Я, ты и шизофрения (СИ)

— Она была хорошей девушкой, — проговаривает голос позади меня. Тело ощутило холодок. Я обернулась и застала перед собой Майкла, в руках которого были две зеленые тетради.

— Думаешь, это какого-то волнует? Всем плевать на нее. Это стадное чувство: каждый просто делает, что и все, чтобы не выделяться из толпы и не стать изгоями.

Парень неловко кашлянул и протянул мне одну из тетрадей. Мои брови нахмурились.

— Что это? — неуверенно беру в руки тетрадку и начинаю рассматривать записи. Физика...

— Ты думала, что я позволю тебе завалить предмет?

Я улыбнулась. Несмотря на то, что я ему наговорила, он все равно помог мне. И честно говоря, я удивлена. Внутри стало как-то тепло и щекотно. Капельки слез пролилась из глаз, и я бросилась в объятия одноклассника, крича внутри «спасибо, спасибо, спасибо». Он ответил мне, от чего ощущаю его тёплую ладонь на своей спине. Обо мне, кроме родителей некому заботиться и переживать, а тут такой приятный сюрприз. Конечно, он сумел растопить лёд в моем сердце.

— Хилл нашла себе дружка, только посмотрите! — раздался писклявый голос за спиной. В моих глазах загорелся пожар искр, и я резко отодвинулась от Майкла, ощущая жжение на коже. Передо мной стоят никто иные, как Лара с Алисой и их «шестёрка» Маргарет. Видимо они пришли мстить за мой нехороший поступок в прошлом, но эти безмозглые куклы не знают, что во мне скрывается, или точнее «кто». Сжимаю кулаки.

— Найдите себе другое увлечение, ладно? — мои нервы расшатаны, но я стараюсь сдерживать свой гнев, ведь мы находимся в школе. А проблемы мне ни к чему.

Девушки высокомерно фыркнули.

— Ты ли будешь нам указывать, Аманда? Сделай одолжение и вернись в дыру, из которой вылезла, — прошипела, как змея Алиса, и я устремила на неё свой безумный взор.

— Расслабьтесь, девочки! — вмешался Майкл.

— А ты вообще заткнись, недомерок!

Вокруг нас собралась небольшая толпа таких же людей, как Алиса и её компания. Когда они начали смеяться надо мной и Майклом, я услышала женский голос в своей голове, который твердил: «Сделай это! Они заслужили».

Впервые согласившись с галлюцинациями, мои руки полезли в карман джинсов и достали зеленые купюры.

— Это того стоит, — произнесли мои губы, а ноги повели к автомату с напитками. Все вопросительно смотрят на меня, ожидая продолжение этого триллера. Я купила газировку, открыла её и сделала глоток. Чувствую, как по пищеводу протекает жидкость, чувствую пузырьки лопающиеся у моего носа. Мне становится хорошо.

Все продолжают глядеть на меня и непонимающее шептаться. Что ж, скоро все поймут. Я подошла к Майклу и одарила его милой улыбкой, а затем внезапно для всех мои руки выливают содержимое в банке на трёх девушек. Они начали громко кричать и барахтаться, подобно рыбам на суше. Раздался громкий, хоровой смех подростков, что окружили нас. Возгласы девушек смешался со смехом, в помещении стоял гвалт.

— Освежитесь! — засмеялась я, чувствуя гордость за свой поступок.

Майкл начал громко хохотать и показывать пальцем на мокрых девушек, что напоминали куриц, попавших под дождь. Алиса и другие продолжали недовольно восклицать, осматривая испорченные блузки, которые наверняка стоили недёшево. Тогда, получается, я сорвала джекпот. Скрестив руки на груди, я довольно хмыкаю и сверлю бывших подруг глазами.

— Аманда Хилл, в мой кабинет, живо! — раздался глухой крик. Я оглянулась на громкий властный голос и увидела нашего директора. Все затихли и разбежались по сторонам.

Моя шалость не удалась, и теперь я сижу на стуле перед лицом директора, который раздраженно постукивает пальцами по деревянному столу. Он очень зол, это мне доказывает покрасневшие щеки мужчины. Похоже, неприятностей не миновать.

Тогда я решаю осмотреть его кабинет, лишь бы не пересекаться с ним взглядом. Помещение наполнено грамотами, кубками и медалями за игры в соккер и волейбол. Да, наша команда второй год подряд занимает первое место на городском соревновании, но не суть... Сзади самого директора, висит его портрет: стальной взгляд, благородное лицо, лёгкая улыбка и лысина... Да, замечательный портрет!

— Твоё сегодняшнее поведение лишено всякого оправдания, Аманда! — начал лысоватый мужчина, нахмурив тоненькие брови.

— Это не так, — возразила я.

— Что?

— Девушки, которых я облила, унижали меня и моего друга. Я должна была впитывать их высказывания?

Директор не ожидал моих слов. Он помнит меня скромной, милой девочкой, которая не способна обидеть и мухи. Это объясняет его удивление.

— Нельзя отвечать на насилие насилием!

— О боже, простите меня мистер Гроув, но в наше время только так и общаются. Вы не знаете ничего о своих учениках и о том, что происходит в стенах этого учреждения. Говоря языком учебника истории, здесь творится междоусобная война! Одной рукой люди пожимают вашу ладонь, а другой вонзают нож в спину. Вот она правда, мистер Гроув.

Мужчина внимательно слушал меня, совсем забыв, что тут директор он. Я закончила свою речь и ожидала момент казни, которую придумывал мне Гроув. Мужчина перестал барабанить пальцами об стол и посмотрел на часы. Ненавижу, когда люди мешкают, но продолжаю терпеливо ждать его слов.

— Это ничего не меняет. Ты поступила неприлично, потому, Аманда, ты отстранена от занятий на два дня!

— Что?! Мистер Гроув...

— Нет, не делай хуже. Собери свои вещи и покинь это место на два дня. Родителям сообщат о твоем проступке!

Я смотрю на директора, пытаясь сдержать слезы обиды и злости. Ненавижу несправедливость. То, что меня не будет два дня в этой колонии очень даже радует, но, когда об этом узнают родители... Двумя словами: мне конец! Как же мне хочется сейчас оказаться в глухом лесу, где есть только я и моя собачка — Догги, в своем маленьком домике, сидеть в мягком кресле у камина и пить вкусное какао, перечитывая легкий роман. Но нет, я нахожусь в реальности, где есть только боль, боль и боль.

*

Сижу в комнате и смотрю в своё любимое окно. На улице вечер. В домах горит тёплый, желтый свет. Он так наполняет душу уютом, что ощущается умиротворение, по которому я давно соскучилась. Все тихо и так спокойно, что, кажется, будто я не больна, будто я вновь вернулась в детство. Но, как обычно это бывает, идиллию нарушают шаги, а потом и голоса. В комнату ворвалась злая и нервная мама. Я знала, о чем пойдет речь и была полностью к этому готова. Тем более мне незачем умалчивать правду, виновной я себя не считаю. Мама присела рядом со мной на подоконник и просто молчала, смотря во двор. Наверное, хотела обдумать свои слова и действия. Скажу в сотый раз, что моя мама очень терпеливая. Я люблю её за то, что она заботливая и понимающая женщина, всегда готовая придти на помощь, подобно супергерою. Жаль, ей лишь не повезло в одном – со мной. Некоторые мамы бы вбежали в комнату и снесли все к чертям, требуя подробных объяснений. Но не она.

— Тебе уже все рассказали? — с какой-то тоской и усталостью произнесла я, не отрывая взгляд с неба, где плавали темно-синие облака.

— Хочу услышать твою версию, что произошло? – она ответила на вопрос вопросом, но мне этого хватило, чтобы все понять.

Протяжно выдыхаю через нос.

— Ничего, просто Алиса и её подружки обозвали меня и Майкла. Я дала сдачу. Драма, — с насмешкой объяснила я и опустила голову в пол.

— Мне кажется, что у тебя сейчас сложный период в жизни. Экзамены, выпускной класс — все это на тебя влияет, надеюсь, что скоро это пройдет, — мама взглянула на меня и улыбнулась так, как только умеет она: с заботой, любовью и пониманием. Она не стала не меня орать, она построилась понять меня. Это ли не любовь?

— Спасибо, мам... Я редко это говорю, но спасибо!

Она встала с подоконника и подошла ко мне, поцеловала мою макушку головы и покинула комнату. Снова одиночество. Даже сейчас, вроде все хорошо, но мне плохо. Мне не хочется жить, но и умирать нет желания. В голову пробираются мысли сдаться и рассказать все родителям, может, так будет лучше?