Записки одиноких сердец, или Дневник красной туфельки (СИ)

- Зачем?

- Совместим приятное с полезным.

- То есть...

- Именно.

- Локруа, - протянула Алексия.

- Что не так?

- Всё отлично. Только вот-вот с работы вернется моя мама. Несмотря на то, что она знает о наших отношениях, вряд ли она обрадуется такой картине маслом.

- Сколько у нас времени?

- Кажется, совсем нет, - выпалила Хейворт, услышав звук подъезжающей машины. - Бегом в комнату. Я не могу предстать перед мамой в таком виде. Да и ты тоже.

* * *

Собраться они успели вовремя. Алексия несказанно порадовалась месторасположению своей комнаты. Время, затраченное Викторией на восхождение по лестнице, как раз позволило ей и Патрику привести себя в порядок.

Когда Виктория заглянула в комнату дочери, все было уже чинно и благопристойно. Патрик сидел за столом в компьютерном кресле. Увидев Викторию, улыбнулся ей благодарно, вспомнив дневной разговор. Наверное, если бы она отказалась дать ключи от дома, с Алексией так и не получилось бы поговорить. В школе девушка нашла бы массу способов избежать его общества, а так пришлось разговаривать. В результате, все прояснилось, недомолвки исчезли. Всё стало по своим местам.

Алексия с грустью смотрела на то, что осталось от мороженого. Оно растаяло и теперь представляло собой нечто вроде густого молочного коктейля, который почему-то аппетита не вызывал.

Удостоверившись, что с дочерью всё в порядке, Виктория поинтересовалась, будет ли та ужинать. Алексия согласилась поужинать, даже помогать вызывалась, но её инициативу пресекли на корню, сказав, что ей нужно отдыхать, чтобы избавиться от болезни окончательно. Зато помощь Патрика приняли с благодарностью, из чего незамедлительно напрашивался вывод, что парень остаётся на ужин.

Патрик поцеловал Алексию в кончик носа, потрепал по волосам, вновь спровоцировав недовольное шипение со стороны девушки, и направился вниз. Как всегда, старался исполнять роль галантного кавалера и угодить всем особам женского пола в радиусе километра.

Алексия вновь зачерпнула немного сливочной массы из ведерка, но есть не стала. Наблюдала за тем, как субстанция стекает по ложке обратно в ведерко.

Мысли были заняты размышлениями о происшествии в школе. Отчаянно хотелось поговорить об этом, но она пока так и не смогла решиться на откровенный разговор. Патрик почему-то тоже молчал, ни словом о своем "подвиге" не обмолвился. Тем не менее, Алексия не сомневалась в правдивости слов Миранды... Нужно было набраться смелости и всё же спросить о том, как дела в школе. Что произошло в последнее время. Ненавязчиво подвести разговор к сегодняшнему происшествию и узнать все не от посредника, а что, называется, из первых уст, от участника событий.

Но расспросами Алексия решила заняться после ужина, чтобы не портить настроение ни себе, ни маме, ни Патрику.

Глава 16. Допрос с пристрастием.

После ужина они вновь остались наедине. Виктория ушла к себе, а Алексия в компании Патрика переместилась в гостиную. Девушка лежала на полу, подложив под голову подушку, болтала ногами в воздухе и смотрела на Патрика, сидевшего рядом. Они молчали, но почему-то молчание это не было гнетущим. Скорее, в нем чувствовалось лишь спокойствие и безмятежность момента, которые не хотелось разрушать словами и разнообразными придирками.

О Кингстоне невозможно говорить спокойно, лишь на повышенных тонах. Этот урок Алексия усвоила на отлично, потому и не торопилась начинать допрос. На Патрика имя и фамилия учителя математики действовали, как красная тряпка на быка. Он злился и мог, находясь во власти эмоций, наговорить того, о чем в дальнейшем придется жалеть. Снова скандалить после только-только заключенного перемирия Алексия не планировала. Ей нравилась именно такая, размеренная, тихая жизнь, в которой нет места перепалкам и вечным придиркам. Ей хотелось взаимопонимания, и сейчас мечты совпадали с действительностью.

Но всё-таки хотелось внести ясность в ситуацию, и Алексия решила действовать.

Она осторожно прикоснулась к руке Патрика, провела пальцами по плечу, заставив его повернуться лицом, а не сидеть вполоборота.

- Расскажи мне, - произнесла она спокойно, стараясь не выдать особой заинтересованности в информации.

- О чём?

- О сегодняшнем дне. Как он прошел?

- Более или менее нормально. Правда, ближе к вечеру стал намного лучше.

- Что в школе было?

- Я учился, - усмехнулся Патрик и замолчал. Немного подумал и добавил: - А ещё я подрался с Кингстоном. Правда, сорвать урок не получилось. Всё произошло уже на перемене.

Теперь молчала Алексия. Затаилась, как хищник перед смертоносным прыжком. Ещё немного, совсем чуть-чуть, и она прыгнет, выпустит когти. Жертве ничего не останется, кроме как сдаться на милость победительницы.

- Почему сразу об этом не сказал? - поинтересовалась она, стараясь не переигрывать с эмоциями.

- Потому что уверен, ты и так обо всё знаешь. Я прав?

- Прав, - согласилась Алексия. - Мне Миранда рассказала. Ты злишься, что я не начала разговор с вопроса об этом? Тогда, днём.

- Нет, не злюсь.

- Правда?

Она приподнялась на локте, чтобы заглянуть Патрику в глаза. Он улыбнулся.

- Правда. Теперь я понимаю, чем ты руководствовалась в своих поступках, и на молчание не обижаюсь. К тому же, я большой мальчик, и мне нужно вести себя соответственно возрасту. Обижаться на тебя, когда мы только помирились - довольно глупо.

- Расскажешь мне, что произошло?

Алексия вновь откинулась на подушку, только теперь уже легла не на живот, а на спину.

- Расскажу.

* * *

Начало дня не предвещало ничего сверхъестественного. За неделю Патрик привык к тому, что место в середине среднего ряда пустует, потому не удивился в этот раз. После того, как Алексия практически сбежала от него, поговорить с ней так и не удалось. Не оставляло ощущение, что это по его вине. Возможно, что-то сделал не так. Возможно, сказал. Алексия обиделась и поступила в типично-женской манере. Решила промолчать. А ему следовало обо всем догадываться самостоятельно.

Первую пару дней пустая парта нервировала. Раз за разом Локруа набирал знакомый номер, но никто на его звонки отвечать не торопился. Все попытки поговорить оканчивались одинаково. Механический голос просил перезвонить позднее, когда абонент появится в сети. Абонент в сеть выходить не собирался. За всё время своего отсутствия Алексия и в интернет ни разу не вышла. Страницы её не обновлялись, внизу не горело сообщение о присутствии Хейворт в чате. Она намеренно уединялась, не желала общаться с окружающими. Три дня молчания натолкнули Патрика на мысль о визите.

Но и тогда поговорить не удалось. Виктория Хейворт сказала, что дочь болеет и никого не хочет видеть. Локруа понимающе кивнул и ушел, хотя готов был об заклад биться, что видел в окне лицо больной. Девушка наблюдала за ним, но поговорить не захотела. В очередной раз сбежала от проблемы.

В голову закрадывались мысли одна другой отвратительнее. И, что совсем неудивительно, они были связаны с именем Кингстона. С каждым днем мнительность Патрика всё больше давала себе знать. Семена сомнений, небрежно брошенные Томасом в приватном разговоре, начали всходить.

"А вдруг, она, действительно, меня не любит? - задавался вопросом Локруа. - Быть может, просто использует, чтобы вызвать ревность у Кингстона. Да, его поступок не способствовал росту привлекательности в глазах Алексии, но женщины всегда были и остаются женщинами. Они могут простить что угодно, если любят..."

Естественно, такой расклад Патрику не нравился, но других причин для разногласий просто не было.

Теперь Локруа знал, каково находиться рядом с нелюбимым человеком. Ему даже представлять этого не нужно было. Прожив два месяца с Изабелл, он понял, что пребывание на одной территории с тем, кто тебе не очень-то дорог, то ещё испытание. Любовь - привычка, когда люди не расходятся лишь потому, что не хотят остаться в одиночестве, не понимая, что в подобных отношениях жить ещё сложнее, чем самостоятельно. Вдруг Алексия относится к нему так же, как он Изабелл относился? И бросить жаль, и рядом находиться - невыносимо.