Журавлик - гордая птица (СИ)

Каллен втянул носом воздух и резко выдохнул. Он опустил голову, спрятал лицо в волосах Беллы и принялся оставлять на них невесомые поцелуи.

— И я тебя люблю, Crane, — шепнул он между поцелуями. — И нисколько не сомневаюсь в тебе! Но я же мужчина! А все мужчины — жуткие собственники. Поэтому ревновать я тебя буду всегда, ко всем и по любому поводу, уж прости.

Последнюю фразу Эдвард прорычал низким голосом. Наклонившись, он сорвал с губ женщины короткий поцелуй. Потом нежно потёрся кончиком носа об её нос.

— А знаешь, это даже приятно, — хмыкнула Журавлёва.

— Что тебе приятно, маленькая хулиганка? — с наигранным возмущением поинтересовался Каллен.

— Ты меня ревнуешь… — Белла хихикнула, словно школьница. — Как думаешь, это должно способствовать повышению моей самооценки?

Эдвард закатил глаза.

— Белла, — произнёс он. — Уровень твоей самооценки должен соответствовать действительности. А действительность такова, что ты нежная, красивая, сногсшибательная женщина. И ты — моя. Только моя!

— Твоя, — заворожённо шепнула Журавлёва, чувствуя, что её ноги превращаются в две мягкие безвольные тряпочки под потемневшим от эмоций взглядом Эдварда. Он впервые так открыто предъявлял на неё свои права, и это Беллу отнюдь не разозлило. Ей это понравилось. Сильно. Так сильно, что она почувствовало досаду от того, что они не находились сейчас одни в её комнате, а всего лишь стояли посреди заснеженного двора рядом с выставленным на продажу коттеджем.

— Эй, парочка Твикс! — окликнула их с крыльца Женя, цокнув в притворной досаде языком. — Имейте совесть! Не лето, вроде, на улице. У Ани с Сашей скоро попы к качелям примёрзнут. И я, между прочим, в модельной обуви на тонкой подошве, а валенки, уж простите, дома оставила.

— Можно подумать, они у тебя есть, — поддела её Изабелла, подходя к крыльцу и оглядываясь на Каллена, который уже успел забрать детей и теперь шагал обратно к дому, держа Аню и Сашу за руки.

— Нету, — грустно кивнула Евгения, — но теперь куплю. После того, как я тут долго пританцовывала на морозе, пытаясь согреть мои бедные ножки, валенки стали для меня очень даже актуальны. А вы, жестокие люди, настолько были поглощены друг другом, что совсем забыли о двух беднягах, терпеливо ожидающих, когда закончится ваша… беседа.

— Да уж, бедняги, — Изабелла хитро прищурилась. — Вы тут, вроде, тоже не скучали.

Иван хмыкнул, но, стушевавшись под строгим взглядом Дубовой, торопливо отвернулся от бывшей одноклассницы и сосредоточился на том, чтобы вставить ключ в замок входной двери.

— Мы просто разговаривали, — прошипела Женя Изабелле на ухо, когда они всей компанией заходили внутрь дома.

— Так именно это я и имела в виду, — ответила Журавлёва, состроив подруге невинные глазки. Женька на это только возмущённо фыркнула, но предпочла свернуть столь скользкую для неё тему и с независимым видом отправилась осматривать дом. Но тут же обернулась на ходу и, ухмыльнувшись, произнесла:

— А я думала, что это меня справедливо называют занозой в зад…

— Женя! — одёрнула её Изабелла тоном строгой мамочки, — дети же…

Саша, стоявший неподалёку, хихикнул, но поспешил спрятать улыбку под неодобрительным взглядом матери.

— Молчу! — Евгения в примирительном жесте подняла руки и, толкнув наугад первую попавшуюся дверь, поспешила скрыться в находившемся за ней помещении.

***

Белла с Эдвардом, держась за руки, переходили из комнаты в комнату. За ними по пятам следовал Саша, в руку которого крепко вцепилась семенящая рядом Анюта. Они вчетвером уже успели осмотреть первый этаж и пришли в восторг от увиденного. Теперь пришла очередь второго этажа, и они бродили по нему, открывая одну за другой двери внутренних помещений. Здесь, вдобавок к той, что находилась внизу, была ещё одна ванная комната с уже установленной душевой кабиной и остальным, полностью готовым к использованию, сантехническим оборудованием. Они обнаружили наверху три жилых комнаты. Одна из них была оформлена так, что вполне могла стать детской или комнатой для подростка. Обои и мебель здесь были выдержаны в нейтральных тонах, переходивших от светлого бежевого оттенка к цвету молочного шоколада, что могло подойти ребёнку любого пола и возраста.

Ещё одна комната встретила их пустыми, но уже оклеенными обоями стенами. Третья комната, расположенная таким образом, что находилась немного в отдалении от двух предыдущих, явно была предназначена для того, чтобы стать супружеской спальней для будущих обитателей этого дома. Она была выдержана в нежных персиковых тонах и словно притягивала в себя свет и тепло. Перед глазами Каллена и Изабеллы предстала внушительной ширины кровать с высокой резной спинкой в изголовье. Она была застелена красивым стёганым покрывалом, на которое Аня, хорошенько разбежавшись, тут же плюхнулась со счастливым видом.

— Мелочь, — одёрнул Саня, — ты чего творишь? Поднимайся.

— А давайте останемся тут жить. — Аня мечтательно закатила глаза, не обращая никакого внимания на слова брата. — Ну, пап, ну, давай, а?

Аня посмотрела на Каллена, состроив ему щенячьи глазки. Эдвард присел на краешек кровати и, осторожно подняв девочку, посадил её к себе на колени.

— Тут так здорово! — продолжала лепетать Аня, глядя на мужчину из-под длинных пушистых ресниц. — Будем здесь жить. Заведём ещё и кошечку, рыбок и попугайчика. Или хомячка.

— Аня, — Изабелла расхохоталась, — твоя бы воля, ты бы весь зоопарк в дом притащила!

— Да, — девочка кивнула с серьёзным выражением лица. — Я люблю животных, поэтому, когда вырасту, я стану верете… веретена… ветеринаром.

— Молодец, — Каллен чмокнул Аню в макушку. — Хороший выбор. Я тобой горжусь!

Эдвард поймал взгляд Изабеллы.

— Итак? — спросил он, обращаясь сразу ко всем. — Что скажешь?

— Я… — она запнулась. — Мне всё нравится. Очень, если честно! И кухня полностью оборудована. Были бы там ещё и занавески, она бы выглядела вообще идеально. Голые окна смотрятся как-то неуютно.

— Когда мы сюда переедем, ты сможешь подобрать занавески по своему вкусу, — заметил Эдвард, выпрямляясь в полный рост и спуская Анюту на пол.

— Переедем? — повторила за ним Журавлёва. — Это означает?

— Это означает, что мы покупаем дом! Если ты, конечно, не против, — Каллен не смог сдержать радостной улыбки.

— Как я могу быть против?! Это просто замечательно! Спасибо! — Белла кинулась к Эдварду и обвила руки вокруг его шеи, прижавшись щекой к его щеке. Он в ответ крепко прижал её к себе.

На лестнице послышались шаги и через мгновение на лестничной площадке второго этажа показались Иван с Женькой.

— Вижу, вы определились с покупкой дома, — с улыбкой заметил Савинов.

— Да, — подтвердил Каллен, так и не выпустив Изабеллу из кольца своих рук. — Мы покупаем этот дом!

— Плюсы: коттедж расположен к центру города ближе, чем остальные увиденные вами варианты — это первое, и второе — дом построили совсем недавно, и в нём ещё никто не жил. В связи с неожиданно возникшими жизненными обстоятельствами владелец переехал в другой город, выставив жильё на продажу. Но дом был построен на совесть, потому что создавал его продавец для себя любимого, — Иван перешёл на деловой тон. — Минус только один — заявленная цена выше, чем у предыдущих коттеджей.

Белла ойкнула и уже открыла рот, чтобы узнать точную стоимость дома, но внезапно наткнулась на предупреждающий взгляд любимого.

— Мы покупаем дом! — не терпящим возражений тоном отчеканил он, глядя ей в глаза, и повернулся к Ивану. — Какую именно сумму запросил нынешний владелец, мы сможем уточнить потом, когда займёмся оформлением всех необходимых документов.

— Эдвард, — Изабелла вышла из ступора и всё-таки решила вмешаться в разговор. — Это, видимо, ОЧЕНЬ дорого! Ты можешь просто не представлять, сколько…

— Crane, — прервал женщину Каллен ласковым, но твёрдым, голосом, — я вполне в теме и очень даже могу представить себе стоимость дома, но… — он сделал паузу, желая подчеркнуть, что не передумает, — мы его покупаем!