Секвойя (СИ)

- Да дай ты на лапу этому фотографу! Он же только денег и хочет, - брезгливо сморщился Гунзо.

- Пусть Рой сам этим занимается. Если будет нужно, даст, - отмахнулся Джастин.

Рой был отличным мужиком: цепким и настырным, когда дело касалось защиты Джастина в суде. Он столько раз спасал его, разумеется, не за «спасибо», но все же, он был профессионалом своего дела, и Джастин был ему очень благодарен. К тому же, он был довольно приятным в общении, всегда давая отеческие наставления Джастину, если тот их просил.

Рой яростно защищал Джастина, если возникала любая проблема, находящаяся в зоне его компетенции, однако не всегда это удавалось. Как бы он не старался сейчас, слушание не перенесли, и оно должно было состояться через две недели, как раз, когда тур должен был быть в самом разгаре. Джастина это печалило, он не хотел расстраивать своих фанатов. Он действительно любил их, хотя иногда и предпочитал быть от них на безопасном расстоянии.

- Ты точно не поедешь? - спросил Джастин, глядя на Гунзо.

Тот скривился и покачал головой.

- Без моей музыки мир не умрет, а вот ты поезжай, - улыбнулся он другу.

- Я совершенно бесполезен в последнее время, - понуро опустил плечи Джастин.

- Это временно, чувак, просто кризис, не придавай этому значения, - махнул Гунзо.

- Ты считаешь? - он с сомнением посмотрел на друга, который утвердительно кивнул.

- Ты же наш Биззл, - снова улыбнулся тот.

- Может, все-таки, поедешь с нами? Покурим, отдохнем, пока Калил будет записываться…

Гунзо вдруг нахмурился. Несколько секунд он молча глядел в пол, думая о чем-то, а потом, сглотнув, сдавленно произнес:

- Завтра операция.

Джастин вздохнул:

- Я помню, просто надеялся тебя немного отвлечь.

Печальная улыбка друга заставила сердце Джастина съежиться.

В этом доме внешне все выглядело, как всегда. Но это была только видимость. С одним из самых близких ему людей случилась беда, и Джастин, возможно, даже не узнал бы об этом, если бы не случайность.

Началось это еще несколько месяцев назад. Джастин заметил, что Гунзо в последнее время стал часто пропадать у мамы в Техасе. Джастин был очень рад за друга, он ценил семейное единство, но визиты были уж слишком частыми. И странным это выглядело только потому, что раньше Гунзо бывал там, максимум, раза три в год, по большим праздникам. А теперь дошло до того, что он летал к ней каждую неделю.

Как-то раз, Джастин спросил, не случилось ли чего? Гунзо отмахнулся, скорчив гримасу, и сказал, что все отлично. Но он выглядел слегка подавленным, хотя Джастин, сам являясь любителем иногда погрустить, считал, что для легкой меланхолии вовсе необязательно иметь причину. И, не обладая достаточной проницательностью, чтобы заметить это, он упустил тот момент, когда весельчак и балагур Гунзо вдруг стал тише и мрачнее.

По воле случая, все выяснилось позже, когда Джастин проходил мимо комнаты Гунзо, дверь в которую была открыта, и случайно услышал, как тот говорил по телефону. Джастин вовсе не собирался подслушивать, к тому же разговоры его друзей, как правило, несли в себе мало смысловой нагрузки. Чаще всего, на проводе были их девушки, члены семьи, или дилеры. Сейчас Джастин не знал, с кем разговаривал Гунзо, и вовсе потерял к этому интерес, как только до него дошла суть самой беседы.

Лицо Джастина становилось все более напряженным, глубокая поперечная морщина пролегла между его бровей. Гунзо говорил, что его маме все хуже. Джастин даже не знал, что она вообще была больна. Последние слова заставили дыхание Джастина на секунду замереть от шока.

- Ей осталось совсем немного, - сказал парень. – Я не знаю, что делать. – Его рука, свободная от телефона, бессильно опустилась, и сам Гунзо рухнул в кресло, закрыв глаза.

Его лицо было серым, Джастин никогда не видел его таким. Самый позитивный человек из всего его окружения сейчас был темнее тучи. Он переложил трубку к другому уху и случайно заметил Джастина, стоящего в дверном проеме в тупом ступоре.

- Мне пора, - бросил он, и отключился. – Не знал, что ты здесь, - смущенно почесал он затылок, глядя на Джастина.

- Что случилось? – мрачно спросил тот.

- Не понимаю, о чем ты? – уставился на него друг. – Все в порядке, - безразлично пожал он плечами. Но в его глазах плескалась смутная смесь страха и отчаяния.

Джастин быстрыми шагами вошел в комнату, и, подойдя к креслу, навис над Гунзо, расширив глаза. Тревога, отразившаяся на его лице, заставила Гунзо нервно сглотнуть.

- Я же слышал, - громким шепотом, стараясь не сорваться на крик от переполняющего его напряжения, произнес Джастин, высоко подняв брови.

- Ты… Что ты слышал? – сбивчиво забормотал Гунзо, стараясь не встречаться взглядом с другом. – Ты неправильно понял. Я… Я вовсе не это имел в виду, - он переводил взгляд с одной стены на другую.

- Хави, что с твоей мамой? – пристально глядя на друга, спросил Джастин. Он уже начал размышлять, как заставить его сказать правду, потому что, похоже, сам он говорить не собирался.

Но Гунзо вдруг часто заморгал, а потом закрыл глаза, шумно выдохнув, и Джастин увидел, как под его ресницами блеснула капля. Гунзо подтянул колени к себе, и сжался в комок. Он больше не мог сдерживать боль внутри себя, и глухие конвульсивные рыдания, набирая силу, вырывались наружу. Джастин менялся в лице, видя, как это происходит с его близким человеком. Он не знал, что делать. Мужчин ему еще не приходилось успокаивать.

- Хави, Хави, посмотри на меня, - он пытался убрать руки от лица Гунзо, но тот дернулся, отталкивая его локтем.

Джастин сделал шаг назад, взмахнув руками.

- За, что происходит?! – заорал он. Неведение убивало его. Случилось что-то страшное, если Гунзо захлебывался от слез.

Плечи Гунзо затряслись сильнее, и Джастин схватился за голову. Нервно взлохматив волосы, он подошел и присел на корточки возле друга. Он молча ждал, пока Гунзо немного успокоится и придет в себя.

Спустя несколько минут, Гунзо громко всхлипнул, и медленно поднял голову, вытирая раскрасневшиеся глаза рукавом толстовки. И хотя его взгляд был пустым, словно невидящим, он все же избегал встречаться взглядом с Джастином. Но рано или поздно это пришлось бы сделать. Поэтому он упер подбородок в колени, и его плечи устало опустились. Поймав на себе выжидающий, тревожный взгляд друга, Гунзо тихо выдавил:

- Она больна, - Джастин молчал. – Рак. Она умирает, - сдавленно пробормотал Гунзо, и Джастин почувствовал, как плечи друга снова начинают трястись.

- Тише, тише, - он встал, и обнял его одной рукой. – Я налью тебе воды. – Джастин направился в дальний угол кабинета, где на столике стоял графин, давая Гунзо возможность слегка отдышаться.

- Ну… Мы её, - Джастин не мог подобрать правильных слов, - вылечим, - он наблюдал, как Гунзо снова уперся лбом в колени, похоже, снова собираясь разрыдаться. Все было настолько плохо? – За, за, - тряс его парень, - скажи мне, что можно сделать?

Гунзо покачал головой, пряча лицо.