Цена доверия (СИ)

— Нет. Я теперь буду работать только в вашу смену, — улыбка Энжи показалась ему неискренней, если не сказать фальшивой.

— Ясно. А Рой есть?

— Да, у себя, — кивнула Энжи, возвращаясь к работе.

Грэм прошел в кабинет Пруитта и перебросившись парой привычных фраз спросил:

— А почему Энжи теперь только на моей смене?

— А что! Какие-то проблемы? — Рой подвинул очки на кончик носа и посмотрел на него.

— Да нет. Просто спросил, если ты так решил, то почему?

— Не я. Она сама попросила. Вчера я заехал перед закрытием, она пришла сюда и спросила, не мог бы я составить новый график, где бы она работала только в твою смену. Я спросил, в чем дело, на что она ответила, что с Кауфманом они не могут найти общий язык и ей трудно. Я хорошо знаю Энжи и не думаю, что это какие-то ее заскоки. Кауфман молодой парень и возможно оказывал ей знаки внимания, которые ей оказались не очень. Кто эту молодежь сейчас поймет, — рассмеялся Рой.

— Да. Наверное, — задумчиво ответил Грэм. — Ладно.

— Если что, ты говори.

— Нет. Все хорошо, — Грэм улыбнулся и вернулся в торговый зал, но странные сомнения уже не покидали его до конца рабочего дня.

========== Глава 5 ==========

— Не поможете мне? — Энжи взобралась на стремянку и сортировала товар на верхней полке, напевая в унисон, приглушенно звучащей из динамиков, попсовой песенке про неразделенную любовь.

Грэм отложил журнал с кроссвордами и подошел к ней:

— Почему раньше не сказала? Сижу же без дела.

Наклонившись, он стал подавать ей герметичные лотки с кукурузой и спаржей.

Энжи улыбнулась и поставила очередной лоток, придерживаясь за край стеллажа.

— Ты осторожнее — стремянка шатается, — предупредил Грэм, вновь склоняясь к ящику.

— Да я тысячу раз уже… — мягкие резиновые колпачки на ножках конструкции скользнули по полу, когда Энжи вновь наклонилась. Девушка взвизгнула и рухнула на пол.

Грэм выронил лотки обратно в ящик и бросился к ней, упавшей на спину.

— Господи! Цела?

Энжи мотнула головой, еще сильнее растрепав волосы. В ее глазах застыли слезы.

— Ну, как же так? Я же… — Грэм присел рядом с ней и заглянул в глаза. — Встать можешь?

— Не знаю. Лодыжка болит, — Энжи изо всех сил пыталась не расплакаться.

Грэм видел, что ей больно, но помочь ничем не мог:

— Я вызову скорую.

— Не нужно. Принесите пожалуйста из морозилки курицу, — Энжи виновато улыбнулась ему.

— Сейчас. Но давай вначале я усажу тебя на стул, — после секундного колебания он поднял ее на руки и подошел к столу.

— Вам не тяжело? — смущенно спросила она.

— Тебя донести мне сил хватит, — пошутил Грэм, вдыхая аромат ее духов. — Вот так. Осторожно, — усадив ее на стул, он подошел к морозильной камере и, вытащив замороженную курицу в полиэтиленовом пакете, вернулся к Энжи.

— Спасибо, — взяв ее, Энжи попыталась приложить ту к адски болевшей лодыжке, но тихо ахнула. — Я как-то вначале спрыгнула на ноги, а потом уже упала.

Грэм присел возле стула и взяв из ее рук курицу, приложил к уже немного опухшей лодыжке:

— Я виноват. Мне следовало придержать стремянку.

— Нет. Мне следовало вас послушать и слезть, чтобы отодвинуть ее дальше, — отмахнулась Энжи.

— Как бы то ни было, но ногу ты повредила.

— Уже почти не болит, — она увлеченно разглядывала его руки — со вздутыми венами и длинными пальцами, заботливо придерживающими ее ногу, и его волевое суровое лицо с аккуратной бородкой, устремленное на ее лодыжку.

— Да, конечно. Не болит, — хмыкнул он. — Энжи, нужно показаться врачу. Закроем магазин и я отвезу тебя в больницу.

— Не нужно. Ну что Вы, — попыталась отказаться она.

— Нужно. В противном случае я позвоню Люси, пусть она сама отвезет тебя, а я тут все закрою, — не успокаивался он.

— Нет. Лучше Вы уже, — Энжи вздохнула.

— Договорились.

— Думаю, с лодыжки достаточно, да и с курицы тоже, — пошутила Энжи. — Отставьте ее, я заплачу и заберу домой.

Грэм кивнул.

Как только часы показали десять вечера, Грэм опустил жалюзи, выключил свет и подошел к ней:

— Готова?

— Нет, но что поделать.

— Я отнесу тебя к машине.

— Нет. Дайте мне руку. Так будет удобнее, — смущенно ответила она.

Грэм заботливо поднял ее на ноги и, приобняв за талию, повел к машине, попутно закрывая двери.

***

Рентгенологический снимок не показал ничего, кроме ушиба, и Энжи облегченно вздохнула. Получив рецепт на охлаждающую мазь, она доковыляла из кабинета врача в коридор, где сидел Грэм.

— Ну? — изогнул брови он.

— Всего лишь ушиб. Ничего страшного, — Энжи лучезарно улыбнулась ему, по привычке наклонив голову набок. — Спасибо Вам. За все.

Приятное тепло разлилось в груди Грэма и он улыбнулся:

— Я не сделал ничего такого.

— Вы очень себя недооцениваете, Грэм, — не согласилась она.

— Ты просто меня совсем не знаешь, — ответил он, задержав взгляд на ее лице.

— Пусть так, — Энжи не стала спорить.

Грэм привез ее домой, настояв на том, чтобы помочь дойти до двери. Он уже направлялся назад к машине, когда услышал крик Люси.

— Что это значит, Киттон? Что все это значит?

— Мама, успокойся, — попыталась вмешаться Энжи.

— Не тебя спрашиваю, — отрезала Люси и повернулась к нему. — Какого черта ты ошиваешься возле моей дочери? Только посмей к ней полезть и я засажу тебя за решетку обратно!

Словно ушат ледяной воды обрушился в тот миг на Грэма. Он почувствовал, что дрожит.

— Мама, я упала. Упала! Грэм помог мне: отвез в больницу, подождал пока мне делали снимок, привез домой и довел к крыльцу. Не смей кричать на него, — Энжи ухватилась за дверь, приподняв штаны, и показала стянутую эластичным бинтом лодыжку.

Люси растерянно посмотрела на дочь, а потом на Грэма, и тихо ответила:

— Уходи.

Не сказав и слова в ответ, он медленно побрел к машине, даже не обернувшись.

Энжи почувствовала, как глаза защипало от слез, и шмыгнула носом.

— Энжи, прости, — Люси подошла к ней.

— Не у меня. У него, — сквозь слезы ответила девушка, переступая порог дома.

— Дочка, ты должна быть предельно осторожной с этим человеком, — Люси закрыла дверь и прижалась к ней спиной.

— За что? За что ты так с Грэмом? Он сказал, что когда-то вы дружили. Как случилось, что эта дружба переросла в ненависть? — Энжи опустилась на одну из ступенек, ведущих на второй этаж, и вытянула травмированную ногу.

— Дружба оборвалась, — Люси опустила глаза в пол.

— Почему? — Энжи пристально смотрела на нее.

— Мы были молоды и глупы. Мы… — Энжи, какое тебе дело до него?

— Он хороший и добрый человек. Он не заслужил того отношения, которое получает от горожан, — сквозь слезы ответила Энжи. — Я считаю его своим другом.

— Грэм Киттон — мужчина, который годится тебе в отцы. У вас нет и не может быть ничего общего. Он не может быть твоим другом. Выбрось эти глупости из своей головы, — взорвалась гневом Люси.

— Нет! — Энжи ухватилась за перила лестницы и поднялась. — Мне девятнадцать лет и я вправе сама решать: с кем мне общаться, а с кем нет.

— Ты не будешь общаться с Грэмом Киттоном!

— Буду! — запротестовала Энжи.

— Нет! Не будешь, я так сказала! — крик Люси заполнил коридор.

— Почему? Потому, что ты любила его, а он тебя продинамил? Теперь ты мстишь, настраивая против него весь город? Это низко!

Люси уставилась на нее и вдруг ответ сорвался с ее раскрытых губ так быстро, что она не успела сама себя остановить:

— Потому что, Грэм Киттон — убийца. Он убил твоего отца, Энжи!

Огромные глаза Энжи стали еще больше, а подбородок задрожал:

— Ты лжешь! Я тебе не верю!

— Энжи, он убил Тэйлора Фарнелла. Его осудили и приговорили к двадцати годам лишения свободы. Все это время он провел в тюрьме, — Люси сглотнула ком, образовавшийся в горле.

Энжи несколько минут шокировано смотрела на нее, не зная, что ответить, а затем медленно повернулась и поковыляла в свою комнату.