Венская корица (СИ)

Сначала Томми Джо не воспринял это всерьёз. Он решил, что это чья-то шутка. А что можно было подумать о полученном в твиттере сообщении: «Эй, приятель, просто хотел дать тебе знать, что если ты еще раз поднимешь руку на Лиз, я прослежу, чтобы ты этой рукой больше никогда не смог воспользоваться».

Томми прочитал, ухмыльнулся и забыл… Забыл бы, если бы не следующий твит через пятнадцать минут: «Просто хотел убедиться, что тебе известно, мы знаем историю о плохом обращении, и тебе лучше сделать так, чтобы она не повторилась».

Рэтлифф напрягся — это уже не было похоже на шутку, но имя Брендт Руссо ему совершенно ни о чем не говорило. А вот имя - Лиз, Томми было очень даже хорошо знакомо, так звали его «вроде как бывшую девушку». Понадобилось совсем немного времени (что ни говори, а интернет — великое дело), чтобы выяснить: Брендт Руссо — бойфренд Лиз, с которым она успела расстаться. Этот «недобойфренд» вроде как ему угрожал, и Томми совершенно ничего не понимал…

Лиз ему сказала, что он, Томми Джо, ее бил? Фак! Что на неё нашло? Что за херня творится в ее голове? Да, у него непростой характер, и временами он бывает вспыльчив и несдержан в выражениях, а временами бывает даже злобным ублюдком, но чтобы поднять руку на женщину… Он буквально окружен женщинами в своей жизни: мама Диа, и любимая сестренка Лизи, и племяшка Бриджит, и бабулечки, и все его многочисленные тетушки и кузины. Он просто не может ударить женщину! Лиз, что на тебя нашло? Или она вспомнила тот случай, когда они затеяли с друзьями шутливую потасовку в баре, но немного увлеклись, и Лиз бросилась их разнимать, думая, что все серьезно. Вот тогда ей и «прилетело» от Томми, прямо в лоб локтем, но ведь это вышло случайно. Случайно! Черт подери! И он извинился! И это извинение вылилось даже в совместную поездку в Мексику.

Томми решил не обращать внимания на этого Руссо: высказался парень — и ладно. Но на следующий день в интернете случился холивар. Бил или не бил? Этот вопрос уже обсуждали фанаты. Дело принимало неприятный оборот… Телефон зазвонил неожиданно, Томми вздрогнул и, не глядя, отключил девайс. Совсем. Он хотел побыть один и все обдумать… Захотелось выпить. Томми плеснул в стакан виски и долго смотрел на янтарную жидкость… «Фак! Как же дерьмово!» — он со злостью запустил стакан в стену. Стакан взорвался сотней осколков, и Томми показалось, что они все разом впились ему в кожу. Стало невыносимо тошно. Стало нестерпимо душно. Нужно было глотнуть свежего воздуха. Рэтлифф выскочил на улицу в чем был: футболка, широкие домашние штаны и тапочки, конечно, не самая комфортная одежда в феврале, даже для Лос-Анджелеса. Ему было плевать, хотелось к океану — посидеть на берегу и обдумать ситуацию. Но у «небесной канцелярии» были свои планы. Вы знали, что дождь в Городе Ангелов нечастое явление? В этот день городу повезло, ливень буквально обрушился холодными потоками воды, прогоняя всех с улицы. Томми рванул обратно к дому так быстро, как только смог. Под таким ливнем в тапочках бежать было чертовски неудобно, и поэтому Томми просто оставил их в очередной луже. Что за херовый день-то такой сегодня? Это уже походило на какой-то вселенский заговор! Вот таким — промокшим, продрогшим и босым, он и увидел Адама. Адама? Боже, Адам! Томми совершенно забыл, что они договаривались встретиться и попить кофе. Не удивительно! Не каждый же день достается роль садиста, избивающего женщин…

Адам стоял на пороге дома вполоборота к Томми и не замечал последнего. Парень пытался кому-то дозвониться, но, видимо, абонент был недоступен, а по тому, как у Адама дрожали руки, когда он снова и снова нажимал на кнопку вызова, было понятно, что он сильно нервничает.

— Привет, Бейбибой. Чего не заходишь? Открыто же, — Томми толкнул дверь, поднял глаза на Адама и увидел, как в любимых глазах отчаянье сменилось радостью.

— Господи! Детка! Я звоню тебе, не переставая уже целый час, ты недоступен, дверь не заперта… я зашел… тебя нет… осколки какие-то… и этот жуткий ливень… — Адама как будто прорвало. — Обзвонил всех знакомых… Не знал, что и думать… Ещё бы немного, и я уже хотел звонить в 911… Ты мокрый и… — Адам осекся, — босой… Что-то случилось?

— Случилось, — пробурчал Томми, заходя в дом. — Пиздец случился. Пиздец… — он прошлепал на кухню.

— Расскажешь? — Адам поспешил за ним.

Рэтлифф молча налил в стакан виски, уселся на подоконник и, прижавшись лбом к прохладному оконному стеклу, стал наблюдать за стекающими каплями. Разговаривать ему совершенно не хотелось.

— Значит, просто помолчим, — Адам вздохнул. — Ты знаешь, я все же сварю нам кофе, раз не получилось никуда выбраться. Кофе с корицей. Я в Вене пробовал божественный кофе. Он так и назывался «Венская корица». У тебя же есть корица? Ты знаешь, что её аромат поднимает настроение? У корицы магический аромат. Я где-то прочитал, что она способна… Как же там было? А, вот — «вывести из мрака депрессии, вернуть в себя веру и веру в лучшее, и просто одарить хорошим настроением». Красиво, да? Так. Еще мне понадобится яйца и сахар, чтобы приготовить пену. Ага… — Адам суетился у плиты, готовя «божественный» напиток, изредка поглядывал на Томми и говорил не переставая: он говорил о дожде, о работе над альбомом, о фанатах, о своих съемках в каких-то там проектах, вспоминал прошлогодний тур и строил планы на будущее.

А за окном продолжался дождь. И шум дождя, и голос Адама успокаивали, уносили в какую-то Нирвану. Томми задумчиво поболтал виски в стакане, создавая воронку мини-торнадо, которая притягивала взгляд и как будто затягивала внутрь… И он потерял счет времени.

— Знаешь, у тебя глаза цвета виски, дорогого шикарного виски… — горячее дыхание обожгло шею, и от неожиданности Томми вздрогнул и выронил из рук стакан.

Стакан падал как в замедленной съемке, ударился о кафельный пол и рассыпался миллионом мелких кристаллов, издав мелодичный звон. И звук разбитого стекла, словно вернул Томми Джо в реальность, и он растерянно посмотрел на Адама — это уже второй стакан за день.

— На счастье, детка. Это — на счастье, — прошептал Адам прямо ему в губы.

Видимо, Адам уже продегустировал свою «венскую корицу», и на его губах были следы пенки. Томми нестерпимо захотелось попробовать этот вкус, и он, не отдавая отчета, слизнул пенку с любимых губ. И в ту же секунду Адам со стоном впился в его губы… Это был потрясающий, горько-сладкий поцелуй — вкус виски, вкус сладкого кофе и тонкая нотка корицы. Этот вкус пьянил, сводил с ума и снова отрывал Томми от реальности.

— Милый, да ты совсем замерз! Нам срочно нужна горячая ванна!

Адам сгрёб его в охапку и, осторожно переступая осколки на полу, потащил в ванну. Он наполнил ванну горячей водой и развел какую-то ароматическую соль с запахом… правильно — корицы, оказалось, что она обладает еще и противопростудными свойствами. Затем стащил с Томми влажную одежду и вместе с ним залез в ванну. Все! Можно было расслабиться. Рэтлифф расслабился, вспомнил с чего начался день, и его словно «прорвало». И он поведал Адаму и о глупой Лиз, и о её «недобойфренде», и о дебатах в интернете, и о том какой он маньяк-садист… Адам внимательно слушал его, не перебивая, а потом просто сказал: «Мы справимся с этим, Детка. Не переживай». И Томми неожиданно поймал себя на мысли, что уже и не переживает вовсе. Он потянулся к Адаму с благодарным поцелуем, и тут же был заключен в жаркие объятья.

— Ты знаешь, что аромат корицы еще и мощный афродизиак?

— Не знаю, но чувствую…

Разморенные и вымотанные, они лежали в обнимку на широкой кровати. На Лос-Анджелес уже опустилась ночь, а дождь так и не прекращался. Шелест дождя уносил в мир сновидений и, уже засыпая, Томми вспомнил, как брызнул кристаллами осколков разбитый стакан, и шепот: «На счастье, детка. Это — на счастье».

Он улыбнулся. Счастье лежало рядом, сопело в макушку и прижимало его к своей веснушчатой груди.