Я, ты и шизофрения (СИ)

Я сижу на ковре, облокотившись спиной на неубранную кровать и пытаюсь начать вести дневник. Зачем — не спрашивайте. Сама не понимаю, наверное, просто очень устала молчать. Мне его подарили на шестнадцатый день рождения, но я им не пользовалась, до этих пор.

«Дорогой дневник, я не знаю, зачем пишу эти строки, просто мне очень надоело играть в молчанку. Я знаю, что больна и схожу с ума, знаю, что постепенно умираю, но продолжаю скрывать этот факт. Сегодня я решила, что буду стараться исправить себя, хотя бы потому, что скоро будет повторный тест, который будет играть в моей жизни важную роль. Страшно ли мне? Да, но я справлюсь».

Я хотела продолжить заполнять дневник своими мыслями и поточными страхами, как услышала какой-то шум за окном. По коже прошлись мурашки: я боюсь, что вновь начались галлюцинации. Они могут быть разные: от милой старушки, до страшного клоуна-убийцы. Слышу, как бьется мое сердце — оно уже барабанит во всю. Шум стал чётче. Собравшись с силами, я медленно подошла к подоконнику и схватила первое, что попалось под руку. Линейка. Серьезно? Снова шум и снова шаг. Оглядываюсь в окошко, но вроде никого нет, как вдруг вижу знакомую куртку и шапку. Стоп, что? Около меня оказывается недавний знакомый. Улыбка скользнула по моему лицу. Я судорожно открываю окно и впускаю внутрь Сэма. Он с грохотом входит в дом, не переставая смеяться. Не верю своим глазам.

— Что ты тут делаешь? Как ты меня нашёл? — я закрыла окно и подошла к парню, поправив прядь темных волос за ухо.

Парень пытается отдышаться. Я стою в полном недоумении.

— И тебе привет, Аманда.

— Что ты тут делаешь? — повторилась я.

— Я здесь неподалеку живу, мы почти соседи!

— Шутишь? — на моем лице сверкает детская улыбка.

Сэм лучезарно улыбнулся, а затем принялся оценивающе оглядывать мою комнату, подбросив густые брови вверх.

— Значит, это твоя комната? — оглянулся брюнет, одарив меня тёплым взглядом.

И только сейчас до меня дошло, как вовремя я решила убрать свои вещи.

— Да, она самая.

— Ну, что, как будем веселиться? — Сэм улыбнулся шире, и я замечаю морщинки под его глазами.

— Что?

Он шутит. Точно шутит.

— Посмотрим фильм?

Я пялюсь на него, будто парень какой-то сумасшедший, что случайно забрёл в мою комнату. Он по-детски улыбается, а затем принялся ходить туда-сюда с интересом разглядывая мои книги на полках, школьные принадлежности и бижутерию, точнее то, что от неё осталось. Почему-то с ним я чувствую себя комфортно. Это мне было понятно сразу. Может, он не позволит моей болезни убить меня? Парень снял с себя верхнюю одежду и прыгнул на кровать. Не знаю, забавляла ли меня его наглость, наверное, да. Складываю руки на груди, осматривая Сэма с головы до ног.

— У меня есть свободное время, так что? Какой фильм? — продолжает тот, поправляя подушку под своей головой.

— Эй, какой еще фильм? Я совершенно тебя не знаю!

Кажется, его это ничуть не напрягает.

— Тогда давай поговорим? Чтобы тебе хотелось обо мне узнать?

Я присела рядом с ним и поправила запутанные волосы.

— Ну, допустим, сколько тебе лет? — выдыхая воздух, поинтересовалась я.

— А тебе? — игриво прищурился тот, моё сердце поразил укол.

— Я первая спросила.

Парень некоторое время молчал, а затем, с безмятежной улыбкой на лице предложил:

— Давай вместе? — это идея мне понравилось, и мы одновременно произнесли «семнадцать». Сэм смотрит на меня, не отрываясь, будто сканируя каждый атом моего тела. Его взгляд замораживал и отчасти пугал. Но тогда почему я ничего не предпринимаю?

— Как ты нашёл мой дом? И вообще, что ты тут делаешь?

Сэм глубоко вздохнул, будто ему наш разговор наскучил. Затем брюнет покинул кровать и вновь принялся бродить по небольшому помещению, рассматривая трещинки на потолке.

— Я проследил за тобой, — спокойно ответил тот.

Молчание.

— Проследил? — удивлённо переспросила я, все ещё находясь в лёгком шоковом состоянии.

— Да.

— А зачем? — меня нельзя было уже остановить. Я всегда добивалась правды. Всегда.

Наконец, мягкий взгляд остановился на меня, и тогда я ощутила озноб.

— Ты мне стала интересна. Не каждый день приходится знакомиться с девушкой, которая считает свои шаги, — пожал брюнет, продолжая: — и вообще, как говорит мама: «Первые мысли в голове всегда гениальны», а я сразу подумал познакомиться с тобой поближе.

Не знаю, что именно чувствую, наверное, лесть. Я хотела было ответить, но внезапно услышала голоса родителей. Сердце начало вырабатывать адреналин, ведь если мама с папой увидят мальчика в моей спальне, то могут меня не понять. Это будет концом моей жизни! Я вскочила на ноги и подбежала к Сэму. Хватаюсь за его плечи мертвой хваткой и веду к окну. Тот с недоумением оглядывается.

— Что ты творишь? — то ли смеётся, то ли ругается новый друг.

— Мои родители вернулись, они не должны тебя здесь видеть!

Я открыла окно, и парень полез в него. Он смотрит на меня, но я не могу понять его взгляда, что брюнет имеет в виду? Затем поняв, мои руки потянулись к его верхней одежде, и я бросила её на голову юноши. Тот рассмеялся, когда меня трясёт от адреналина. Наконец, парень спустился на землю.

— До завтра, Аманда! — улыбнулся Сэм и побежал вниз по улице.

Впервые чувствую такую щекотку в животе. Моя улыбка не может сойти с губ, будто её запечатали. В голове много вопросов: Кто он? Где живет? Его фамилия? У него есть девушка?

Последняя мысль не к черту, но она все же пробежала по больным стенкам мозга. Боже…

Дверь спальни резко открывается, и в комнату входят возбужденные родители, словно гром среди ясного неба. Они с каким-то недоверчивым взглядом смотрят на меня и продолжают молчать, словно набрав воды в рот. Хотя я прекрасно понимала, что им есть много чего, что мне сказать. Стоп, а если Мартин уже сообщил им о нашем разговоре? Тело охватывают мурашки.

— Что? — бросила я и прошла к кровати, прыгнув туда, где две минуты назад лежал Сэм.

Надо выглядеть спокойной. Не подавать виду.

— Ты сбежала с уроков? — мама тычет мне телефоном, а значит, что ей позвонил учитель.

И я смогла спокойно выдохнуть. Значит, никто ничего не знает, уже хорошо. Осталось лишь заблокировать номер мистера Мартина в телефоне родителей. И все, можно быть поспокойнее.

— На то были причины. — сквозь паузу отвечаю я.

— Какие? Что с тобой происходит, Аманда?!

Разговоры такого плана заставляют меня нервничать и тревожить мою расшатанную психику. Я так и чувствую, как злость собирается в кулаке. Голоса шепчут напасть на родителей, но я еще в своем уме и не буду калечить дорогих мне людей. Голова начинает болеть и создаётся впечатление, что она опухает и вот-вот рванет. И тут щелчок.

— Господи, мне стало плохо, ясно?! Хватит лезть в мою жизнь! И хватит входить в мою комнату без стуков! — я взялась за голову и принялась кричать. Родители переглянулись.

— Аманда, ты наша дочь! И хочешь ты или нет, но мы будем вмешиваться в твою жизнь, — папа пытается держать себя в руках, но его бешеный взгляд говорил от обратном. Будь я на его месте, то давно бы влепила себе пощёчину.

— Выйдите из моей комнаты! Оставьте меня в покое!

— Аманда, что с тобой, дочка? — мама сдерживает слезы и с выпученными глазами смотрит на меня. Папа кладёт свою ладонь на её плечо, и, поглаживая, направляет маму к выходу. Они ушли и оставили меня одну, как я и хотела. Но, может, этого хотела не я, а болезнь? Слезы вырвались из глаз и шельфом пронеслись по щекам. Страдать от гнева и одиночества очень страшно, тем более, когда оно может тебя убить. Подхожу к двери и, протирая мокрые глаза, подслушиваю разговор родителей.

—…Это просто переходный возраст, все пройдет, — произносит мама. — Просто она раньше не вела себя так, я поэтому переживаю!

—…Успокойся, Лилиан, мы выясним в чем дело. Все будет хорошо.

Мне так больно: все зависит от меня, но я не справляюсь с эмоциями. Все чувства усилились и образовали вихрь, над которым правит мое Альтер эго. Я так боюсь, что может произойти страшная вещь. Особенно ночью, когда комната наполняется тенями. Мне мерещится разная дрянь, и если в детстве меня спасало одеяло, то теперь, оно лишь скрывает мой страх, но не является надёжным защитником. Я боюсь открывать лишний раз глаза и увидеть перед собой какого-то «человека», которого нет в природе. Я сошла с ума.