Горбун

— В кухне. Лежит на столе, — слабым голосом сказала я.

Наши взгляды встретились, и пытливые тёмные глаза устрашили меня. Они так и высматривали какой-нибудь признак, указывающий на то, что я становлюсь опасна их владельцу.

— Можно посмотреть? — осведомился он.

— Зайдите, — разрешила я.

Дружинин бросил на меня прощальный внимательный взгляд, но не стал приглашать меня с собой и прошёл в дом.

— Вот почему дверь была открыта! — крикнул он, предварительно чем-то погремев.

Я смирила естественный порыв войти и самой убедиться, в чём дело. Было что-то странное в желании горбуна заманить меня в дом.

— Почему? — крикнула я.

Мне пришлось подождать, пока Дружинин не показался в дверях.

— Ключ отпирает замок, но не запирает, — пояснил горбун.

Он не делал попытки приблизиться ко мне, и я настолько успокоилась, что напомнила:

— А кто-то говорил, что это я всё время забываю закрывать дверь.

— Я давно понял свою ошибку, — мягко проговорил Дружинин и шагнул ко мне.

Я отступила, обернулась и увидела Ларса, только-только показавшегося из-за живой изгороди.

— Ларс, это вы? — я не верила своему счастью. — Как хорошо…

Мне пришлось прикусить язык из опаски, что чрезмерная радость покажется странной не только датчанину. Я осторожно поглядела на горбуна и успела заметить, какая ненависть горела в его глазах, устремлённых на писателя.

— Доброе утро, Ларс, — приветствовал он датчанина. — Решили навестить Жанну?

Теперь на лице его была маска вежливого внимания, полностью заслонившая истинные чувства.

— Рад вас видеть, Леонид, — ответил Ларс. — Рад, хотя и удивлён.

— Я уезжаю, — объяснил Дружинин. — Пойдёмте, Жанна, я познакомлю вас с мистером Чарльзом.

У Ларса округлились глаза.

— С мистером Чарльзом?

Не ответив, горбун подошёл ко мне и предложил руку. Не без опаски я приняла её, поддерживаемая сознанием, что при свидетеле Дружинин не посмеет сделать мне ничего дурного.

— Ночью кто-то пытался проникнуть в дом, — словно только что об этом вспомнив, сообщил он писателю.

— Правда? — удивился Ларс. — А кто это был, узнать не удалось?

Горбун уже исчерпал запас любезности, поэтому отвечать пришлось мне.

— Нет, не удалось, — сказала я. — Я побоялась открыть ему дверь.

— Открыть дверь?! — испугался датчанин, приняв мои слова всерьёз. — Как можно открывать дверь ночью? Даже если бы в доме был кто-то ещё, этого делать не следовало, но вы были совсем одна.

Я опасалась поднять глаза, чтобы не встретить взгляд Дружинина.

— Гость был настолько любезен, что оставил нашей барышне подарок, — заявил горбун.

Мне было не очень-то приятно стоять под руку с преступником, а уж когда этот человек узнал о моей лжи, мне стало особенно не по себе, и я попыталась отодвинуться от горбуна, но он задержал мою руку, чуть покрепче прижав к себе, и я осталась в том же положении, чувствуя себя очень несчастной.

— Подарок? — Ларс был совершенно сбит с толку своеобразной манерой переводчика излагать события.

— Да, в двери остался ключ, — пояснил Дружинин, усмехнувшись. — Бедняга не знал, что накануне полицейский любезно сменил замок.

— Сменил замок? Давно пора было это сделать! — оживился Ларс.

— Пойдёмте, Жанна, — сказал Дружинин. — И Ларсу, и мне пора ехать. Мы и так задержались.

В другой раз я могла бы обидеться и, пусть не сказать, но подумать, что я не навязывалась ехать на ипподром с мистером Чарльзом, а тем более не приглашала приехать ни Ларса, ни горбуна.

Мы молча прошли до конца дорожки, провожаемые взглядом датчанина, и подошли к красивой машине, на которой мне когда-то очень понравилось ехать. Навстречу нам шагнул старик… нет, я бы не решилась назвать его стариком… пожилой сухощавый мужчина, седовласый, с очень приятными чертами свежего лица, в строгом и вместе с тем нарядном сером костюме.

Горбун нас церемонно представил, дядя вежливо поздоровался, я ответила, своим произношением, по-моему, не так уж сильно уронив честь специальной английской школы, и почувствовала, что под временным покровительством мистера Чарльза могу чувствовать себя в безопасности.

— А я вас покину, — распрощался Дружинин. — Мы с Петером условились…

Ему не удалось закончить фразу, потому что рядом появился Ларс, который поздоровался с мистером Чарльзом и обратился ко мне.

— Жанна, вы опять забыли закрыть дверь.

— Я забыла?.. Да, а где ключ? — растерялась я.

— У меня. — Горбун был немного смущён, но скрыл это за лёгкой улыбкой. — Я сейчас закрою. Кстати, по-моему, второй выход тоже остался незаперт.

Он ушёл, чуть прихрамывая, а мне очень живо припомнилось, как лихо я спустилась с подоконника. Пришлось напомнить себе, что на мне красивая блузка и изящная узкая юбка, с которыми не сочетаются унылость и излишняя застенчивость. Я бросила взгляд на мистера Чарльза и обнаружила, что он поглядывает на меня очень любезно, однако со странным интересом.

Англичанин сейчас же заговорил, неторопливо и тщательно выговаривая слова. Я знаю, как это тяжело, потому что примерно так же, разве что чуточку быстрее, разговаривала с вьетнамкой, зачастившей к нам в гости. Боюсь, что я не так его поняла, но мне показалось, что он сказал о том, как приятно ему наконец-то со мной познакомиться (?) и к тому же оказать услугу (???). Может, ему и было приятно наконец-то самому познакомиться с русской, раз уж его племянник так увлечён Россией, но уж услугу-то оказываю ему я, а не он мне. Без ипподрома я прожила тридцать лет и проживу ещё восемьдесят, а он, как говорил горбун, большой любитель скачек, но предпочитает ходить туда не один.

В это время по-английски заговорил Ларс, но не так внятно, как мой новый знакомый, так что мне оставалось только внимать, ничего не понимая, и ругать себя за то, что не удосужилась выучить ни одного иностранного языка, тогда как Ларс говорит не менее, чем на двух, так же, как Дружинин.

Мистер Чарльз слушал датчанина внимательно и учтиво, отвечая кратко, но, судя по реакции писателя, достаточно полно. Мне показалось, что в устах Ларса прозвучало слово «girl», но не могу за это поручиться. Впрочем, не было ничего особенного в том, что он упомянул про меня, раз уж я стояла рядом.

Вернувшись, горбун передал мне ключ и сообщил, что окно он закрыл.

— Спасибо.

Я спрятала ключ в сумочку. Потом мне пришлось не раз удивляться, как это я не вспомнила об отравленных пирожном и кофе и не подумала о том, что опасно предоставлять преступнику в одиночестве расхаживать по всему дому.

За весь тот день я не могу припомнить ни единого случая, когда мне стало бы неприятно общество англичанина или я ощутила бы неловкость. Он был настолько вежлив и в хорошем смысле прост, что уже через пять минут я чувствовала себя так, словно знала его с рождения. Я даже со своими родственниками всегда была более скована, чем с этим человеком, которого видела впервые, чужим по крови и национальности.

Я думала, что мы съездим на ипподром, посмотрим скачки и расстанемся, но ошиблась: сначала мистер Чарльз подъехал к какому-то красивому парку, где мы гуляли по дорожкам, осмотрели какой-то ничем не примечательный домик, попутно беседуя. Да, именно беседуя, потому что мне пришлось не только пространно отвечать, но и задавать вопросы. Потом мы вкусно позавтракали в маленьком уютном ресторанчике, и, благодаря этому, я поняла, что моё пристрастие к пирожным уже не является достоянием немногих посвящённых, так как мистер Чарльз не ждал моих признаний в этой слабости, а сразу же любезно предложил мне выбрать моё любимое лакомство.

На ипподром мы явились задолго до начала скачек, и я получила возможность под руководством опытного человека познакомиться с этим странным миром. Скачки на меня ожидаемого впечатления не произвели, но мне было интересно, несмотря на то, что я не видела никаких особых достоинств в невзрачной чалой лошади по сравнению с вороным красавцем в белых чулках. Я не могла согласиться с неблагоприятным мнением мистера Чарльза о моём любимце, но согласилась на пари, проиграла, конечно, и отдала своему спутнику жетон на метро, утешая себя мыслями, что, во-первых, великий знаток лошадей выиграл не совсем, раз его чалая пришла второй, во-вторых, то, что мой вороной добрался до финиша предпоследним, а не последним, а в третьих, в метро мне всё равно не придётся стоять в длинной очереди за жетонами, так как у меня в запасе имеется ещё один. Мой спутник с любопытством рассмотрел жетон, спросил, что означает надпись и буква в центре, спрятал его в карман и обратил моё внимание на небольшую гнедую лошадку, участвующую в следующем заезде.