Осколки (СИ)

— Амнелл, сосредоточься. Подумай. Вдохни, выдохни и просто начинай думать.

Кэлен покосилась на неё — кем это сейчас чертова Мэйсон себя возомнила, тренером? Встретилась взглядом… и начала падать, проваливаться в эти невозмутимые зеленые глаза. Падала и — попутно сама себе удивляясь — успокаивалась. Как-то вдруг отступила, растворилась под взглядом этих глаз тревога. Как-то вдруг потеплело в груди… и руки согрелись, обе, не только та, которую Мэйсон держала в своих. И в голове прояснилось… Кэлен даже улыбнулась — едва заметно, но благодарно. И, нахмурившись — не от злости, нет, для концентрации — уставилась на экран, на темную гриву своего двойника:

— Он ведь…- опустила взгляд ниже, на пломбирную кашемировую спину. Распахнула глаза: — Черт! Мэйсон, он ведь следил за мной! Следил же, ну! — и внутри мгновенно, вот просто вмиг, вскипела странная смесь из паники, отвращения и азартного возбуждения. Испугалась ли она, Кэлен? Да, пожалуй. Черт побери, конечно же, испугалась! И если бы не Мэйсон — спокойная, невозмутимая, надежная, если бы не её теплые, горячие даже ладони, между которыми так уютно лежала сейчас её, Кэлен, рука, страха было бы больше. Категорически больше. Да что там, на самом деле, Кэлен сейчас тряслась бы от ужаса! Если бы не Мэйсон… чертова Мэйсон, что была сейчас рядом, отгоняя панику, отпугивая страх, словно бы закрывая собой от ужаса. Кэлен зажмурилась на миг, вдохнула: — И начал он не позднее декабря. Потому что в феврале я это пальто не надевала. Я вообще его только раз этой зимой надевала, в декабре… да, именно, пятнадцатого декабря, мы с Сайфером ходили на офицерский бал, точно! — побарабанила пальцами свободной, левой, руки по столу. Выдохнула: — Ну и что нам это дает?

— Пока не знаю… — правую руку Кэлен Мэйсон положила себе на ладонь, и теперь задумчиво поглаживала — как котенка, ей-богу! — по тыльной стороне пальцами другой руки. - Ну, допустим, то, что кто-то из твоих «крестников» точно был в декабре на свободе - раз, здесь, в Филе, - два. А еще он купил такое же точно пальто, как у тебя, и такие же сапоги… Как по мне, шмотки дорогие, брендовые. Где попало не продаются, так?

— Мэйсон, ты гений! — Кэлен даже повернулась к ней, даже потянулась губами к щеке… сообразила, остановила свой порыв — в самом деле, не здесь же, ну! Улыбнулась смущенно: — Сапоги в том бутике я точно последние отхватила, на распродаже. Значит, этот гад их взял где-то еще. Пальто вполне мог купить там же, где и я…

— Молодец, Амнелл, — Мэйсон отпустила её руку и похлопала по плечу. Бросила взгляд в нижний правый угол экрана. — Дуй к Саре за отчетом, а я пока запросы экспертам настрочу. Тебе придется свои вещи принести для экспертизы, ты же в курсе, да?

— Да уж в курсе, — Кэлен сникла. Вещи — это полбеды, проверят да вернут. Нет, тревожно, конечно, вдруг испортят, могут же, ну! Но… маньяк, играющий с ней, с Кэлен, в непонятную, жуткую игру, куда как хуже вероятной потери любимого пальто или сапог. Кэлен снова невыносимо захотелось, чтобы Мэйсон взяла её за руку. Взяла — и не отпускала, совсем, до тех пор, пока они не узнают, кто он, этот отвратительный мерзкий тип, насилующий и убивающий маленьких девочек, переодевающийся при этом то Кэлен Амнелл, то Карой Мэйсон… Да, Кэлен гнала от себя страх — и рядом с Мэйсон это было даже легко, ибо её, Кэлен, страх совершенно точно сам побаивался Мэйсон. Отползал, прятался. Но ведь совсем-то не уходил, не исчезал же, ну! И вот пойдет сейчас Кэлен к Саре Литл, а чертова невозмутимая и надежная Мэйсон останется здесь, и страх вернется, догонит Кэлен по пути, и будет втыкать ледяные пальцы под ребра, и сдавливать сердце, и скручивать желудок, вызывая приступы тошноты… А еще ей, Кэлен, предстоит написать километровый отчет, а в нем — изложить подробности своей частной — на минуточку! — жизни. И это, понятно же, её категорически не устраивает. Значит, что-то она скроет, о чем-то промолчит — и черт его знает, как это повлияет на расследование! А на шею ей сядет отдел внутренних расследований, и будет копаться в ее делах, в ее ошибках, в ее личной жизни, перетрясет все её грязное белье, мать его!!!

Кэлен захотелось завыть. Вот просто взять и завыть, черт побери! Но вместо этого она стиснула зубы и зарычала, тихо, яростно. Еще же придется перебрать, перелопать тонны своих прошлых дел, сотни фамилий, составить кучу запросов, собрать и обработать огромную массу информации, выяснить, кто из пойманных ею убийц сейчас на свободе и с декабря находится в Филадельфии. Боже, да когда ей все успеть-то, а? Рычание вылилось в жалобный, полный отчаяния стон. Да она погибнет, её просто раздавит всем этим, раздавит же, ну! Кэлен спрятала лицо в ладони. Кажется, она сейчас заплачет. Вот возьмет и заплачет, и плевать, кто и что подумает!

Теплая, горячая даже, ладонь легла на её, Кэлен спину, между лопаток, и не то чтобы согрела, а словно бы подхватила и удержала — на самом-самом краешке, за которым — бездна, полная отчаяния, безнадежности, беспомощности… Теплое, горячее даже, дыхание обожгло тихим хриплым шепотом ухо:

— Мы разберемся, сладкая. Мы его вычислим, поймаем и закроем в клетку. Я тебе обещаю.

И тьма расступилась. Кэлен — вот ведь странность, а! — мгновенно поверила этому тихому хриплому шепоту — и не только потому, что невыносимо хотела поверить,нет! Просто... невозможно было не поверить той силе, твердости и убежденности, что звучали в нем, в этом шепоте. Кэлен поверила. Закрыла глаза, улыбнувшись — благодарно и облегченно, чуть подалась назад, теснее прижимаясь к ладони. Мы. Кэлен вдруг подумала, что, пожалуй, впервые за десять лет службы здесь, в убойном, по-настоящему ощутила это вот «мы». Хотя ведь почти всегда работала с напарниками — а только теперь, сейчас, вот в эту минуту, впервые почувствовала себя в «мы». Таком надежном, защищенном “мы”… А плакать все равно хотелось, вот хотелось и все тут, ну! Кэлен вдохнула судорожно:

— Мэйсон, мне страшно.

— Да. Знаю, — и вторая ладонь накрыла руку Кэлен. Накрыла, сжала легонько. — Но что бы ни задумал этот ублюдок против тебя, у него ничего не получится. Тебя он не получит. Я этого не допущу.

И Кэлен снова поверила. И снова улыбнулась, теперь — повернувшись к Мэйсон. Прошептала:

— Спасибо. Кара… Мэйсон. Мэйсон, слушай... сходи ты к Саре, а? Пожалуйста. А я начну перебирать своих “крестников”…

Мэйсон секунду смотрела ей в глаза. И, кажется, в этот раз она... нет, не почувствовала, но – поняла, что чувствует Кэлен. И почему она это чувствует. А потому не стала задавать вопросов, просто чуть склонила голову вправо, чуть улыбнулась, чуть сильнее сжала руку Кэлен, чуть, едва заметно кивнула:

— Ладно, - и, снова всмотревшись в глаза Кэлен, добавила: — Я быстро.

Ночь

Что-то настойчиво и жестко вторгалось в её сон, что-то очень… да, громкое, резкое. Но Кэлен никак не могла сообразить, ибо сон — вязкий, душный, словно безветренная и жаркая июльская ночь, — все не выпускал её из своих окутывающих объятий. Ей пришлось даже бороться, чтобы хоть немного отогнать его. И в какой-то момент Кэлен вырвалась, вынырнула, как утопающий, выхватила, словно тот же утопающий — воздух, звук. Дверной звонок. Громкий, резкий и насточивый. Что за черт? Кэлен помотала головой, стряхивая липкие остатки сна, подняла с пола телефон, глянула — двенадцать, всего лишь. Надо же, а! А ей-то казалось, глубокая ночь. И все равно, кого там черти принесли? Наверняка, Мэйсон. Больше-то некому явиться к Кэлен вот так, в полночь, некому же, ну! И какого черта Мэйсон не открывает дверь ключом? Случилось что-то? ..

… Мэйсон выдернула её из-за стола, из компьютера — из списков осужденных убийц, в разное время пойманных детективом Кэлен Амнелл — в половине десятого вечера. Ну, просто Кэлен и правда нырнула в эту работу с головой, погрузилась настолько, что не то что о времени, а, кажется, вообще обо всем на свете забыла. Она бы и до утра так могла просидеть. Если бы не чертова Мэйсон — спасибо ей, на самом деле. Мэйсон твердо, жестко даже, заявила слабо сопротивляющейся, не сразу и понявшей, чего от нее хотят, Кэлен что-то вроде: «утро вечера мудренее», практически силой вытащила её из-за стола, вывела на улицу, а вот за руль не пустила. Беспардонная, нахальная же, ну! Единственное, до чего снизошла чертова Мэйсон — осведомиться, куда сегодня желает ехать Амнелл. Кэлен желала домой. К себе домой. Мэйсон, конечно же, предложила себя в качестве телохранителя — и Кэлен даже чуть было не согласилась… да. Но… оставить Мэйсон у себя на ночь значило встретиться с Карой. И почему-то — Кэлен и сама не понимала, почему, а сил разбираться не было, категорически не было! — страх встретиться с Карой оказался сильнее страха перед маньяком, затеявшим с ней, с Кэлен, свою мерзкую игру. А потому она просто поблагодарила Мэйсон… ну как, просто? Поблагодарила долгим и нежным поцелуем, да. И сказала, чтобы Мэйсон приезжала утром. Обязательно приезжала.