Мистер Грей младший (СИ)

— Айрин, застегни куртку и не забудь про ремень, — бросил я, дав по газам.

Моя малышка меня послушалась, а у совершающей подвиг женщины был плед. Я на секунду представил Айрин, мечущуюся в боли и муках — моё сердце просто не выдержит. Это невыносимо. Я не вынесу, если она будет так же страдать. Нет, нет, никогда! Я буду хоть сто презервативов на себя натягивать, лишь бы не видеть, как она страдает и, чёрт, кричит!

Стрелка скорости у 160 км/ч. Ну я и даю.

— Тед, сбавь скорость, мы въехали в город! — приказывает Айрин и я подчиняюсь.

— Потерпите, ещё немного! Ещё чуть-чуть! — успевала успокаивать семью Айрин, едва сдерживая слёзы на глазах.

Сегодня, что, моя проверка на прочность, что ли? Такими темпами, к приезду в Сиэтл, у меня не останется никаких нервов.

Обожаю свой навигатор за то, что он точно, значками указывает, где что находится — до больницы всего ничего, совсем немного! Я послушно следовал велениям навигатора и, через восемь минут, после въезда в город — мы оказались у больницы. Айрин побежала за помощью туда сразу, едва мы остановились. Через двадцать секунд, вся необходимая бригада, носилки, всё, как надо. Вместе с мужем роженицы, мы с Айрин зашли в больницу и уселись на кушетке перед лифтом, на котором врачи увезли женщину, в каком-то полуобморочном состоянии. Я, почему-то, винил себя за всё. За скорость, за нервы, за жёсткость, за истерический адреналин. Я мгновенно почувствовал слабость и уронил голову на руки, упёртые локтями в колени. Айрин обняла меня за плечи, пытаясь успокоить… Главврач подошел к мужу той великой женщины, попросил документы, вместе они ушли в его кабинет. Мы с Айрин остались одни, и я отчётливо, в гулкой тишине палаты, мог слышать, как бешено громко, быстро стучат наши сердца…

Боже…

— Тед, эй, всё хорошо, — Айрин положила руки мне на щёки и притянула моё лицо к себе, — Ты весь побледнел… Тебе нехорошо?

В глазах снова всплыла картинка той страдающей, рожающей женщины, но только с лицом и телом Айрин, и я почувствовал, как органы во мне заледенели.

— Нет, хорошо… Чёрт! Мне не хорошо! — я встал и стал ходить по коридору. Айрин подошла ко мне и крепко обняла, всё сильнее зажимая в объятиях. Я понял, что еле стою и тоже обнял Айрин.

— Я дышать не мог, когда представил, что ты можешь испытывать такую же боль. Это дико, это по-животному, я не монстр, чтобы допускать такое со своей девочкой, девушкой, женщиной, с тобой! Я умру в тот же чёртов миг, Айрин, я так боюсь за тебя, — проговорил я яростно.

В глазах Айрин стояли слёзы. Я притянул её лицо к себе и нежно поцеловал. Моя девочка. Моя маленькая девочка… Я не допущу этой боли.

— Тед, — выдохнула Айрин, прерывая поцелуй, — Скоро ты поймёшь, что эти женские страдания были не напрасны, сейчас сам увидишь…

Я стал было отрицательно качать головой, как дверцы лифта открылись и вышел, как было видно по халату, акушер, а и в ту же секунду, из дверей главврача выбежал, стало быть, теперь отец… Акушер был доволен.

— Мистер Бромс, вы? — спросил он у мужчины.

Он закивал.

— Поздравляю, вы отец. Вдвойне! У вас сын и дочка, — объявил он. У него по щекам потекли слёзы, а Айрин заплакала от счастья.

Боже, я почувствовал такое облегчение, точно сам рожал!

Я обнял Айрин сильнее.

Мужчина повернулся к нам.

— Ребята, вы — мои спасители! Храни вас Боже! Это не случайно! — восклицал он, — Как ваши имена?!

— Айрин, — всхлипнула моя крошка.

— Теодор, — выдохнул я.

— Так я назову своих детей! Благодаря вам — живы продолжатели моего дела! У меня своё ранчо! Я богат! Но сегодня я стал ещё богаче, ведь у меня появились дети! Все это благодаря вам!

Мы с Айрин, обескураженные и восторженные, весело ему улыбнулись. Стало быть, вот почему его одежда столь проста, а машина, мягко сказать, стара…

— Когда моя жена будет рожать в следующий раз…

Начал он, и я пошатнулся, чувствуя, что ещё немного - и я рухнусь в обморок от усталости и нервного перезаряда.

— В следующий раз, — продолжил его фразу я, — Если ваши жена будет вот-вот рожать, и, вам приспичит ехать с ней куда-нибудь, берите повозку и пару вороных, так мне будет спокойнее, — абсолютно серьёзно произнёс я, а потом мы все весело засмеялись.

Я поцеловал Айрин в висок, прижав к себе, и, во всех комедийно-любовных фильмах, это было бы счастливым концом, но наше возвращение домой, можно сказать, только начинается…

========== Motel ==========

Фиби

Ближе к вечеру мы с папой прилетели в Портленд. Местонахождение Макса меня слегка удивило — PhotoStudio R. Portland. Кристиан заявил, что в этом нет ничего странного — его отец фотограф, причём очень известный. Когда я спросила папу пойдёт ли он со мной, он ответил, что лучше останется в отеле и поработает. Я уже было свободно вздохнула, но он привязал ко мне охранника-водителя из своего штаба — Джойса. Он был неразговорчив, скучен, но, к счастью — никогда не нарушал моего личного пространства, не ступал за мной шаг в шаг.

Через десять минут езды мы остановились у тёмно-красного здания. Я всеми фибрами надеялась, что меня впустят благодаря улыбке, или же, на крайней случай, с помощью фамилии — Грей. Я редко пользовалась этой опцией, а Эва, наоборот, гордо задирая нос, разбрасывалась своим именем направо и налево. Эва. Я грустно нахмурилась, вспомнив её ужасное расположение духа в последние дни. Озабоченность вопросом Эвы позволяла мне отвлекаться, и, хоть немного не думать о том, без которого я реально скучаю…

Адам. Почему он не звонит мне, почему?! Что мешает ему найти в день пять минут — скинуть мне СМС или позвонить?!

Я глубоко вздохнула, смело вышагивая к дверям студии. Нужно изменить настрой. Изменить мысли. Сейчас — нужно поговорить с Максом.

На моё удивление: в холл я пробираюсь свободно, но девушка за стойкой ресепшена задерживает взгляд на мне, давая понять, что мне надо к ней подойти.

— Добрый вечер, — говорю я.

— Добрый. Кто вы? Наверное, модель для каталога «Sweety Boy», из агенства «Wilson»? Нам говорили, что придёт миниатюрная брюнетка, схожая на подростка. Ваш фотограф — Макс Родригес, как вы знаете… Я права? — она так быстро тараторит, что я, округлив глаза, лишь смотрю на неё.

А получится ли у меня увидеться с Максом по другому? Нельзя терять возможности! Ну и что, что я не знаю никакого агенства, и чем занимается этот журнал и для чего он предназначен… Самое главное — попасть к Максу.

— Да, вы правы, — сообщаю я, — Куда мне идти?

Она с восхищённой и ободряющей улыбкой смотрит на меня, я немного теряюсь. Почему она спросила лишь характерные факты, не говорила о моём имени? Может, эта фотосессия какая-то…странная, необычная? Тайная? Я теряюсь в догадках. Девушка подзывает свою напарницу и та проводит меня к двери, называя её — гардеробной. Мне придётся переодеваться?!