Мистер Грей младший (СИ)

Моё тело пылает, а на лбу выступает пот, скатываюсь к затылку, а дальше — к позвоночнику. Я стону громко, ощущая болезненное наслаждение от его умелых пальцев, и его мощнейшего члена, который трётся о ложбинку между моими грудями, и с каждым трением — с губ Теда срывается то полукрик, то полустон. Я отчаянно кусаю нижнюю губу, ощущая как между стиснутыми до побеление пальцами напрягаются и каменеют мои соски. Пена выплёскивается из джакузи, когда Тед набирает поистине сумасшедший темп — и членом, и пальцами — и я чувствую, что вот-вот умру… Растворюсь! Чувствую, что пропасть развернётся предо мной, раскрывая объятия для моего опалённого и охлажденного тела, подбросанного выше Эйфелевой башни… Моя эйфория совсем близко. Господи, я никогда этого не чувствовала…

Я так близко!

— Айрин, я кончу сейчас… Кончу на твои охеренные сиськи, — хрипит Тед, не прекращая жёстко иметь мою грудь членом, и теребить клитор пальцами, — Но я уступаю тебе первой, малышка, давай! Давай, ангел ада, — рычит он и наклоняясь ко мне, не прекращая ублажать мой клитор и грудь, и кусает вытянутый к нему подбородок…

И всё вокруг меня — не имеет значения. Я отпускаю грудь и впиваюсь ногтями в плечи этого бога. Ничего нет, кроме Теда. Яркий взрыв поднимается к сердцу от самой моей плоти и разливается бушующим оргазмом, срывая криком имя Теда с моих губ… Да, Боже мой, да!

Никогда этого не было, никогда мне не было так дико хорошо… Я открываю шире закрывающиеся глаза, и с благодарным видом глядя на Теда, опутываю пальцами его член, начиная дрочить ему, чтобы он тоже достиг своего пика. Тед с шумом втягивает воздух, и откидывает голову назад, наслаждаясь. Его руки сжимают мои бёдра, и шипение вытекает из его приоткрытых губ. Каждая его мышца напрягается, и я быстро двигаю рукой туда и обратно.

— Да! Блядь, да! — стонет он, и сперма гейзером вытекает из него — покрывая мой живот, шею и грудь…

— Боже, — выдыхаю я, и откидываю теперь голову назад.

Да, я смогла ему помочь кончить. Да, мы сделали это, чёрт возьми! Да, сделали!

— Айрин, — дрожащим голосом стонет он, и смотрит в мои глаза, и я влюбляюсь в него ещё сильнее.

Он целует меня в губы, и облокачивается о борт джакузи, слезая с меня, и притягивает моё ватное тело к себе. Я вижу покраснение между грудями, клитор всё ещё мягко пульсирует. Тед окунает меня в воду, моет мою грудь и сажает спиной к себе, покрывая бесконечными поцелуями мою спину, он шепчет:

— Айрин, ты прекрасна. Я никогда никого и ничего так не хотел… Ты моя, и, чёрт подери, только моя… Ясно?

Я выгибаю шею навстречу к нему, и он её целует.

— Ты моя, — повторяет он, — Запомнила?

— Да, — шепчу я, — Навсегда.

Тед притягивает меня ближе и жадно кусает в шею, растворяя меня в себе полноценно.

Это была лучшая поездка в моей жизни.

========== I’m tired ==========

Теодор

День клонился к своему завершению, когда мы въехали в штат Вашингтон. Мы. Теперь, это слово — значит для меня очень много:

Во-первых, Айрин со мной, Айрин – моя, Айрин — невероятна. Нежная. Красивая. Страстная. Сумасшедшая. Смачная. И моя;

Во-вторых, я нашёл в ней то, чего не видел ни в ком другом: искренняя, говорит то, что думает, но при этом остаётся загадкой; и если уж трахает мне мозги, то доставляет этим удовольствие;

В-третьих, её шикарные сочные девочки, явно гибкое тело, натренированное спортивными танцами — возможности которого я планирую досконально изучить, теперь принадлежат мне;

В-четвёртых, неопытная, но обладающая поистине пытливым умом, девушка — в которой не был никто, ещё никто не заходил так далеко, как я, и не зайдёт так далеко, как я — потому что она моя, и у меня столько планов на неё, что, наверное, даже жизни не хватит…

И список можно продолжать ещё долго. Моя девочка. Сочная. Сладкая. Непостижимая никем, кроме меня.

Я перевожу взгляд с дороги на Айрин, и она сразу же отвечает на мой взгляд — дарит мне обворожительную улыбку, которая сразу же посылает сигналы прямиком к моему члену. Бля… Уверен, что теперь каждый раз, когда я буду видеть её — то буду хотеть её, представляя в разных позах и во всевозможных местах. Чёрт.

Маленькая соблазнительная штучка. Сверхсоблазнительная.

Струя ветра приподнимает её светлые волосы, и я вспоминаю, как запутывал в них пальцы, чтобы укусить её шею. Шея… Я оставил на ней след. Как бы удостоверяя себя, я опускаю глаза от её улыбки к месту укуса. Красный след. Мой — на её коже.

Детка, он нигде не будет смотреться так хорошо, так красиво, так правильно, как на тебе.

Моя. До безумия и сумасшествия.

Такого я никогда не чувствовал. Ни в ком из тех немногих женщин, которые были со мной физически, я не находил особой цепкой нити, которая заставляла меня хотеть её снова. Ни Джемма, ни Софи — с которой у нас был секс по-пьяни&дружбе, ни Дана, о связи с ней я вспоминаю с неким стыдом — никто из них. Всё это Айрин. И я знаю, что в неё я — влюблён.

Поспать в мотеле у нас получилось всего полтора часа. Айрин удалось урвать пару часов ещё в машине, но, если честно, то никакой едкой усталости я не чувствую. Только бодрость, удовлетворение и счастье оттого, что это путешествие подходило к своему финалу именно так.

Улыбка трогает мои губы, когда в голове возникает картинка, как мы выбирались из джакузи: я осыпал поцелуями шею и грудь Айрин, собирая капельки воды, и мягко убирая с её тела лёгкую пену; в кровать мы рухнули абсолютно голые, и я заслуживаю медаль за то, что не взял её сзади, оперевшуюся об изголовье кровати king-size; перед тем, как уснуть, мы бесконечно долго целовались — я хотел показать Айрин всю прелесть поцелуев, и то, что они не только переход к наслаждению, но и сами они — наслаждение; вместо будильника, который я установил на своём iPhone, меня вовремя разбудили горячие и сладкие поцелуи Айрин, сплетённые с дразнящими укусами по моей груди, моим ключицам, и, мать его, бёдрам.

Она любит мои бёдра — я едва сдерживаю стон от этой мысли.

— Тед, — голос Айрин затрагивает моё сознание, и я возвращаюсь на землю, —, а мы уже проехали въезд к твоей любимой поляне или…

— Нет, — с улыбкой перебиваю я, — Мы можем остановиться, если хочешь, — я беру её руку в свою.

— Да, хочу, — сжимая свои пальцы вокруг моей ладони, говорит она.

Слово «хочу» звучит из её уст божественно.

— Так жаль, что мы возвращаемся. Я боюсь, что мы упустим друг друга здесь, в Сиэтле, — в её голосе звучит надрывная тоска.

Сердце ухает вниз, стягивая мои внутренности в тугой узел.

— Айрин, послушай, даже не думай об этом, — моя ладонь сжимает её пальцы крепче, — Неужели ты думаешь, что после того, что было, я смогу без тебя?

— Если бы ты сейчас не вёл машину, я бы обязательно тебя поцеловала — это и было бы ответом, — тихо шепчет она, — А хотя, если осторожно…