Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Думаю, нам стоит выйти и дать ей отдохнуть, – неожиданно мирно заметил Элайджа, поднимаясь с места.

Молча кивнув, Стемптон поднялся и, бросив быстрый взгляд на Кетрин, направился к двери.

- Здравствуйте. Мне сказали, что супруг моей сестры хотел бы со мной поговорить. Очевидно, что-то напутали и вас, Майкл, приняли за… – остановившись в коридоре, Елена осеклась на полуслове, когда вслед за женихом Катерины в дверях показался и муж её сестры. – Где Кет?

- Она спит. – Пояснил Майкл. – Мои соболезнования, Елена. Здравствуйте.

- Здравствуйте, Майкл, – девушка невесело кивнула. – Спасибо что сумели приехать, ей очень нужна поддержка.

Между тем от обменявшего взглядом с братом и переключившегося на диалог, Кола не укрылось, как незаметно для всех, кроме него, поморщилась Елена. От выбора сестры она, похоже, тоже не в восторге. Момент занял долю секунды, не больше, но Майклсон нашёл его весьма забавным. Интересно, а кто её устроит? Святой? С такой-то, по общепринятым меркам, шалавой сестрицей и развлечениями из разряда плясок в ночном клубе? А Елена продолжала играть роль хозяйки:

- Элайджа, Ваш брат передал мне, что вы хотели бы поговорить.

- Да, если вы в порядке после вашей потери, Елена. Сочувствую. – Вглядевшись в её совершенно заплаканное лицо, мужчина добавил: – Если нет, то терпит пару дней. Ситуация несколько изменилась.

- Из-за Вашего разговора с Кет? – Елена мгновенно напряглась, уставившись в закрывшуюся за ним дверь. Логическая цепочка выстроилась сразу же: именно он успел первый, Кет заснула… Стоп. Он успел первый, Кет расслабилась и заснула. И что это значит? Что он сделал с сестрой? Успокоительное, как ей вколол Кол или что-то ещё?

- Да, я разговаривал с Катериной. – Он оглядел присутствующих. – Но давайте не будем обсуждать при посторонних.

- Самый посторонний здесь для моей сестры – Вы, – неожиданно зло «укусила» девушка.

- Я говорю не о посторонних для Вашей сестры, а сторонних наблюдателей ситуации, Елена. – Как можно более мягко пояснил Элайджа. – Думаю, всё же до послезавтра. Сегодня у Вас тяжёлый день.

- Вы правы, но сначала, я хочу посмотреть на неё. – Обернувшись, Елена кивнула Стемптону. – Майкл, прошу Вас, подождите меня здесь одну минутку. Я познакомлю Вас с моей тётей, она устроит вас комнате неподалёку от спальни Кет. А вы, господа, – она переключила внимание на братьев, – если желаете проститься с отцом, – взгляд девушки мимолётно скользнул по Колу и остановился на Элайдже, – приходите в семь после полудня в похоронный дом. Сами похороны состоятся завтра в десять.

- Тогда до вечера, Елена. – Она вяло пожала руку Элайдже. – Ещё раз приношу свои соболезнования.

- Держись, лапочка. – Но вместо того, чтобы обменяться рукопожатием, как с его братом, Кол неожиданно коснулся губами её лба. Остолбеневшая девушка испуганно моргнула, но прежде чем нашлась, что сказать, они ушли.

- Простите за это, Майкл. – Она вздохнула, и нажала на ручку двери. – У нас опять всё сложно. Я скоро.

Поплотнее прикрыв створку, Елена почти неслышно прошла к дивану. На первый взгляд всё было в порядке. Почесав за ухом Мартина, свернувшегося клубочком в ногах Катерины, Девушка села рядом на свободный краешек. Кот перебрался к ней на колени. Бросив взгляд на списки и увидев чужой почерк, жёсткой чертой подводящий итог – даже цифры казались точками в линии, сильно отличавшийся от изысканно-изящных округлых знаков Кет, Елена почувствовала, как к глазам снова подступают слёзы.

- Что же я тогда натворила, сестрёнка…

Элайджа внимательно вглядывался в толпу, и с каждой минутой всё очевиднее становилось – Катерина просто не пришла на похороны. По толпе пошёл шепоток, когда Елена без сестры в окружении родных, вошла в церковь.

- Где она? – одними губами поинтересовался Элайджа у Зальцмана, контролировавшего ход церемонии. Тот смерил Майклсона ледяным взглядом, но всё же ответил:

- Не знаю. Утром сказала, что ей нужно прогуляться и не вернулась. Елена сказала, с Кетти всё в порядке.

Всё пошло как по нотам. Светлые воспоминания, речи, священник, читающий молитвы, прихожане… Уже вечером, возвращаясь в особняк Элайджа, вновь завернул на кладбище. Суеверен он не был, от толпы и любопытных взглядов устал ещё в церкви, и решил не подходить во время церемонии – и без него желающих было довольно, а попрощаться позже. Бросив машину на дороге и свернув на тропинку, ведущую на кладбище, мужчина не спеша побрёл мимо плит к могиле, надеясь, что запомнил её месторасположение достаточно хорошо. Силуэты предметов вокруг сливались с ночной осенней тьмой, и поэтому, когда Майклсон понял, что помешал другому человеку, пришедшему раньше, было уже поздно. Точнее он и заметил-то стоящую фигурку, только когда закурил, чтобы согреться. Загасив сигарету, сделал шаг назад, но девушка уже обернулась.

- Извини, что помешал.

- Ничего, проходи, – Элайджа прищурился, пытаясь разглядеть её лучше. Кажется, сейчас покачала головой. – Вряд ли кто-то может мне помешать попрощаться с отцом.

- Я решил, что ты не пришла на похороны, потому что хотела побыть одна. – ответил Майклсон, неслышно подходя ближе.

- Нет. Я просто не захотела запоминать его таким, каким он был в гробу. Это не правда. – Наклонившись, девушка положила на могилу срезанные розы. Наверное, любимые Катерины – тёмно-алые, но в темноте он не видел их цвета. – Что-то ушло, вместе с жизнью… Тело, это не Алек. Нет его улыбки, ума… Не с кем прощаться.

- На похоронах не только прощаются. – Мягко напомнил Майклсон, искоса разглядывая её профиль. – Делятся воспоминаниями о человеке, чтобы он дольше оставался в памяти.

- Я не хочу их делить ни с кем, кроме близких. – Поджала губы Кет, глядя перед собой. – А чужие россказни об отце мне не нужны.

Повисла тишина. Облачка пара лишь изредка срывались с губ, на слишком тяжёлых выдохах, но ни Кет, ни Элайджа этого не замечали, думая и вспоминая каждый о своём. Впрочем, объект мыслей был общий.

- Папа по бабушке был болгарин. Они захотели, чтобы… Захотели остаться там. Я не знаю толком, сейчас всё размыто, но там не принято кремировать тело, а потом класть плиту. Памятник, холмик, вокруг что-то вроде низенького заборчика… – Спустя минут десять тихо произнесла Катерина. – Наверное, посажу цветы.

Какие именно уточнять было не нужно.

- У тебя же есть выпить? – Она перекинула волосы на плечо, всё так же не сводя глаз с надгробия перед собой. – Я забыла.

- Есть. По крайней мере, было. – Порывшись во внутреннем кармане, мужчина достал небольшую плоскую фляжку. – Возьми.

- За папу. – Слишком большой глоток, кажется, какой-то водки – прижала ладонь к носу, но, пересилив себя, сделала ещё один, а после передала Элайдже. Тот согласно кивнув, тоже отпил немного.

- За Алека.– почувствовав при мимолётном прикосновении лёд её пальцев, мужчина вздрогнул. – Ты с утра хотя бы в дом заходила?

- Нет. Зачем? – Она подняла и отряхнула с земли перчатки, которые бросила неподалёку от могилы, разбирая цветы. Впрочем, сейчас эта бархатная вещица скорее была элементом декора. – Сидела на лавочке в лесу.

- Пошли в машину.

Он ожидал, что Катерина воспротивится, придётся её уговаривать, но она лишь согласно выдохнула:

- Хорошо.

Наклонившись, погладив пальцами ещё не просохшую землю на могиле отца, девушка круто развернулась и, натягивая перчатки, быстрым шагом пошла по тропинке. Послав прощальный взгляд надгробию, Элайджа последовал за Кет. Весь обратный путь прошёл в абсолютном молчании, и только затормозив на подъездной аллее у особняка, она произнесла:

- Я согласна. – Отстегнув ремень безопасности, Элайджа обернулся. Голос девушки не давал и намёка на сомнения относительно того, на что именно она согласна. – Четыре месяца и потом мы никогда больше не встречаемся. День в неделе назначаю я сама. – Кет замолчала, глядя в боковое зеркало, отражавшее дом с ярко освещёнными окошками – много гостей, а событие нерадостное. Наверное, странно. – Что ты собираешься делать, если не секрет?