Я никогда не... (ЛП)

- Мне не нравится твое выражение лица, - сказал он. - Что ты задумала?

- Увидишь.

Эмма небрежно взяла со стола зелено-голубой клатч Тери Берч. И, убедившись, что Саманта наблюдает за ней, сунула его под рубашку. Голой кожей она ощущала ее мягкую кожаную поверхность.

- Какого черта? - Итан резко провел рукой по горлу. - Ты рехнулась?

Эмма проигнорировала его. Ее пульс участился. Чувство было таким чужим, таким неправильным. Бекки все время воровала в ночных магазинах: стащив шоколадный батончик, засунув пачку жвачки в карман Эммы, однажды даже выйдя с несколькими двухлитровыми бутылками кока-колы под рубашкой, словно со странными сиськами. Эмма жила в страхе, что полицейские посадят их обоих в тюрьму или, еще хуже, заберут у нее мать. Но в конечном счете, это не полиция забрала Бекки. Она сама бросила свою дочь по собственной воле.

- Стоять!

Эмма застыла с рукой на дверной ручке. Саманта резко развернула ее. Ее брови изогнулись точно буквой V.

- Хорошая попытка. Давай сюда обратно.

Вздохнув, она убрала руку от груди и встряхнула рубашку. Клатч с глухим звуком упал на пол, золотая цепочка звякнула о кафель. Из примерочной кабинки высунула голову полураздетая девушка и ахнула. С самодовольной усмешкой Саманта схватила клатч и вытащила из кармана своих узких джинсов Блэкберри. Она включила громкую связь на телефоне.

- Погоди. - Итан поспешно обежал вишневый бархатный диван. - Это недоразумение. Я могу объяснить.

- Девять один один, что у вас случилось? - проскрежетал голос на другом конце провода.

Саманта прищурила глаза, глядя на Эмму.

- Я бы хотела сообщить о совершаемом в данный момент ограблении.

Эмма сунула трясущиеся руки в карманы и попыталась сохранить наглую ухмылку, приклеенную к губам и говорящую «Я - Саттон Мерсер и очень взволнована тем, что могу попасть в тюрьму». В некотором смысле, это было не трудно: отправиться в полицейский участок - именно то, что она хотела.

Глава 6

Досье преступницы

В полицейском участке в помещении из шлакоблоков Эмма сидела на желтом пластиковом стуле. Комната была не больше клетки для кур, в ней пахло гнилыми овощами, а на дальней стене почему-то висели два плаката, с изображенными на них безмятежными гейшами. Могло получиться отличное место действия для газетной заметки... если бы она была писателем, а не главной темой. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошел детектив Куинлэн, тот полицейский, который не поверил Эмме, когда девушка заявила, что она на самом деле Эмма Пакстон, а ее сестра пропала. В руках он держал папку «Саттон Мерсер». Эмма подавила усмешку.

Куинлэн плюхнулся на стул напротив и положил пальцы на папку. В коридоре громыхали ботинки, сотрясая все некачественно построенное сооружение.

- Воруешь в магазинах, Саттон? Правда?

- Я не хотела, - пропищала Эмма, откидываясь на спинку стула.

Очень давно Эмма уже была в полицейском участке посреди ночи, правда с Бекки, которую арестовали за неосторожное вождение. Женщина-полицейский сразу же достала большой черный телефон и протянула его Бекки, но та оттолкнула трубку, умоляя:

- Пожалуйста, не звоните им. Пожалуйста, - сказала она.

На рассвете, когда Бекки отпустили с предупреждением, Эмма спросила, кому хотела позвонить женщина-полицейский. Но Бекки просто закурила, сделав вид, что не понимает, о чем говорит Эмма.

- Ты не думала, что тебя поймают? - При этих словах Куинлэн показал папку. - Ты забыла, что уже попадалась на магазинной краже? - Он достал из папки лист бумаги. - Пара ботинок из «Банана Репаблик» 6 января. Так что это рецидив. И это серьезно, Саттон.

Эмма зашаркала ногами по линолеуму, ее потные голые ноги прилипли к пластиковому стулу. Наручники на поясе Куинлэна зазвенели, когда он откинулся на спинку сидения.

- На что ты напрашиваешься? Хочешь в колонию для несовершеннолетних? Или просто притворишься, что ты там кто-то еще, близняшка Саттон? Как, ты там говорила, тебя зовут? Эмили?

Но Эмма не слушала. Вздрогнув, она прочистила горло. Девушка начала задыхаться, согнулась пополам и закашляла. Она кашляла до тех пор, пока у нее в легких не заболело.

Куинлэн нахмурился.

- Ты в порядке?

Эмма встряхнула головой и разразилась новой серией кашля.

- Воды, - прохрипела она между вздохами. - Пожалуйста.

Куинлэн встал из-за стола и вышел в коридор.

- Не двигайся, - прорычал он.

После того, как он закрыл дверь, Эмма еще немного покашляла и начала действовать, стащив папку к себе. У нее дрожали пальцы, когда она открыла ее и пролистала страницы. В начале шла самая недавняя запись, когда Эмма приезжала в участок в первый день учебы. Кто-то напечатал: «Отвезли мисс Мерсер в школу на патрульной машине». Еще четыре бланка были заполнены почти тем же самым.

- Ну же, - пробормотала себе под нос Эмма, листая страницы дальше.

Попадались отчеты о нарушениях общественного порядка и заявление относительно конфискованной машины Саттон, Вольво 1960 года, о неуплате штрафов за нарушение правил стоянки. В следующей стопке лежало заявление Саттон об исчезновении Тайера Вега. Глаза Эммы изучали запись.

«Иногда мы вместе тусовались, - говорила Саттон на допросе. - Думаю, он был немного влюблен в меня. Нет, конечно, я его не видела с тех пор, как он пропал».

Дальше внизу страницы шли заметки допрашивающего: «Мисс Мерсер очень нервничала. Уклонилась от нескольких вопросов, в основном о мистере Вега...»

Эмма перевернула страницу и просмотрела записи, пока два слова не привлекли ее внимание. «Железнодорожные пути». Эмма вырвала листок из стопки. Это был полицейский отчет от 12-го июля. Под графой «место происшествия» было указано: «железнодорожные пути, угол Орандж Гроув и пути № 10». Под описанием происшествия говорилось, что С. Мерсер... угроза транспортного средства... приближающемуся поезду. Саттон допрашивали вместе с Шарлоттой, Лорел и Мэделин. Габриэлла и Лилиана Фьорелло были также указаны как свидетели.

Габби и Лили? Эмма нахмурилась. Почему они там находились?

Я увидела вспышку и почувствовала странное покалывание. Гудок далекого поезда проревел у меня в голове. Я услышала крики, отчаянные просьбы и сирены.

Так воспоминание о той ночи промелькнуло передо мной.

Глава 7

Последний розыгрыш

Я за рулем своей Вольво 122 1965 года гоночного темно-зеленого цвета. Мои руки сжимают обернутый кожей руль, а ноги легко время от времени переключают сцепление. Рядом со мной сидит Мэделин и настраивает радио-станции. Шарлотта, Лорел и близняшки сидят сзади, стиснувшись и хихикая всякий раз, когда машина наклоняется на повороте и прижимает их всех на одну сторону. Габби размахивает красной губной помадой, как волшебной палочкой.

- Только попробуй испачкать помадой кожаные сиденья Флойда, - предупреждаю я.

Шарлотта хихикает.

- Не могу поверить, что ты зовешь свою машину Флойдом.

Я игнорирую ее. Мягко говоря, я обожаю свою машину. Мой отец купил ее на ибее пару лет назад и помог вернуть ее былое величие: выправив вмятины на корпусе, заменив ржавые решетки на новые яркие хромированные, оббив передние и задние сиденья мягкой кожей и установив новый двигатель, который урчит как довольная пума. Меня не волнует, что в ней нет современных примочек таких, как айпод-трансмиттер или система помощи при параллельной парковке. Это уникальная машина, высокого качества, опережающая свое время - прямо как я.

Мы пронеслись мимо «Старбакса», стрип-молла картинных галерей, которые любят все пенсионеры, и теннисных кортов с грунтовым покрытием, где я брала свой первый урок по теннису, когда мне было четыре. Луна такая же желтая, как глаз койота, что рылся у нас под забором на заднем дворе в прошлом году. Мы направляемся на вечеринку студенческого братства в Университете Аризоны, которая обещает быть разгульной. То, что я с Гареттом, не означает, что я не могу время от времени глазеть на горячих парней из торгового колледжа.