Аврора, или Утренняя заря в восхождении

может постичь все семь духов Божиих одною мыслию или сразу, но лишь

частично.

23. Каждый дух имеет свой собственный источник, хотя он и

порождается прочими; так и разумение человека: хотя он и имеет в

себе родник всех семи духов, однако когда дух восходит в

каком-нибудь источнике, то человек в этом восхождении всего

отчетливее постигает неточных духов именно этого источника, ибо в

них этот дух образуется всего сильнее; ибо даже и в Божественной

силе дух не проходит в своем восхождении сразу сквозь все семь

духов: хотя он и возбуждает их сразу все семь, когда восходит,

однако бывает пленен при своем восхождении, так что должен отложить

свое великолепие и не может торжествовать над всеми семью. ["В этом

существо чувств и мыслей: иначе если бы мысль могла чрез средоточие

природы пройти сквозь все образы, то была бы свободна от уз

природы".]

24. Так и в человеке: когда восходит неточный дух, то он возбуждает

всех других; ибо он восходит в среднем роднике сердца, где в зное

загорается молния света и где дух, восходя в этой молнии, проницает

взором всех духов. Но в нашей поврежденной плоти это бывает лишь как

блистание в грозе, ибо если бы я мог в плоти моей обнять молнию,

которую я хорошо вижу и познаю, какова она есть, то я мог бы и

просветить ею и мое тело ["из молнии приходит свет величества"] и

оно не было бы более похоже видом на животное тело, а было бы похоже

на ангелов Божиих.

25. Но послушай, друг, подожди еще немного и отдай животное тело в

пищу червям: когда же Все-единый Бог возжжет семь духов Божиих в

поврежденной земле и тот салиттер, который ты сеешь в землю,

окажется невосприимчив к огню, то в твоем отшест-вии отсюда твои

неточные духи снова взойдут в том самом салиттере, который ты

посеял, и будут ликовать в нем, и вновь станут телом. Кто же

окажется восприимчив к возжженному огню семи духов Божиих, тот

останется в нем, и его неточные духи будут восходить в адской муке,

что я докажу ясно в своем месте.

26. Я не могу описать тебе все Божество в одном круге; ибо оно

неизмеримо, но не непостижимо для духа, пребывающего в любви Божией;

он хотя и постигает Его, но лишь частично: поэтому охватывай одно за

другим, и ты увидишь целое. В настоящем повреждении мы не можем

подняться выше такого откровения; и высшего не заключает сей мир, ни

в начале своем, ни в конце. ["И я также желал бы увидать нечто

высшее в сем моем скорбном рождении, чтоб утешился больной мой Адам;

но я озираюсь во всем мире и ничего не могу отыскать: все больно,

хромо и в язвах и к тому же слепо, глухо и немо".]

27. Я прочел много писаний высоких учителей, в надежде найти в них

основу и истинную глубину; но я ничего не нашел, кроме полумертвого

духа, томящегося по здоровью и, однако, не могущего по своей великой

слабости прийти в совершенную силу.

28. И вот я все еще стою, подобно жене, мучащейся родами, и ищу

совершенной услады, но нахожу лишь восходящее благоухание, и дух

познает в нем, какая сила таится в настоящей усладе, и временно

услаждается в своей болезни этим совершенным благоуханием, пока не

придет истинный самаритянин, и не перевяжет ему его раны, и не

исцелит их, и не отведет его в вечную гостиницу; тогда он насладится

также и совершенным вкусом.

29. Эту траву, о которой я говорю здесь, что ее благоуханием

услаждается дух мой, знает не всякий крестьянин, также и не всякий

ученый, ибо она столь же неведома первому, как и второму, хотя и

растет она во всяком саду, однако в иных садах бывает совсем

поврежденной и злою, чему виною качество почвы. Поэтому и не знают

ее, и даже дети этой тайны едва знакомы с этой травою, хотя познание

ее ценилось высоко от начала мира.

30. Хотя в иных и пробивался источник, однако вслед за ним

вторгалась гордость и повреждала все; он тотчас же не хотел больше

писать на родном языке, воображая, что это будет слишком по-детски и

что ему надо заявить себя на более важном языке, и тогда мир узнает,

какой он большой человек; таким образом он ради своей выгоды все

равно что утаивал свое знание и ослеплял глубокомысленными чуждыми

названиями, чтобы его не узнали; таким негодным животным бывает

диавольское тщеславие.

31. Но ты, простая мать, порождающая в сей мир всех детей, которые

потом в восхождении своем стыдятся и презирают тебя, хотя все же они

-- твои дети и ты породила их, слушай: так говорит Дух, восходящий в

семи духах Божиих, Отец твой: не унывай, вот Я -- крепость твоя и

сила твоя, Я налью тебе сладостного напитка в старости твоей.

32. Так как все дети твои, которых ты родила и вспоила в юности их,

презирают тебя и не хотят заботиться о тебе в глубокой старости

твоей, то Я утешу тебя и дам тебе в глубокой старости твоей юного

сына; он останется в доме твоем во все время жизни твоей и будет

заботиться о тебе и утешать тебя вопреки всему неистовству и

бушеванию гордых детей твоих.

33. Теперь заметь далее о Меркурии, звуке, или звоне. Все качества

берут свое первоначальное происхождение в средине: разумей, там, где

рождается огонь; ибо там же восходит и молния жизни всех качеств и

пленяется в воде, так что сохраняет свое сияние; затем высыхает в

терпкости, так что остается телесной, и ярко сияет.

34. Заметь здесь: зажги кусок дерева, и ты увидишь тайну: огонь

загорается в твердости дерева, и это будет терпкий, твердый

источник, источник Сатурна, делающий дерево твердым и грубым. Однако

свет, то есть молния, держится не в твердости, иначе и камень мог бы

гореть, но свет держится в соке дерева, то есть в воде. Огонь сияет

светлым пламенем, пока в дереве есть сок; когда же сок в дереве

истреблен, то светлое пламя погасает и дерево становится раскаленным

углем.

35. Теперь смотри: яростность, вспыхивающая в свете, состоит не в

воде дерева; но когда зной восходит в твердости, то рождается

молния, и она сначала пленяется соком в дереве, и от этого вода

становится сияющей; яростность же или горечь рождается посреди

твердости и зноя, где и пребывает; и куда достигает молния, то есть

пламя огня, туда достигает также и ярость горечи, которая есть сын

твердости и зноя.

36. Но ты должен ведать ту тайну, что горечь уже заранее содержится

в дереве; иначе яростная горечь не рождалась бы так молнийно в

природном огне.

37. Ибо как рождается тело огня при зажигании дерева, так же

рождается и дерево в земле и над землею.

38. Но если бы яростность рождалась в сияющем свете, то она,

конечно, достигала бы так же далеко, как и блеск света; но это не

бывает так; на самом же деле молния есть мать света, ибо молния

рождает из себя свет; она есть отец ярости, ибо ярость пребывает в

молнии, как семя в отце; и эта же молния порождает также и звук, или

звон.

39. Когда молния исходит из твердости и зноя, то твердость

производит в ней стук, а зной -- звон; и свет в молнии делает звон

этот ясным, а вода -- кротким, а терпкость или твердость пленяет его

в себе и иссушает, так что он становится телесным духом во всех

качествах. Ибо каждый из семи духов Божиих чреват всеми семью

духами, и все они один в другом как единый дух, и ни один не бывает

вне другого; однако таково рождение их в самих себе, и так рождает

один другого в себе и через себя, и это рождение протекает так от

вечности и до вечности.

40. Здесь я хочу предупредить читателя, чтобы он правильно