были огорожены

проволокой, а переселенцы поснимали ее на всякие нужды. Колодцы были

вырыты для питья скота. Луга на квадраты разделены: скот пасется на квадрате

несколько дней, потом его в другой квадрат загоняют потом в третий, а там пока

трава подрастет. Специально тимофеевку, клевер и люцерну подсевали.

Переселенцы, приехав ни новую землю и столкнувшись с такими

проволочными «квадратами», не воспринимали их частью пастбищной системы.

Обычная мысль, приходившая в те послевоенные годы, что это противопехотные

заграждения или что-то в этом роде. Сетку и проволоку снимали, сдавали в

металлолом. Анна Александровна Гуляева из поселка Рожково Гурьевского

района признается, что односельчане ходили по полям, выкапывали столбы и два

года топили ими печи.

В воспоминаниях селян мы смогли найти немного примеров освоения

немецких традиций в сельском хозяйстве.

«Средняя урожайность по Восточной Пруссии в 1943 г. составляла (в

центнерах с гектара): рожь — 18,6, пшеница — 20,2, картофель — 125».

Из справки о состоянии сельского хозяйства Восточной Пруссии.

ГАКО. Ф. 181. Оп. 1 вс. Д. 10. Л. 109 об.

«По отчетным данным средний урожай зерновых в колхозах указанных

[Нестеровского, Гусевского и Краснознаменского] районов не превышает 3-4

центнера и 25-30 центнеров картофеля с одного га <...> Причиной низких урожаев

в переселенческих колхозах Калининградской области в 1947 году послужило

невыполнение постановления февральского пленума ЦК ВКП(б) «О мерах

подъема сельского хозяйства в послевоенный период».

70

Из отчета о проверке хозяйственного устройства переселенцев

Калининградской области за 1947 год.

ЦГА РСФСР. Ф. 374. Оп. 2. Д. 631. Л. 129.

Корова — кормилица

Восточная Пруссия была в Германии краем развитого животноводства, чему

способствовало обилие пастбищ, лугов, разнообразие трав. Это не сразу учли и

осознали первые переселенцы и те, кому было поручено руководить созданием

новой советской области. В

этом отношении любопытны воспоминания жителя Краснознаменска

Михаила НиколаевичаМешалкина.

— В конце войны воинским частям давали задание собирать скот, лошадей.

Наша дивизия собрала что-то около трех тысяч лошадей и коров, их отправляли

в Смоленскую, Орловскую области. Правда, там они начали дохнуть: климат не

подходил, корм был другой. Оттуда стали скот назад возвращать. И сейчас

порода крупного рогатого скота здесь немецкая. А тогда мне запомнились строчки

из стихотворения, напечатанного в нашей армейской газете: «Крыши острые, а

коровы только пестрые».

Вспоминает Анна Ивановна Рыжова:

— Коровы — вот что меня поразило. Какой-то особой немецкой породы,

черные с белым, длинные рога. Они давали очень много молока. Кажется, их не

коснулось наше «неприятие всего немецкого», их стали разводить. Лошади были

тоже другой породы: низкорослые, с мощными ногами. Они могли перевозить до

пяти тонн груза.

О Славе восточнопрусских коров свидетельствует история, которую поведал

Николай Исаакович Пашковский: ему по личному заданию Микояна было

поручено разыскать знаменитую корову Квале. Дело в том, чТо в нынешнем

поселке Янтарный при немцах была организована в основном добыча янтаря, а

перерабатывался он в Кенигсберге, Лейпциге, Ганновере и в других городах.

Помимо этого в Пальмникене разводили породистый скот -— Пальмникенский.

Именно здесь была выведена корова, по имени Квапе, ставшая рекордсменкой

мира и получившая две золотые медали. Она давала 18 тысяч килограммов

молока в год при жирности 4,5 процента. К сожалению, поиски успехом не

увенчались, выяснилось, что корову эту вывезли еще накануне войны.

Сохранилось только стойло, в котором она находилась, и даже фотография

рекордистки и ее скотника. Не удалось отыскать и потомство знаменитой коровы.

Но вернемся от рекордисток к обыкновенным коровам.

Вспоминает Александра Андреевна Клюка из поселка Совхозное

Багратионовского района, которая первое время работала вместе с немцами.

Переселенцев поражало многое — и добротные дороги, проложенные к каждой

ферме, и чистота, порядок в животноводческих помещениях: «Коровы

породистые, чистые. Вымя и хвосты с мылом мыли. Подстилка — сено — всегда

сухое, чистое. Доили четыре раза в день, по одному ведру». «Поразили чистота и

порядок. Колхозный двор был выложен булыжником, хоть в какой дождь ходи в

тапочках. Отдельно был выделен участок, где коровы доились; цементированные

корыта, навоз в штабеля уложен» (Пелагея Дмитриева Тюляндина, поселок

Севское Правдинского района).

7 Заказ Л& 36

Острейшей проблемой тогда, как, впрочем, и теперь, была нехватка кормов.