Моя голубка

— Ну, как ты? — тихо спросил Челлон, нежно отводя локон с ее лба.

— Мне плохо, — серьезно ответила она, поворачиваясь, чтобы потереться щекой о его руку. Он был таким теплым и сильным! Даже прикосновение к его шершавой плоти, казалось, уменьшало ее дурноту и страх. «Страх? Но чего мне бояться», — сонно подумала она.

— Я знаю, — мрачно ответил Челлон. — Черт возьми, я предупреждал их не использовать хлороформ! Я чуть не убил этих идиотов, когда они принесли тебя к самолету без сознания. Тебе через несколько минут станет лучше. Они использовали не такую уж большую дозу.

Хлороформ? О чем это он говорит? И на какой самолет они ее принесли?

— Не понимаю… — пробормотала она. Но, осмотревшись вокруг, она ощутила растущее чувство страха. Она действительно находилась в самолете, и притом в роскошном. Она лежала на великолепном бархатном диване, весь салон был оформлен в кремовых и золотых тонах, что прекрасно сочеталось с панелями из орехового дерева. Помещение было освещено только одной лампой, стоящей на столике у дивана, и неяркий свет создавал ощущение уюта и интимности. В дальнем конце она увидела зеркальный бар. Все это больше напоминало богатое жилье, чем интерьер самолета.

— Где я? — испуганно спросила Шина, резко садясь в постели. Движение вызвало острую боль в голове, и она досадливо поморщилась. Как ужасно она себя чувствует!

— В данный момент мы в Канаде, в двухстах милях к северу от Монреаля, — спокойно ответил Челлон. Поднявшись, он подошел к бару. — Посиди, не вставай. Я принесу тебе кофе и что-нибудь, чтобы привести тебя в чувство.

Шина услышала только первую фразу. Глаза ее расширились от ужаса.

— Канада! — Она рассеянно потерла лоб, словно пытаясь прояснить свои мысли, затем вдруг села прямо. — Ты похитил меня! — произнесла она, еще не в силах этому поверить.

— Совершенно верно! — невозмутимо отозвался Челлон, подходя к ней и протягивая пару таблеток и чашку черного кофе. — Выпей, это тебе поможет.

— Что это за таблетки? — подозрительно спросила Шина, глядя на них.

— Ничего особо смертельного, — улыбнулся Челлон. — Хотя я не виню тебя за излишнюю осторожность. Но я уже сказал тебе, что хлороформ был ошибкой, которая никогда не повторится. Я хочу, чтобы ты была в полном сознании, голубка.

Шина проглотила таблетки, запив их кофе.

— Перестань называть меня голубкой, — сердито сказала она. Откинувшись на подлокотник дивана, она недовольно наблюдала за ним. Челлон был одет в выцветшие джинсы, которые облегали его сильные бедра, и в красную фланелевую рубашку, рукава которой были закатаны и открывали крепкие мускулы. Этот простой наряд шел ему гораздо больше, чем роскошные костюмы, которые он носил раньше, но придавал ему такое земное обаяние, которое Шина предпочла бы сейчас не замечать.

— Не будет ли излишней навязчивостью с моей стороны поинтересоваться, почему вы так далеко зашли в своем розыгрыше, мистер Челлон? — холодно спросила Шина. Ее дурнота понемногу ослабевала, уступая место гневу.

— Это отнюдь не розыгрыш. — Челлон сел на диван и лениво откинулся на спинку. — Я просто понял, что мне не удастся оторвать тебя от О'Ши и Рейли более цивилизованными методами. Они слишком крепко тебя держат. А после того концерта я решил, что не имею права больше ждать. — Его лицо омрачилось при этом воспоминании. — Так что я решил освободить тебя.

— Освободить? — яростно переспросила Шина. — Ты меня похитил! Не думай, что тебе это сойдет с рук! Дядя Донал наверняка уже обратился в полицию. Похищение относится к очень серьезным преступлениям, учти!

— Мне ужасно нравится твой акцент, который появляется, когда ты волнуешься, — тепло сказал Челлон. Затем он усмехнулся и вытянул перед собой ноги. — Мне жаль тебя разочаровывать, но мне это вполне сойдет с рук! Я мог бы спрятать тебя и держать сколько угодно долго, если бы пожелал. Для человека в моем положении это потребует не таких уж больших усилий. Признаю, что, поскольку ты достаточно известна, это будет стоить немного дороже, но это вполне выполнимо.

Но, стоило ему увидеть страх в ее глазах, Челлон тут же отбросил свою снисходительную манеру разговора, быстро подвинулся к ней и нежно обнял.

— Послушай, все будет хорошо, — успокаивающе прошептал он. — Я не хотел тебя пугать.

Я просто хочу дать тебе понять, что сопротивление бесполезно. Я приготовил записки, очень умело подделанные, твоему дяде и Джеймсу О'Дэниелсу, в которых ты объясняешь, что очень устала и уезжаешь, чтобы немного отдохнуть. В течение ближайших месяцев им будут посылаться письма с сообщениями о твоем добром здравии.

— Месяцев! — в ужасе воскликнула Шина. Оттолкнув его, она посмотрела ему прямо в лицо. — Ты не можешь держать меня так долго! Твоя шутка заходит слишком далеко.

Челлон покачал головой.

— Я вообще не собираюсь расставаться с тобой, — серьезно сказал он. — Но для начала мне нужно несколько месяцев, чтобы ты прозрела и начала смотреть на мир другими глазами.

Шина почти лишилась дара речи.

— Ты абсолютно безумен, — сказала она с глубоким убеждением в голосе. Он кивнул.

— Это вполне возможно. Я уже давно обнаружил, что ты стала для меня чем-то вроде навязчивой идеи.

— Но почему? — растерянно спросила Шина. — Ты ведь меня даже не знаешь. И ты идешь на преступление только из-за абсурдного представления, что меня надо от чего-то спасать?

Челлон легонько коснулся пальцем ее щеки.

— Я не такой Дон-Кихот, любовь моя. Мои причины похитить тебя были сугубо эгоистическими. После того приема я просто не мог заснуть, думая о тебе. И потом, когда я увидел, что этот О'Ши сделал с тобой на концерте, я решил, что не могу больше ждать, пока ты будешь принадлежать мне.

— Но почему именно я? — в отчаянии спросила Шина. — Дядя Донал сказал, что у тебя нет проблем с женщинами. Почему бы тебе не похитить какую-нибудь из них, а меня отпустить? Ты же сам понимаешь, ты все это затеял только потому, что я представляю для тебя какой-то вызов. Ведь ты же не мог проникнуться ко мне смертельной страстью? Мы вообще принадлежим к разным мирам!

— Я не спорю, что ты действительно представляешь определенный вызов, — признал он, глядя на нее с усмешкой. — Похоже, мне потребуется исключительное терпение, чтобы одержать победу над тобой. Ты можешь оказаться самым большим вызовом, с которым я когда-либо встречался. Но пока у тебя обо мне превратное мнение. Я действительно мечтаю затащить тебя в постель и овладеть твоим красивым юным телом, но я попытаюсь сдержать свои низменные инстинкты до тех пор, пока ты не узнаешь меня получше и не изменишь своего отношения ко мне.

— Ты не сможешь так поступить со мной! — прошептала Шина, глядя на него расширившимися от страха глазами.

— Смогу, — твердо заявил Челлон. — Но это только в крайнем случае. Я абсолютно уверен, что если ты станешь моей любовницей, то не захочешь меня бросить. Но мне не нужна робкая маленькая девочка в постели. Я хочу, чтобы это была зрелая женщина, которая будет требовать от меня столько же, сколько и я от нее. — Он грустно вздохнул. — Я очень надеюсь, что ты будешь быстро учиться, голубка. Я определенно не рожден для целомудрия.

— И как же ты рассчитываешь совершить это превращение? — едко спросила Шина. — Ведь вряд ли просто будет преобразить такой бесцветный экземпляр, которым ты считаешь меня? — Она резко отвела его руку от своего лица.

Челлон усмехнулся.

— Ты уже меняешься, — довольно протянул он, сверкнув золотыми глазами. — Я знал, что нужно вырвать тебя из-под влияния О'Ши, и тогда твоя личность расцветет. Так что все, что мне остается, это сидеть и ждать, пока ты окончательно созреешь и я смогу сорвать плод.

Подумать только, какая самоуверенность! Он что, действительно думает, что такое обращение покорит ее? С горящими возмущением глазами Шина постаралась отодвинуться от него так далеко, как позволял диван.

— У тебя не будет такой возможности, — сердито сказала она. — Как только мы приземлимся, я уйду. Я найду возможность уйти от тебя, если ты, конечно, не закуешь меня в цепи. А когда я буду свободна, то уж позабочусь, чтобы тебя посадили в тюрьму, как любого преступника!