Белый Бурхан

- Значит, ты хочешь бить русских, которые живут мирно и ничем нам не мешают?

- Мы должны выгнать всех русских из наших гор!

- Ты слишком долго шел к нам, великий хан. Пока ты шея, Алтай изменился. Выросли новые враги, и окрепли новые друзья. Может, бить и гнать надо не русских?

- Я тебя не понимаю, батыр!

- Нам нечего делать в русских землях и селах, великий хан!.. Пусть они живут там, где родились. Нам и без этих русских хватает врагов!

- Может, ты назовешь их? - резко спросил Техтиек, опуская ладонь на рукоять меча. - Ну! Я жду.

- Я их назову, великий хан, хоть ты и убьешь меня. Ты ведь привык убивать всех, кто тебе возражает,-в голосе плешивого послышалась насмешка, и Техтиек поспешно убрал руку с пояса.-Наши враги не только русские купцы, попы, стражники и полицейские, великий хан! Наши враги - баи, зайсаны, манапы, чуйские купцы. Это они мешают нам жить хорошо и счастливо, деля все поровну - траву, воду, землю! А их много в долине Куюма, а совсем не в Таураке! Тебя обманули, великий хан, те, кто лижет сейчас твои пятки, и указали тебе ложную тропу...

В Таураке мы разобьем наш лагерь, обуем и оденем тех, кто износился, за счет русских, живущих там, всех накормим и вооружим!.. Потом пойдем на Бийск и Кузнецк, где сидят в тюрьмах наши друзья. Лишь разбив и обессилив русских, мы можем взяться за наведение порядка в наших горах!

Судорожно икнул и горячо заговорил подслеповатый:

- Алыпы, пославшие нас, просили передать тебе, великий хан, что они не будут бить русских! Нам не надо идти в Бийск и Кузнецк! Не надо драться с русскими солдатами, которых очень много!.. Веди нас к Чемалу, к центру гор, где мы сами найдем пищу, одежду, оружие!..

- Вы-воины, а не праздные гуляки!-рассердился Техтиек. - Вы должны погибнуть, но очистить Алтай от скверны!

- Убей нас, великий хан, но мы не понесем эти слова алыпам!

- Скажи эти слова алыпам сам, великий хан! - потребовал второй.

Оба посла разом надели шапки и поднялись с коленей.

Техтиек понял, что это совсем не похоже на тот,- первый, бунт, когда он только-только завел свою золотоносную рать в Чергинский урман. Этот бунт решал главный вопрос - будет у него армия, понимающая его и сознательно идущая с ним до конца, или же у него будет горстка сброда, сформированная его помощниками в очередную банду.

"Вот тебе, паршивый хан, и первый плевок в твою бандитскую рожу!-устало подумал Техтиек и опустился на камень. - Снова встать перед ними, срубив восемь голов из девяти?"

- Идите! - махнул он рукой. - Я сам все скажу вашим алыпам!

Они долго пятились от него, потом повернулись и пошли, втянув головы в воротники своих безобразных шуб. Они все еще не верили, что новый дракон не сожрал их, а отпустил живыми.

И снова какое-то чувство не то стыда, не то неловкости овладело им. Техтиек стиснул челюсти, искусственно нагнетая раздражение, которое у него легко перерастало в гнев. Но на этот раз у него ничего не получалось: вместо гнева нарастал стыд...

Какие-то крики заставили его поднять голову. В сотне шагов от камня, на котором он сидел, по траве и кустам катался клубок человеческих тел, над которым мелькали не только грязные кулаки, но и охотничьи ножи, которыми на привалах освежевывали павших и оставшихся бесхозными после казни всадников коней. Техтиек подскочил к дерущимся, начал пинать их ногами, а потом выхватил наган и разрядил его в воздух. Клубок дерущихся распался, оставив в пыли и грязи два неподвижных тела - Чекурака и одного из посланцев алыпов.

- Что случилось? Кто и зачем убил этих людей? Рябой с проплешинами на голове шмыгнул разбитым в кровь носом, мотнув подбородком в сторону распластанного трупа, затянутого в золотой шелк:

- Я убил только одного, великий хан. Твоего цепного кобеля Чекурака. Это он подкрался сзади и пырнул ножом Тобоса, но не успел прикончить меня! Я знал, куда и к кому я иду!

- За что же Чекурак убил Тобоса?

- Он сказал, что мы были недостаточно вежливы с гобой, великий хан! Нам надо было молчать, а мы говорили.

- Дурак! - сказал Техтиек с сердцем и, плюнув на труп Чекурака, спросил у плешивого: - Как твое благородное имя, батыр?

- Я простой пастух, великий хан. У меня не может быть благородного имени манапа, зайсана или бая. А зовут меня в насмешку Эжербей. Так решил мой зайсан, который очень веселый человек...

- Будешь моим вестовым вместо Чекурака, которого ты убил! Мне нужны ловкие, смелые и честные люди, батыр Эжербей!

- Спасибо, великий хан. Но я вернусь к тем, кто меня послал!-заметив вспыхнувшее гневом лицо Техтиека и его руку, судорожно скользнувшую к поясу, усмехнулся: -Не торопись, великий хан! Убить меня совсем не трудно: я стар. Но как ты потом будешь смотреть в глаза своим алыпам, посланец неба? Не плюнут ли они, узнав о тебе все, в его синий купол?

Ыныбас больше не искал потерявшуюся армию Техтиека. Скорее всего, он распустил лишних людей и сколотил новую большую банду...

В Солонцах Ыныбас продал ненужное ему больше ружье, запасся продуктами на оставшиеся три-четыре дня пути, разжег костер на каменистой площадке, чтобы раскалить на огне нож и уничтожить тавро, а вместе с ним и затоптать в памяти очередную ложную тропу.

Он знал свою новую дорогу - она с теми золотоискателями на реке Лебедь, которые не побоялись поднять на вооруженных мучителей свои кирки и лопаты!

Небо слишком далеко от земли, чтобы надеяться на его помощь и милость. Справедливость лежит на земле, поверженная пулей Техтиека и подобных ему, но она не мертва, хотя, может быть, и истекает кровью. Ыныбас обязан теперь найти ее, поднять на ноги, посадить на коня и дать ей в руки не иллюзорное, а настоящее знамя!.. Может быть, то самое знамя, что взвили над головами золотоискатели реки Лебедь, разогнавшие стражников и полицейских. Их знамя было красным, и на нем были видны темные пятна крови - этим знаменем закрывали тела погибших в неравной схватке, прежде чем их предать земле!

Нож раскалился до багрового свечения. Ыныбас обнажил плечо и положил лезвие ножа плашмя на лиловый изломанный крест в круге. Задымилась кожа, резкая боль пронзила тело, но Ыныбас только крепче стиснул зубы.