Мистер Грей младший (СИ)

Фотографии?

— Ты сказал… «фотографии»? Когда вы успели? — искренне изумилась я.

— Пока вы прогуливались по Аспену, — просто сказал Макс, — Ты надолго в Портленде? — переведя тему, спросил он.

— Сегодня уже в Сиэтл, обратно. Вообще-то, я приехала с Кристианом, сейчас он в отеле GoldHitman…

— Жаль, — тихо сказал Макс, — Я думал, ты… останешься ещё хоть на день. Расскажешь мне о том, что любит Эва? Просто потому, что я понятия не имею, что ей подарить…

Я не сдерживала широкой улыбки.

— Ну, я пока могу не уходить. Если ты, конечно, отменишь свою фотосессию, потому что ждать долго я не могу. И не люблю, — ответила я просто.

Макс с улыбающимися глазами оглядел меня. Просканировал. Он посмотрел на циферблат своих часов на руке, а потом, подняв брови поглядел на меня.

— Знаешь что, Фиби… Майли опоздала. А значит, иди переодевайся и мы сходим с тобой в кафе, потому что я очень хочу есть. Идёт? — сказал он.

Отлично! Так держать, мисс Грей! К тому же, я тоже очень голодна…

— Идёт, — бодро кивнула я.

Через пять минут мы уже вместе выходили из студии. Лабутены, конечно — круто, но кроссы мне нравятся больше. А ещё мои джинсы, и моя блузка, и моя тонкая кожаная курточка… Вообще, обожаю свои вещи.

— В этой одежде ты выглядишь намного лучше, — сказал Макс, улыбаясь, когда мы спускались со ступенек.

— Я тоже так думаю. Спасибо, — ответила я.

— Фиби! — я услышала голос папы и резко повернула голову на его зов. Он стоял у машины, рядом с Джойсом.

Что он тут делает?

— Папа? — спросила я.

Он подошёл к нам, поднимаясь так, словно перепрыгивая сразу через две ступени под ряд.

— Здравствуйте, мистер Грей, — сказал Макс, протягивая руку, — Я — Максимилиан Родригес.

— Можно просто Макс, — вставила слово я, расслабляя обстановку и, немного растерявшись от длинны его полного имени.

Родригес посмотрел на меня сквозь тёмные ресницы и улыбнулся.

Папа перевёл пристальный и серьёзный взгляд на Макса, поколебавшись, кивнул ему и крепко, наскоро пожал руку.

— Ну что, Фиби? Поехали домой? — спросил он с нажимом.

— Папа, мы… мы с Максом ещё толком не поговорили, у него была фотосессия… — на ходу придумала я.

— И? — резко произнёс он.

— Мы хотели выпить кофе в кафе, поужинать и поговорить, — ответила я, сжимая за спиной холодные пальцы.

Папа оглядел меня с ног до головы, а потом, кивнув, посмотрел на Макса.

— Мистер Родригес, можно вас на минутный тет-а-тет, — несвойственным ему дружелюбнейшим голосом, произнёс он.

Я хотела протестовать, но Макс ответил раньше.

— Конечно.

Макс спустился с ним с оставшихся ступенек и они отошли к машине. Я ничего не слышала, но пыталась понять, о чём говорит папа, так как только его лицо мне было видно. Он не делал никаких жестов, только губы шевелились и серые глаза включили режим — «просканировать до органов». Я скрестила руки на груди, наблюдая за этим беззвучным спектаклем. Вот, наконец, они повернулись ко мне. Папа кивнул ему, давая понять, что он может идти. Макс пошёл ко мне, а я двинулась ему навстречу, всё ещё глядя на отца.

— Джойс приедет за тобой через полтора часа, — поймав мой взгляд, сказал папа.

Я кивнула, и обернувшись к еле сдерживающему смех Максу, закатила глаза. Родригес мягко засмеялся и мы пошли по тротуару, подальше от испытующего взгляда отца и студии. Пока мы не зашли за поворот, мы молчали.

— Что папа сказал тебе? — спросила я, как только мы завернули.

Макс улыбнулся.

— Он сказал, чтобы я вёл себя с тобой крайне бережно и что он оторвёт мне все мои окончания, если я буду приставать к тебе.

Я прыснула от смеха.

— Ты?! Ко мне?! Папа меня поражает, — смеюсь я.

— Он же не знает, что ты не в моём вкусе, Фиби, — сказал он просто.

Я бросила на него косой взгляд, Макс мягко улыбнулся.

— Ты брюнетка, — пояснил он, — А я тащусь от блондинок. Но теперь, вот, завис на Эве… — он вздохнул, смотря себе под ноги.

— Ясно, банальные мужские вкусы, — вяло проговорила я.

Он усмехнулся.

— А ты? — спросил Макс, я перевела взгляд с дороги на него, — Кто в твоём вкусе? Парень есть?

— Мне нравится, когда у мужчины тёмные волосы и тёмные глаза, — Макс с сияющей улыбкой посмотрел на меня, — И да, у меня есть парень. И он подходит по всем параметрам… Я люблю его. Только, вот, он очень далеко, — я тяжело вздохнула, грустно смотря себе под ноги.

— Почему? — спросил Макс.

— Что «почему»?

— Почему он далеко?

— Проблемы с родителями, знаешь ли? Его отец отослал его служить на юге Франции, морской флот. Кристиан против того, чтобы мы были вместе, да и Тед, тоже был против… Но теперь нет. Если честно, то я… Я скучаю по нему. Он, увы, давно не звонил, не писал, ничего. Мне уже совсем плохо, но я уверена, что ему без меня тоже, во всяком случае — нелегче.

Макс усмехнулся и я непонимающе посмотрела на него, не прекращая идти.

— Ты в нём так уверена, — сказал он, — Что он сделал, чтобы так завладеть твоим доверием?

Я немного нахмурилась. Он, ведь, не сделал ничего особенного. Я просто прониклась им. Каждый раз, когда он появлялся у нас дома, или в любом другом месте, где мы встречались, я чувствовала такое волнение, такую встряску эмоций и ощущений, что это… это передать нельзя… Я будто взлетала к самым облакам, кровь кипела в жилах, сердце тяжелело, а тело становилось по-настоящему лёгким, невесомым. Я знаю, я до сих пор чувствую его голос — пьянящий, терпкий невероятно влияющий на меня… его глаза — смотрящие в самую душу. Да, чёрт подери, я его люблю. Серьёзно!

— Я просто… просто его полюбила, — прошептала я, и заметила, что пока я размышляла, мы остановились на середине тротуара.

Макс стоял прямо напротив меня, я смотрела на него невидящим взглядом. Когда я на мгновение закрыла глаза, чтобы уравновесить порывистое дыхание и прийти в себя, то почувствовала, как слеза потекла по моей щеке, а Макс положил руки мне на плечи и сжал. Я посмотрела на него.

— Тебя меняет даже мысль о нём, Фиби, — тихо сказал Макс, небрежно вытирая ладонью мои слёзы, — Он будет первым идиотом, если упустит такую девушку, как ты.

Я мягко улыбнулась ему.

— Ты будешь не меньшим идиотом, если упустишь Эву, — уверено произнесла я.

Теперь Макс улыбнулся мне.

— Да я уже понял, что девочки Греи — клад, — усмехнулся он, а потом, смеясь, мы продолжили движение туда, куда намеревались идти.