Я, ты и шизофрения (СИ)

Подхожу к компьютеру и включаю его. Сев на стул, я открыла Google и принялась читать про шизофрению и лёгкий бред, надеясь найти способ сдерживания это безрассудства. Повсюду лишь симптомы, симптомы и никаких советов об удержании этой болезни. Голова вновь заколола, словно кто-то ущипнул меня так сильно, что закружилась голова. Холод, чувствую неимоверных холод позади себя. Оборачиваюсь, боясь увидеть очередную галлюцинацию, но к моему везению все было спокойно. По крайней мере, до этих пор.

Вдруг, на стенке образовалась чёрная воронка, из которой вышло паукообразное существо, только вместо восьми пар лапок у него было восемь красных глаз. Я вскочила со стула и с выпученными глазами полезла на кровать. Эта тварь начала приближаться ко мне, вселяя ужас и время от времени высовывая змеиный язык. По спине и лбу льётся холодный пот ужаса и страха, ноги подкашиваются и трясутся, как ветки дерева при сильном урагане. Мои короткие, каштановые пряди теряют окраску и превращаются в белые нити. Где-то глубоко-глубоко внутри я осознаю, что это лишь мой бред и ведение, но мне все равно страшно. Оно живое, и оно здесь!

— Пошел прочь! Исчезни!!! — я бросила в существо свои вещи, но тот успел отпрыгнуть. Боже, теперь мне еще страшнее. Судорожно оглядываюсь, пытаясь найти что-нибудь весомое. Есть! Хватаюсь за толстую книгу и резким размахом бросаю её на существо, тот с неприятным шипением обращается в прах.

Глаза уставились на стенку, где недавно была чёрная дыра с размером в отца, но теперь это обычная плоскость. Боже, меня до сих пор трясёт…

Бегу к зеркалу и смотрю на своё отражение. Во что я превратилась? Мои карие глаза были пусты, когда раньше они издавали радостный блеск; губы дрожали со страху и были опухшими. А мои бедные волосы… Некоторые пряди обратились в белоснежные нити, подобно паутине. Поседеть в семнадцать лет? Не думаю, что это входит в мои планы.

*

Школа. Я сижу на скамье и наблюдаю за тем, как мои сверстники живут обычной жизнью нормального человека. Например, Билл: парень очень умён, но делает глупый вид в надежде, что понравится одной девушке. Или Фауста: эта девушка ненавидит свою подругу, но притворяется, что обожает её, что она лучшая и незаменимая. Как можно быть такими лицемерами? Заставляет задуматься. Никто не ангел, но надевать фальшивые маски — не круто. Все, что мы делаем плохое, однажды вернётся к нам. Только будет больнее.

— Привет, — слышу за спиной довольно знакомый мужской голос. Рядом со мной сел Майкл — мой одноклассник. На парне надета кожаная куртка, напоминавшая цвет шоколада, потертые джинсы и немного испачканные кеды. Каштановые волосы Майкла напоминали воронье гнездо, но ему эта прическа подходила. Могу сказать, что одноклассник у меня симпатичный, а также довольно умный, даже очень. Но, не стоит удивляться, мы с ним мало общаемся, точнее это третий раз за весь год.

— Чего тебе, Майк?

Он улыбнулся.

— Ты помнишь, что нам задали лабораторную работу по физике?

Физика. Ненавижу этот предмет. С самого первого дня, когда мы только начали её проходить, я поняла, что у меня будет неудовлетворительная оценка. Конечно, если не открываешь учебник, то ничего не поймёшь. Но это просто ненависть с первого взгляда. Я даже не удивлюсь, если ко мне прибудет галлюцинация в виде учебника физики. Ужас!

—…Завтра сдавать, а мы даже не начали проводить опыт, — продолжает парень.

— Ладно, после школы пойдем ко мне домой и начнём готовиться, — я встала на ноги и кивнула Майклу.

Класс, вечер в компании учебника физики и старины Майкла Стивенса.

— Аманда, ты в порядке? Ну, смысле, все хорошо? Ты какая-то грустная, — неожиданно спросил тот.

Меня это не удивило. Всех волнует, что стало с жизнерадостной Амандой Хилл. Когда они спрашивают: «Ты в порядке?», мне приходится кивать. Да, я в порядке. Может, ни сегодня, ни завтра, но я в порядке. А разве это кого-нибудь волнует? Не-е-ет, людям просто любопытно, что со мной стало. Они гадают: умер ли у меня кто-то, бросил ли меня кто-то? Но по правде, никого не волнует, что со мной. Опять же — это игра.

*

Мы с Майклом молча идем ко мне домой. Погода солнечная, что меня и раздражает. Можно подумать, что я любитель дождя и молнии? Нет, это не так. У меня нет любимой погоды. Меня любая погода выводит из себя. Жаль, что не существует пустота, просто: ни солнца, ни облаков, ни туч, ни грозы, а лишь пустое небо. При этом, чтобы воздух был бы и не тёплым, и не холодным, а что-то среднее. По-моему, это ненормально, что я так думаю. Ах, да, я забыла. Ненормальность — мое призвание.

— Ты далеко живешь? — спросил одноклассник, прерывая неловкую тишину.

Я осмотрелась. Дома были красивые, большие, но одинокие. Либо это шизофрения постаралась, либо это просто детская фантазия, но я смотрю на дома и вижу лица. Окна — это глаза, входная дверь — рот. У некоторых носов нет, но если есть балкон, то и у дома автоматически появляется носик. По окнам-глазам видно какие дома весёлые, радостные, счастливые, а какие — несчастные, брошенные, печальные. И ты хочешь спросить у них: «Эй, друг, что не так»? А они в ответ: «Все не так». Вообще-то я вижу лица не только в домах, но и в машинах. Если фары, прищуренные и не растянутые вверх, то эта машина-азиат: возможно, китаец или японец, или кореец. А если фары опущены вниз как-то угрюмо и злобно, то и в итоге машина будет считаться недоброй. По бамперу определяешь: улыбается автомобиль или грустит. Можете смеяться, можете считать меня психом (хоть так и есть), но меня такие вещи радуют. Так я не чувствую себя одинокой.

— Нет, почти пришли, — после долгой паузы ответила я. У Майкла в руках коробка с каким-то проектом для физики. Он тяжело дышит и растеряно идет, видно тот устал.

Я стараюсь этого не замечать и глядеть по сторонам. Повсюду люди. Они так торопливо идут, не видя ничего на своём пути или делая такой вид. Я посмотрела налево и заметила знакомую фигуру. Через дорогу, на тротуаре, около булочной стоит мой недавний знакомый. Сэм увидел меня и радостно улыбнулся, а затем энергично помахал рукой. Опять эта дурацкая улыбка, застывшая на моем лице. Не могу перестать улыбаться. Парень что-то произнёс, но, к сожалению, мне не удалось разобрать его речь. Прищуриваюсь.

— Аманда, помоги, пожалуйста… — произносит Майк, и я поворачиваю к нему голову. Он положил коробку на сухой асфальт и начал тяжело дышать. У парня отдышка. Когда напарник по заданию отдышался и вновь был готов поднять тяжеленную коробку, я снова посмотрела на то место, где стоял Сэм. Но его уже не было. Трепет в груди пропал быстрее, чем появился. Когда человек западает в душу, ты не можешь его оттуда прогнать, это просто невозможно. Теперь этот человек часть тебя, то есть, Сэм моя часть. Нет-нет, я не влюблена. Это даже не симпатия, а просто привязанность. У меня такого никогда не было, чтобы за одну встречу, так крепко привязаться к человеку.

Мы пришли домой, где была только мама. Она открыла нам дверь и начала вытирать свои испачканные руки полотенцем. Сейчас начнётся.

— Здравствуйте, миссис Хилл, — поприветствовал маму мой одноклассник. Та искренне улыбнулась и помогла парню с коробкой.

— У нас общий проект по физике, так что… — произнесла я и неловко улыбнулась. Я уточнила это для мамы, ведь она уже успела представить нас с Майклом в свадебных нарядах. Мамы, они такие…

— Хорошо, ясно. Как сделаете работу приходите ужинать, у нас жареный цыплёнок, — женщина восторженно заулыбалась, и когда в воздухе повис запах гари, мама побежала прочь. Да, к этому мне удалось привыкнуть.

Мы с Майком вошли в мою комнату, которая к счастью была убрана. Видно постаралась мама. Хотя, чего играть в паиньку? Я никогда и не скрывала себя настоящую.

Наконец, усевшись на ковёр, мы принялись раскладывать нужные предметы для задания: книги, тетради, огромные линейки-раскладушки, а также этот громадный прибор, который нёс в руках парень. Работа предстоит тяжелая.