Моя вторая мама. Том 1

– А как? – удивилась Ракель.

– Давай мы ему ничего не скажем, а? – Долорес лукаво подмигнула Ракель. – Пусть он останется в неведении, пока ребенок не родится.

Обе женщины рассмеялись.

Но Мануэля не так-то легко было провести. Он заметил, что мать и жена были возбуждены, смеялись без видимых причин, переглядывались и о чем-то шептались. И он потребовал объяснений от Ракель. Она попыталась отделаться от него, сказав, что они готовят ему сюрприз.

– Все, ни слова больше! – закричала Долорес, боясь, что Ракель раскроет секрет. Сама она сгорала от желания выложить все сыну.

– Что вы там затеваете? – настаивал Мануэль.

– Мы с Долорес были сегодня у доктора Каррансы, – выразительно глядя на мужа, сказала Ракель. Она надеялась, что услышав фамилию врача, Мануэль догадается, в чем дело. Но он не понял намека.

– А что я говорил? Конечно, ты заболела из-за занятий аэробикой. Что у тебя болит, мама? – встревожился Мануэль.

– У меня ничего не болит, – ответила Долорес, удивляясь недогадливости сына.

Мануэль вздохнул с облегчением.

– Мануэль, сегодня доктор Карранса осмотрел меня и, знаешь, что сказал? – Долорес загадочно улыбалась.

– Что? – Мануэль был озадачен.

– Карранса сказал мне, что я буду бабушкой! – выпалила Долорес.

Мануэль перевел взгляд с матери на жену. Ракель смеялась. Мануэль посмотрел на ее тоненькую талию, перетянутую широким поясом и спросил:

– Вы это серьезно?

– Да, вполне серьезно, – хором ответили женщины.

Сонии нравилась Даниэла. Она считала ее женщиной с большой силой духа, но в то же время простой и добродушной. Сония решила заказать себе пару новых платьев у Даниэлы, а заодно и поболтать с ней. Даниэла не могла не высказать Сонии свою тревогу за Джину.

– Так, значит, Джина улетает послезавтра в Германию? – переспросила Сония.

– Да. И похоже, что нет силы, способной заставить ее изменить решение. Во всяком случае, я уже исчерпала все доводы, – сокрушенно вздохнула Даниэла.

– А ты считаешь, что она не влюблена в Ханса? Он ведь очень интересный мужчина.

– Нет, она просто хочет проучить Фелипе, своего бывшего жениха. Я почти уверена, что она все еще его любит, – Даниэла грациозным движением поправила волосы, рассыпанные по плечам.

– Но в конце концов проиграет-то Джина, – спокойно заметила Сония.

Даниэла пожала плечами. Похоже, она уже смирилась с отъездом подруги.

– В понедельник я пойду к врачу, – переменила тему Даниэла. – Я хочу иметь ребенка, и мне необходимо пройти курс лечения. Ах, Сония, если бы я родила ребенка от Хуана Антонио.

– Ты пойдешь к доктору Каррансе? Его услугами пользовались все женщины нашей семьи, – спросила Сония.

– Да, к нему. Я так надеюсь… Я сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы иметь ребенка. Но Джина будет далеко и не сможет разделить со мной эту радость, – видно, мысли о подруге не оставляли Даниэлу.

– Зато я буду здесь. Мне бы очень хотелось подружиться с тобой, Даниэла, – тепло улыбнулась Сония.

– Спасибо, Сония. Я была бы рада, если бы мы стали подругами, – ответила Даниэла, но глаза у нее оставались грустными.

Херардо, обеспокоенный состоянием Фелипе, который переживал отъезд Джины, тоже приехал в Дом моделей. Он хотел поговорить с Джиной и, конечно, увидеться с Каролиной. С тех пор как стала известна точная дата отъезда Джины, на Фелипе было жалко смотреть. Он совсем забросил дела в адвокатской конторе, а сегодня утром, когда Херардо упрекнул его в этом, расплакался, как ребенок. Сморкаясь в платок, Фелипе пробормотал что-то о простуде и насморке, который он схватил. Но Херардо, хотя и сделал вид, что поверил ему и даже посоветовал какое-то лекарство, прекрасно видел, что это были слезы. Чувствовалось, что нервы Фелипе были на пределе. Херардо решил употребить все свое влияние, чтобы убедить Джину остаться. И теперь он сидел в кабинете Джины и, тщательно подбирая слова, пытался внушить ей всю абсурдность ее отъезда.

– Не знаю, почему вы все вбили себе в голову, что мой отъезд в Германию – это какой-то каприз, – перебила его Джина. – Я решила сменить обстановку и начать новую жизнь.

– Но эта новая жизнь тебе не подходит.

– Ты-то что понимаешь? – огрызнулась Джина. – Когда я приеду навестить вас, я уже вовсю буду щебетать по-немецки.

– А как же Фелипе? Он любит тебя и очень страдает. Плачет. Клянусь, я никогда его таким не видел, а я уж знаю его много лет.

– Ханс – это, может быть, моя последняя возможность выйти замуж, – призналась Джина. – Постарайся меня понять.

– Фелипе тебя любит и готов на тебе жениться, – почти торжественно произнес Херардо.

– Да, под давлением обстоятельств, а я так не хочу.

– Это ты находишься под давлением обстоятельств, соглашаешься уехать в чужую страну с человеком, которого не любишь. Ты знаешь, что я желаю тебе только добра. Из гордости ты можешь загубить свою жизнь.

– Оставь, уже все решено. Лучше расскажи, как у тебя дела с Каролиной?

– Как только она получит развод, мы поженимся. Нам не хочется ждать, поэтому чтобы оформить брак мы уедем за границу. Так будет быстрее, – объяснил Херардо.

– А как обстоят дела с разводом?

– Нормально. Через несколько недель этот вопрос будет решен.

Однажды вечером Леопольдо привел своего друга Матиаса, чтобы познакомить его с Иренэ. Она встретила их в гостиной. Матиас задержал в своей ладони протянутую руку Иренэ.

– Леопольдо мне много рассказывал о тебе, – приторно улыбаясь, сказал он. – Но я не мог и подумать, что ты так хороша.

– Спасибо, Матиас. Надеюсь, мы станем друзьями, – отозвалась Иренэ.

– Мне бы очень хотелось, – заверил Иренэ Матиас, смотря на нее масляными глазками.

– Матиас – мой партнер во всех начинаниях. Мы с ним, как братья. Мы все делим пополам: и барыши, и убытки, ведь так? – Леопольдо захихикал.

Они сели, и Иренэ оказалась почему-то рядом с Матиасом.

– Если честно, я никогда не думал, что ты женишься, – заметил Матиас.

– Леопольдо давно бы уж пора иметь свой очаг, вы не считаете? – сказала Иренэ.

– Ты права, красотка, – захохотал Матиас, брызгая слюной.

Иренэ покоробил его фамильярный тон, но она смолчала.

– Я надеюсь дожить до нашей свадьбы. Остался еще месяц, – заявил Леопольдо.

– Ты чувствуешь себя таким старым? – спросила Иренэ.

– Не обращай внимания, красотка. Этот старик Леопольдо еще тебя похоронит и снова женится. Он крепок как дуб, – заверил ее Матиас и похлопал Иренэ по коленке.

– Меня это очень радует, – сказала Иренэ. Ей был омерзителен этот старик, но она понимала, что Леопольдо устроил ей что-то вроде смотрин, и ей было важно завоевать симпатию Матиаса…

Наступила суббота, день отъезда Джины и Ханса. Джина чувствовала себя прескверно. Все время до отъезда, пока ее уговаривали не уезжать, она только капризно надувала губы и уверяла всех, что будет счастлива в Германии, но в глубине души сама в это не верила. Она строила планы на будущее, говорила о том, что хочет начать новую жизнь, но на самом деле ей просто нравилось, что все ее упрашивают. И чем больше ее отговаривали, тем больше она упорствовала в своем желании уехать. Похоже, что она смогла убедить всех, кроме себя самой. И вот теперь, когда ее уже и не надеялись отговорить, когда были упакованы чемоданы и на столе лежал билет на самолет, Джина почувствовала, что не хочет никуда улетать, но пути отступления уже были отрезаны. Ханс заехал за ней, и они направились в аэропорт. В зале ожидания Джина и Ханс встретили Даниэлу и Хуана Антонио, которые приехали их проводить. Объявили посадку на рейс Мехико – Франкфурт, и подруги стали прощаться, обильно поливая друг друга слезами. Неожиданно Джина мотнула головой и громко сказала:

– Все! К черту! Я никуда не еду!