Танец Опиума (СИ)

— Это от нас с Итачи! Надеюсь, тебе понравится, — просиял младший Учиха.

Девушка осторожно перехватила сверток и начала аккуратно разворачивать подарок. Она ожидала увидеть всё, что угодно, но только не небольшой сертификат в рамке и прилагающийся к нему ключ. Сакура сглотнула от волнения, быстро пробежалась по строчкам, сжимая в руке таинственный ключик, затем подняла голову, а следом у неё отвисла челюсть.

Микото с Фугаку, сидевшие на диванчике и наблюдавшие за всем как бы со стороны, напряглись в томящем ожидании. Им было безумно интересно узнать, на какие жертвы и расходы пошли их сыновья ради улыбки их любимой дурнушки.

Троица сидела на паласе возле новогодней сверкающей всеми цветами радуги ёлки. Братья выжидающе глядели на Харуно. Повисла недолгая тишина, которая буквально сводила с ума.

— Остров? — только и вымолвила Сакура. — Ост-ров? — по слогам повторила она.

Итачи мягко улыбнулся, отведя глаза в сторону.

— Вообще-то Остров Сакуры, — уточнил Саске.

— Господи! — вскрикнула Сакура. — Вы вообще нормальные люди?! — а затем со слезами радости на глазах бросилась в объятия смущённых донельзя братьев.

Фугаку наклонился к уху жены и что-то обеспокоенно шепнул. Женщина махнула на него рукой и тихо хихикнула. Видимо, даже на бывшую главу семьи такой подарок на Новый Год произвёл впечатление, хотя Микото практически не удивилась. Она точно знала, что её сыновья готовы и не на такое ради розоволосой простушки.

— Боже, мои подарки, по сравнению с вашими, — детский лепет, — виновато поёжилась Сакура. Ей вдруг стало как-то неудобно перед Саске и Итачи, которым эта покупка, верно, обошлась в копеечку, учитывая масштабы острова. Да и вообще, насколько правильно она поняла, они устроили целый развлекательный комплекс специально для Харуно.

Девушка извлекла из-под ёлки две небольшие коробки, одна из которых была завёрнута в красную обёртку, а другая — в ярко-жёлтую. Оба подарка блестели и переливались в свете гирлянды. Саске первым перехватил свою коробочку и принялся жадно распаковывать её. Уж что-что, а сюрпризы он любил больше всего на свете. Итачи решил дождаться своей очереди, аккуратно перехватив увесистую коробку из рук дурнушки.

Саске расправился со своим подарком в считанные секунды. Подарочная упаковка кусками летела в разные стороны, а затем брюнет извлёк радиоуправляемый вертолёт со специальными дополнительными функциями посадки и погрузки чего-либо на свой борт. Несколько долгих минут он разглядывал его с разных сторон, как будто бы обнаружил какую-то золотую жилу.

Сакура сразу же поняла, что подарок Саске пришёлся по душе. Проходя мимо магазина игрушек, он всегда засматривался на радиоуправляемые вертолёты, а Итачи отрицательно качал головой, предупреждая девушку, что однажды он уже совершил ошибку и позволил ему такую роскошь. По словам старшего Учихи это был самый худший месяц в его жизни, а потом его младший братец разбил его случайно. Для Саске это был не просто игрушечный радиоуправляемый самолёт, а источник новых идей для улучшенных гадостей.

Когда Сакура думала, что же такого особенного подарить своему возлюбленному, она незамедлительно вспомнила эту краткую историю об ужасном месяце. Харуно подсуетилась, понимая, что кроме радиоуправляемого вертолёта ничего не сможет сделать Саске счастливым донельзя, и отправилась не в игрушечный магазин, а к ближайшему окружению, чтобы те посоветовали ей какого-нибудь талантливого инженера-конструктора. Это, конечно, его услуги обошлись ей в копеечку, но тем не менее цель она свою достигла.

— Ну, берегись, Итачи, — коварно улыбнулся Саске, сжимая в руках излюбленный радиоуправляемый вертолёт. Затем парень бросился в объятия к Сакуре с жаркими благодарностями.

Старшему Учиха уже поплохело, лицо его сделалось бледным-бледным, и он уже принялся разрабатывать в своей голове план избавления от чудовищного аппарата. И ничего страшного, если на него денёк-другой потом пообижаются эти голубки. Сакура попросту ещё не знает, какая мука это — терпеть пакости Саске, которые тот проворачивает с помощью чего-то радиоуправляемого.

Как бы то ни было, подарок удался, и теперь наступила очередь Итачи рвать свою подарочную упаковку. Как ни странно, но старшему Учихе удалось безболезненно и аккуратно разделить подарок от упаковки. Затем брюнет с той же дотошностью открыл саму коробочку и осторожно заглянул внутрь, не показывая никому свой подарка.

Несколько долгих минут он вглядывался, затем с его лица сошли на нет все эмоции. Итачи поднял голову и посмотрел на Сакура таким пронзительным взглядом, что невольно стало не по себе. Девушка чуть было не решила, что подарок не удался, и даже успела расстроиться, однако в следующую минуту Итачи тихо шепнул:

— Подойди.

Сакура на подгибающихся ногах встала, обошла Саске и присела возле его брата. Все смотрели на них, как будто бы сейчас по их вине случится Армагеддон. Младший Учиха напрягся, а Микото с Фугаку не сводили с сына тревожного взгляда.

Итачи потянулся к Сакуре, а в следующее мгновение мягко, заботливо обнял, как будто бы от нежности объятий зависела его собственная жизнь.

— Это лучшее, что мне когда-либо дарили, — шепнул на ухо девушки Итачи так, чтобы услышала она одна.

Старший Учиха отстранился, взял коробку и молча направился прочь из гостиной. Все, кроме Сакуры, которая наконец поняла, в чём дело, забеспокоились и немало удивились.

— Итачи, дорогой, куда ты? — взволнованно спросила Микото, готовая рвануть за сыном хоть на край света.

— От этого дурака подальше, — буркнул Итачи и кивнул на Саске. Последний обидчиво насупился, а Сакура захихикала, пока старший Учиха уносил своё добро куда подальше от бедоносного братца. Ему не хотелось наступать на одни и те же грабли дважды, поэтому для своего же блага побежал прятать в сейф дорогой ему сердцу подарок.

— Что там такое? — в недоумении спросил Фугаку, не сводя глаз с белых сводчатых дверей.

— Ваза, — пожала плечами Сакура. — Саске разбил его любимую вазу, а я склеила её.

— Та самая ваза? — округлил глаза Саске. — Она ж вдребезги была.

— Ну так я и не один день её по частям склеивала.

— Саске, ты разбил вазу Итачи?! — вспыхнула Микото, на этот раз вскочив с насиженного места.

— Как он тебя только не убил на месте, — усмехнулся Фугаку, вспоминая, с каким фанатизмом Итачи каждый день до блеска полировал свою любимую вазу. Казалось, эту вещь он любил больше всего на свете и готов был за неё голову отрубить недругу.

— Это случайно получилось, — в своё оправдание буркнул Саске, аккуратно складывая обратно в коробку составные части своего подарка. Радиоуправляемый вертолёт ещё предстояло собрать по инструкции.

— Саске! — осуждающе шикнула Микото, приложив ко лбу тыльную сторону руки. — Благо у него осталась лампа…

Саске состряпал виноватое лицо.

— Не осталась…

Фугаку захохотал во всё горло.

— Саске, да ты нарывался на его немилость, что ли? Брата не знаешь?

— Случайность, — пожал плечами Саске, умолчав о том, что дважды он намеренно кинул любимые хрупкие вещи Итачи в стенку, чтобы унять свою злость.

— Как же ты так мог?! — шикнула Микото.

Шутки, конечно, шутками, но каждый в семье Учиха знал, как привязан Итачи к некоторым неодушевленным вещам. Иной раз это и правда доходило до фанатизма. Психологи объясняли это тем, что у старшего Учихи чересчур сильно развито чувство перфекционизма, и некоторые вещи, наиболее складные и изящные на его взгляд, действуют на него, как конфеты на маленького ребёнка. Это не было болезнью или отклонением. Это, скорее, было особенностью Итачи. Появись это чувство перфекционизма у нормального ребенка, лишенного врожденного таланта к науке, высокого IQ, а также одарённого способностью замечать все мелкие детали в любой вещи, то всё вылилось в простую обыкновенную любовь к определённой мягкой игрушке, а затем — вовсе прошло. Однако мозг Итачи мог обрабатывать информацию в сотни раз быстрее, чем нормальный человек, и простая заинтересованность выливалась в манию.