P.S. Я люблю тебя (СИ)

— Давай теперь медленно, — прошептал Назару и пальцами Блюбелл скользнул по струнам, извлекая звук. — Видишь?

Девушка завороженно кивнула, глядя на свои руки в ладонях любимого человека.

— У тебя руки дрожат, — засмеялся Аоки, крепче сжимая маленькие кисти Блюбелл. — Чего ты боишься?

— Н-ничего, — неуверенно ответила девушка, отводя взгляд в сторону.

Она обернулась, через плечо взглянув в глаза парня, и едва заметно улыбнулась. Назару покраснел и наклонился чуть ближе, касаясь её губ своими. Едва Хатори ответила на поцелуй, руки Назару скользнули под её майку, пальцы начали выводить узоры на коже. Гитара почти бесшумно упала на ковёр, как только Блюбелл, отстранившись от парня, осторожно откинулась на подушки, увлекая его за собой и заставляя нависнуть над ней. Аоки вновь припал к желанным губам, с силой сжимая подушки за головой девушки.

Как только воздух закончился, Блюбелл уверенно заглянула в тёмно-золотые глаза парня, слегка закусив губу.

— Сейчас, — прошептала девушка в губы парня и потянула за край его футболки.

Назару отстранился от Хатори, не позволяя ей продолжить начатое, и пристально посмотрел в лазурные глаза, которые, вопреки его ожиданиям, горели решительностью.

— Скажи мне, что ты уверена в своём решении, — строго сказал парень, слегка нахмурившись.

— Не заставляй меня повторять дважды, — немного обиженно ответила Хатори, снова увлекая юношу поцелуем.

Назару, потеряв смысл переубеждать девушку, скованно ответил на поцелуй, отчего Блюбелл пришлось снова отстраниться и заглянуть в его глаза.

— Ты сам-то уверен? — с ноткой издёвки в голосе спросила Хатори, прищурившись.

Аоки ощетинился, явно приняв это недоверие за вызов, и ухмыльнулся. Парень резко поднялся, встав на колени над девушкой, и стянул с себя футболку, оголяя торс, отчего у Блюбелл тут же перехватило дыхание. Девушка, не показав своего смущения, села, также резко стянув с себя свою футболку. Парень с едва заметной усмешкой в глазах провёл горячими пальцами по спине Хатори, останавливаясь на застёжке её чёрного бюстгальтера.

***

Киоко стояла в кондитерской и, комично нахмурившись, смотрела на прилавок с различными пирожными и тортами. Глаза разбегались от многообразия разных угощений. Вот — пирожное, обильно украшенное белым пушистым кремом и большой, сочной клубникой на самой верхушке. Рядом другое, с разноцветными крапинками, голубой глазурью и несколькими ягодами ежевики. А чуть подальше ещё одно, шоколадное, с аппетитной вишенкой на трюфельной верхушке. Какое выбрать? Этот вопрос девушку мучил каждый раз, когда она стояла и смотрела на жителей прилавка за стеклом. Хотелось взять всё и сразу, но в каждом из них было не меньше ста калорий, которые ей пришлось бы отрабатывать на беговой дорожке полтора часа.

Сасагава выпрямилась и громко вздохнула, устало прикрывая глаза. Невольно вспомнились те дни, когда приходилось выбирать между тем, что съесть первым, а не выбирать одно из двух. Когда можно было потянуть маму за руку и радостно, веселясь, выбрать всё и сразу, а потом всё и сразу съесть. Тогда не нужно было думать о предстоящих экзаменах, о том, на кого и где ты будешь дальше учиться, о любви, о ссорах с близкими, о будущем. Единственной проблемой было выбрать в каких туфельках ты сегодня пойдёшь в садик, что будешь делать во время сон-часа, кем будешь — дочкой или мамой, в игре “дочки-матери”.

От нахлынувших воспоминаний девушка тепло улыбнулась. Приятно, что такие воспоминания вообще есть. Киоко закрыла глаза и отступила на пару шагов назад от прилавка, но внезапно, чьи-то сильные руки упали на её предплечья. Сасагава врезалась спиной в человека, схватившего её за плечи, и распахнула глаза, испуганно оборачиваясь.

— И-извините пожалуйста! — воскликнула девушка, густо краснея.

— Привет, — удивлённо сказал Савада, сверху вниз глядя на растерянную девушку.

— Тсунаёши-кун? — удивлённо воскликнула Киоко, отступая от парня. — Что ты тут…

— Пришёл от нечего делать, — сказал Тсуна, ухмыляясь. — Дома, к тому же, все лекарства от стресса закончились.

— Забавно, — посмеялась в кулак Сасагава, чем заставила Саваду покраснеть. — Хорошее название для сладкого.

— А ты тут тоже, видимо, не просто так? — становясь в очередь, спросил парень, практически не в силах сдерживать улыбку.

— Верно, — девушка снова покраснела и убрала прядь волос цвета клубничного блонда за ухо, увидев улыбку юноши.

— Ты… — Тсунаёши оглянулся за спину Киоко, аккуратно беря девушку за плечи и отодвигая чуть в сторону. — Совсем одна пришла?

— Д-да, — также удивлённо ответила девушка, тоже оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, кого ищет одноклассник.

— По темноте? — повысил голос Савада, скользнув ладонями по обнажённым рукам девушки вниз, и бережно обхватил её запястья, подходя на шаг ближе. — Уже десять вечера, Киоко-тян! Нельзя в такое время ходить по улицам одной. Я провожу тебя до дома.

— Н-не надо, Тсунаёши-кун! — вскрикнула Киоко, густо краснея от близости к парню. — Ничего страшного, я сама могу дойти!

— Я не пущу тебя одну, — Тсуна нахмурился, глядя прямо в карамельные глаза Сасагавы. — Я не смогу уснуть, если не буду знать, что с тобой всё в порядке…

Киоко, сильно покраснев, не смогла отвести восхищённого взгляда от одноклассника. На щеках Савады появился заметный румянец, юноша вдруг резко отступил от девушки назад, непроизвольно прикрывая рот тыльной стороной ладони.

— Я… — Тсуна отвёл взгляд, пытаясь подобрать слова, но, как на зло, ничего подходящего в голове не находилось.

— Я согласна, — ответила Киоко, глядя в пол, а потом вдруг мягко улыбнулась, подняв глаза. — С-спасибо.

Савада слегка улыбнулся уголками губ, когда девушка подошла чуть ближе, также смущённо глядя в пол.

— “Извини, Хана-тян, — Киоко улыбнулась, поднимая глаза на юношу. — Но я не смогу выполнить обещание.”

***

Мукуро стоял около двери и всё переминался с ноги на ногу, постоянно занося кулак над дверью, и снова нерешительно опуская руку. Кто бы мог подумать, что самый популярный, всеми желанный, но никого не признающий, гордый парень может вот так стоять около заветной двери и думать над своим поведением, как нашкодивший котёнок?

Парень глубоко вздохнул, опять опуская руку, не в силах постучать, и перевёл взгляд на большой и довольно тяжёлый букет алых роз, что был во второй руке, которая потихоньку начинала затекать. Кто бы мог подумать, что эти цветы, извинения, страстные поцелуи всеми желанных губ доставались маленькой хрупкой куколке с фарфоровой кожей и стеклянными глазами? Если бы все те бесчисленные поклонницы Мукуро знали все подробности его личной жизни с Хроме Докуро, они наверняка сошли бы с ума.

Хроме сидела на полу в темноте, прижавшись спиной к двери, за которой стоял Рокудо, и смотрела в потолок, прикрыв аметистовые глаза. На улице постепенно холодало, девушка изредка слышала, как парень шмыгает носом, немного понурив голову, но это не мешало ей мучить его ожиданием и собственным бездействием.

Докуро была обижена. Сам факт того, что парень смог допустить подобное не давал ей покоя, и неважно при каких обстоятельствах это могло произойти. Сегодня его целует другая девушка, а завтра она заставит его переспать с ней под страхом смертной казни? Хроме устало закрыла глаза, запустив пальцы в тёмные волосы. В голове одни лишь несусветные бредни, мысли, ни капли не помогающие делу. Девушка часто слышала от подруг, что ей нужно быть более решительной, более эмоциональной и может даже немного дерзкой, словом, более живой, чем она есть. Именно поэтому она, отбросив свои принципы, сидит сейчас у двери без сил и возможностей на какие-либо действия, и просто ждёт, пытаясь сосредоточиться на белоснежном потолке, сером или даже чёрном от темноты.

Мукуро глубоко вздохнул, зажмурившись на секунду, и прислонился спиной к двери, в которую так и не смог постучать.

— Наги, — окликнул девушку парень, закрыв глаза. — Прости.