В погоне за счастьем

Я с трудом сдержала подступившие рыдания. Снова крепко зажмурилась — потому что было невыносимо смотреть на него. И мне не хотелось, чтобы именно этот образ брата преследовал меня до конца моих дней.

Это Эрик Смайт? — спросил служитель.

Я кивнула.

Он накрыл простыней лицо Эрика, потом втолкнул тележку обратно в шкаф. Тот захлопнулся с глухим стуком. Служитель снял висевшую на гвозде планшетку, пролистал вложенные в нее бланки, отыскал нужный и протянул мне.

Подпишите внизу страницы, пожалуйста, — сказал он, доставая из нагрудного кармана халата обгрызенный карандаш.

Я подписала. Вернула ему планшетку.

Каким похоронным бюро вы воспользуетесь? — спросил он.

Понятия не имею, — ответила я.

Он оторвал перфорированный край бланка. На нем значились фамилия Смайт и серийный номер. Он протянул мне бумажку:

Когда вы определитесь с похоронным бюро, попросите их позвонить нам и назвать этот номер. Они знают порядок.

Джек взял из рук служителя клочок бумаги.

Ясно, — сказал он. — Мы здесь всё, закончили?

Да, закончили.

Копы вывели нас из морга.

Вас отвезти домой? — спросил один из них.

Я хочу поехать в «Ансонию», — попросила я.

Мы сможем сделать это потом, — возразил Джек. — Сейчас необходимо отдохнуть.

Я еду в «Ансонию», — твердо сказала я. — Я хочу увидеть его квартиру. Иру.

Сара, я не думаю…

Я еду к нему домой, — сказала я, едва сдерживая гнев.

Хорошо, хорошо.

Джек кивнул офицерам. Мы снова сели в патрульную машину. Всю обратную дорогу я молчала. Джек выглядел измученным и глубоко взволнованным. Хотя он и держал мою руку, мысли его были где-то далеко. А может, мне просто так казалось, поскольку все происходящее напоминало ночной кошмар, из которого невозможно было выбраться.

В «Ансонии» все еще дежурил Джо, ночной портье. Он тотчас вызвался нам помочь. Нашел кого-то, кто согласился подменить его у конторки, и повел нас в бар.

Я понимаю, еще слишком рано, но, может быть, выпьете что-нибудь?

Было бы неплохо, — сказала я.

Виски?

Джек кивнул. Джо принес бутылку дешевого виски и две стопки. Наполнил их доверху. Джек выпил залпом, я сделала глоток и едва не задохнулась. Глотнула еще раз. Виски обожгло горло — словно жгучее лекарство. Четыре глотка — и моя стопка тоже была пуста. Джо налил по второй — сначала мне, потом Джеку.

Это ты обнаружил его? — спросила я.

Да, — тихо произнес Джо. — Я нашел. И… если бы я только знал, я бы никогда не пустил этого посыльного…

Какого еще посыльного? — спросила я.

Парнишку из местного винного магазина. Насколько я понял, ваш брат позвонил вчера днем в этот магазин и попросил доставив ему в номер пару бутылок джина «Канэдиен Клаб». По крайней мере, так мне сказал Фил, дневной портье. Он как раз был на дежурстве, когда явился паренек из винного магазина и спросил, в каком номере проживает ваш брат. Если бы это я дежурил, я бы сразу позвонил вам — потому что после того, что случилось пару недед назад, я уже знал, что у него проблемы с алкоголем. Как бы то т было, я пришел около семи. Не видел и не слышал вашего брата примерно до полуночи, а потом он сам позвонил мне, и по его голосу я понял, что он совсем никакой. Он еле шевелил языком. Я даже не разобрал ни слова из того, что он сказал. Я попросил кого-то из ребят подменить меня, а сам поднялся к нему. Я стучал в дверь минут пять. Никакого ответа. Я спустился вниз, взял мастер-ключ. Когда я открыл дверь…

Он запнулся, шумно вздохнул.

Поверьте, мисс Смайт. Зрелище было то еще. Он лежал на полу. Кровь хлестала у него изо рта. Кровь была и на телефонной трубке, а это значит, что кровотечение было уже сильное, когда он звонил мне. Я хотел позвонить вам, но ситуация была критическая, и я решил, что лучше вызвать «скорую». Они приехали быстро — минут через десять. Но к тому времени он уже умер. Потом явились копы — и сами взялись за дело. Сказали мне, что я не имею права звонить вам, потому что они сами должны сообщить вам эту новость…

Он потянулся к стакану, налил себе виски.

Думаю, мне тоже не помешает выпить, — сказал он, опрокидывая его залпом. — Даже не могу передать, как мне тяжело после всего этого.

Ты ни в чем не виноват, — сказал Джек.

А две бутылки джина… они были пусты? — спросила я. | — Да, полностью, — сказал Джо.

Я мысленно вернулась в то утро в госпитале Рузвельта, когда я передала Эрику слова врача о том, что он уже никогда не сможет пить алкоголь. Тогда он философски воспринял эту новость. Хотя он никогда и не говорил об этом, мне казалось, что он был рад снова вернуться к жизни. За две недели в Сагапонаке он действительно пришел в себя. Господи, ведь еще вчера, когда я высаживала его у гостиницы, он был…

Я с трудом сдержала всхлип. Обхватила голову руками. Джек гладил меня по волосам.

Все нормально, — тихо произнес он.

Нет, это ненормально, — закричала я. — Он же убил себя.

Ты этого не знаешь, — сказал Джек.

Он выпил две бутылки джина, прекрасно зная, что его язва этого не выдержит. Я предупреждала его. Врач предупреждал. Вчера, когда мы вернулись с Лонг-Айленда, он был таким спокойны. Таким послушным. Но я, видимо, ошиблась…

Я не выдержала и снова разрыдалась. Джек обнял меня за плечи и успокаивал, как мог.

Прости, прости… — твердила я.

Не надо себя винить, — сказал Джек. Джо нервно кашлянул.

Есть еще кое-что, о чем я хотел вам рассказать, мисс Смайтю. Я узнал об этом от Фила. Вчера, часа в три пополудни, к вашему брату приходил гость. Мужчина в костюме, с портфелем. Он показал Филу свое удостоверение и сказал, что он федеральный судебный пристав. Попросил Фила позвонить вашему брату и вызвать его в вестибюль — но не говорить, кто к нему пришел. Фил сделал все, как было сказано. Ваш брат спустился, и пристав сунул ему в руки какой-то документ, сказав что-то официальное, вроде: «Настоящим вам вручается повестка… бла-бла-бла». Фил не расслышал, что там было дальше. Но он уверяет, что вид у вашего брата был подавленный.

И что было потом, после того, как Эрику вручили бумаги? — спросила я.

Пиджак ушел, а ваш брат вернулся к себе в номер. Часа черо полтора явился курьер из винного магазина.

Эрик точно не выходил на улицу за это время?

Фил говорит, что нет.

Тогда бумаги должны быть наверху. Пошли.

Джо колебался:

Там еще не прибрано, мисс Смайт. Может, вам лучше подождать…

Я справлюсь. — С этими словами я встала.

Думаю, это не слишком хорошая идея, — сказал Джек.

Это мне судить, — возразила я и вышла из бара.

Джо с Джеком последовали за мной. Джо остановился у конторки и взял со стены ключ от апартаментов 512. Мы поднялись на лифте на пятый этаж. Подошли к обшарпанной двери с табличкой 512. Джо помедлил, прежде чем вставить ключ в замочную скважину.

Вы уверены, что хотите войти, мисс Смайт? — спросил он.

Позволь, лучше я это сделаю, — предложил Джек.

Нет. Я хочу сама.

Джо пожал плечами и открыл замок. Дверь распахнулась. Я вошла. И у меня перехватило дыхание. Я ожидала увидеть ковер в пятнах крови. Но я не была готова к таким размерам этого пятна. Кровь еще не высохла и слегка поблескивала. В крови был телефон, забрызгана была и мебель. Кровавые отпечатки ладоней виднелись на стенах, на столе, возле которого упал Эрик. В моей голове вдруг сложилась страшная картина последних минут жизни моего брата. Он сидел на продавленном диване, выпивал. Пустая бутылка «Канэдиен Клаб» валялась на полу возле дешевого маленького телевизора. Вторая бутылка — с остатками джина на дне — стояла на низком кофейном столике. На диване остался испачканный стакан. Должно быть, Эрик начал харкать кровью, когда приканчивал вторую бутылку. Испугавшись, он прикрыл рот рукой (вот откуда взялись кровавые отпечатки ладони). Потом подошел к телефону, позвонил Джо. Но он был уже невменяем от алкоголя (и в шоке от кровотечения), поэтому не смог толком ничего сказать. Он выронил телефонную трубку. Его качнуло в сторону карточного стола, который служил ему рабочим местом. Он оперся на него, пытаясь устоять. Но все-таки рухнул на пол. И скончался мгновенно. По крайней мере, я надеялась на это. Потому что было невыносимо думать о том, что Эрик умирал в муках.