Уходя, оставляйте записку (СИ)

Всю дорогу Тома нервничала, переживала, словно что-то чувствовала. Если бы тогда делали анализы и УЗИ такие, как сейчас, возможно бы определили, что с ребенком что-то ни так еще до его рождения. Тамаре стало плохо во время схваток и врачи, принимавшие ее тогда, решили делать кесарево. После двух часов операции к нам с дедушкой, сидевших в коридоре и ждавших окончания операции, вышел врач и сообщил, что операция закончилась. Тамара отходит после наркоза, но ребенка не удалось спасти. После этих слов я начала плакать и попросилась к дочери в палату. Меня впустили, Тома спала. Побыв с ней пару минут (больше не разрешили), я поняла, что она не переживет, если ей сказать, что ребеночка нет. Выйдя в коридор, где уже собрались родственники папаши и он собственной персоной, подшофе, радостный. Видимо им еще не сообщили, что повода для радости нет. Я отвела в сторону Колю и сказала, что не хочу потерять дочь. У него есть связи, должность, пусть делает, что хочет, но у Тамары должен родиться здоровый малыш. У него есть сутки, пока она не придет в себя.

Когда Тамара пришла в себя спустя два дня, она была слаба, но спросила о ребеночке. Ей сказали, что у нее родился здоровый мальчик.

— Но как?! — в полном шоке, спросила я.

— В ту самую ночь в этом же отделении рожала женщина, старше Тамары. С ней никого не было. А мужа посадили за кражу. Да и сама девушка — Настя жила бедно, как она решилась на ребеночка не понятно. Она хотела отказаться от ребенка, когда родит его. Поэтому было решено сказать ей, что ребенка не спасли. И обменять его на сына Тамары. Николай пообещал главврачу больнице и старшей медсестре, которая меняла детей, что они получат хороший гонорар и работу в Минске (что было на много лучше, чем трудиться в маленькой больнице Бреста) за свою работу и молчание. Так у Тамары «родился» сын.

Когда Настя пришла в себя после тяжелых родов, она потребовала показать ребенка и долго плакала и кричала, что это не ее сын. Она не захотела поверить в то, что он уже родился мертвым. Ей говорили, что она все выдумывает, напоминали, что она бы все равно его оставила. Но Настя не унималась, продолжала доказывать, что это не ее ребенок. Но все обошлось, Настю выписали, а Тамара, пролежав неделю с сыном, которого назвала Михаил, и выписалась счастливая и не о чем не подозревавшая.

На протяжении двух лет Тома жила с Мишей в относительном спокойствии. Не считая пьяных истерик ее мужа, который по-прежнему не хотел работать. Она все чаще жила у нас. Но однажды в нашей квартире прозвенел звонок. Подняла трубку Тамара. Звонивший оказался мужем той самой Насти, досрочно освобожденный. Приехавши домой к жене, он поверил Насти, которая все так же считала, что ее ребенок жив. Он поехал в тот роддом, нашел медсестру, которая не уехала в Минск, не смогла оставить семью, и она за определенную сумму рассказала ему о подмене детей. Так же она нашла адрес и телефон Тамары. Коля, услышав это и выхватив трубку у Томы, которая кричала, что это не правда, договорился с бывшим зэком о встречи. Он предложил ему деньги. Судя по всему, тому мужику не сильно нужен был ребенок, поэтому он согласился. Коля пошел к Сергею и, пообещав ему дать денег на бутылку, за то, что тот подъедет в одно место и передаст человеку сумку. Что в ней, он естественно не сказал, иначе ни Сереже, ни денег бы не было в ту же секунду.

Что произошло на той встречи, никто до сих пор не знает. Но, когда прошли сутки после отъезда Сережи, Тамара стала звонить в милицию, сообщила, что ее муж ушел и пропал. Еще через пару дней милиция нашла труп мужчины на пустыре, на окраине города. Это оказался Сережа. Денег при нем не оказалось.

Похоронив мужа, Тома надолго закрылась в себе. Мы старались, что бы никто ни рассказал Тамаре о том, из-за чего погиб ее муж. Она переехала к нам и целыми днями сидела дома с ребенком. Спустя полгода, после того, как вся шумиха улеглась по поводу Сергея, опять объявился муж Насти. На этот раз он не требовал ни денег, ни ребенка, он просто хотел запугать нас, что бы мы его не сдали милиции. Ведь мы знали, с кем встречался Сергей в тот день. И еще он хотел, что бы Тома отдала ребенка его жене. Он думал, что Тамара знает, про обмен и поэтому не вдавался в подробности, кому нужно отдать малыша и зачем. Тома ничего не понимала и хотела просто пойти в милицию, рассказать им о шантаже, но когда она рассказала это Коле, он сделал невероятное: буквально приказал ей выполнить условие шантажиста. Он знал, что если поступить по-другому, то этот уголовник сможет добраться до них как угодно и поквитаться с ними, убив Тамару, как он убил Сергея. Тома не понимала, почему это нужно делать, она очень любила своего сына и не хотела с ним расставаться. Но Николай сам отвез ребенка в детский дом, оставив там, не назвав его имени и фамилии, а мы уехали из этой страны навсегда. Тамара очень болезненно перенесла разлуку с сыном, но, как объяснил ей отец, что бы его и ее не убили, уехала и стала жить, словно никогда и не было у нее детей и мужа. Только ночью рыдая в подушку так, что у меня разрывалось сердце, вспоминала о своем малыше.

Спустя год, Тома потихоньку стала приходить в себя. Она была молода, всего 20 лет, красива. Поступила в медучилище. Познакомилась с девочками, стала ходить на свидания. Я работала на дому, как и сейчас, шила, только первоначально дело шло медленно, клиентов было мало. Коля перевелся из одного НИИ в другое, города Тихорецка. Он устроился в институт, читал лекции по химии. Познакомилась с твоим отцом. Спустя полгода Андрей сделал ей предложение. Она вначале очень хотела рассказать ему о ребенке, и забрать его. Но Коля запретил даже вспоминать о нем. Это было жестоко, я тогда и сейчас была против этого. Но Николай такой человек, что кроме его мнения не существует другого. И все должно быть только так, как он сказал. Тем более Тома боялась, что Андрей не поймет ее и бросит, а она его очень любила и боялась потерять. А потом, когда Андрей сделал головокружительную карьеру в политике, просто не имела права говорить, ведь это бы испортило его репутацию.

И уже после твоего рождения, когда они переехали в Краснодар, она так никому и не сказала о своем сыне. И возможно, поэтому ей становилось хуже с каждым годом, такой груз в душе! Мне очень жаль, но я так и не узнала, что случилось с этим ребенком, где он. Поэтому решила рассказать тебе, ты уже взрослая, и возможно захочешь найти своего названого брата. Мама была бы счастлива. — Бабушка всплакнула, я не смогла ничего ей сказать. Мне нужно было переварить эту информацию.

Внезапно в пустом зале раздался звонок. Я так перепугалась, от неожиданности, что подскочила на месте. Подняла трубку, услышала голос Матвея.

— Привет, Ника, ты где? Я тут строю в твоей парадной под дверью. Еле телефон включил, он разрядился. Когда будешь?

— Через полчаса, бабушку отвезу домой и приеду, жди.

— Жду.

— Кто звонил? — спросила бабушка.

— Кира, она меня дома ждет. — Соврала я.

Когда мы ехали, я не проронила ни слова, отвезла бабушку и поехала домой. По дороге обдумывала все то, что мне рассказала бабушка. В принципе ничего такого сверхъестественного я не услышала. У многих в жизни бывают разные ситуации. Странно слышать, конечно, что мама бросила ребенка, и у меня есть брат, пусть и не родной. Даже не знаю, стоит ли его искать, а вдруг он не знает, кто его родные, жил себе в другой семье. Или зол на свою родную мать и мстить будет. Страшно! Ой, пока не хочу думать о брате и всей этой истории, меня ждет Матвей.

Матвей сидел на скамейке возле дома и курил. Я подошла сзади, прикрыла его глаза ладошками. Он немного напрягся, но спустя секунду уже улыбаясь, взял меня за руку и посадил возле себя. Я обняла его за шею и хотела поцеловать, но он отвернулся.

— Ты чего? — спросила я.

— Ты же не любишь, когда я курю.

— Я не видела тебя почти неделю, и мне сейчас плевать курил ты или нет. — Произнесла я, и, повернув его лицо к себе, поцеловала.