Стакан водки

Федор Ошевнев

Стакан водки

Эксперт-криминалист капитан милиции Валерий Войцов был известен как классный специалист даже в областном УВД. Он знал все мыслимые и немыслимые марки отечественного и зарубежного оружия и при необходимости мог дать технический контроль любому гладкому либо нарезному стволу. С боеприпасами, правда, работал без особой охоты, но всё равно безошибочно устанавливал по стреляным гильзам тип оружия и его отличительные черты. Ну и сам стрелял отменно: из обоймы «пээма» — пистолета Макарова, — где в полной восемь патронов, шестью-семью рвал десятку…

Той январской ночью Валерий приехал с дежурства почти в четыре утра: ближе к полуночи в центре города убили коммерсанта, автомат имени товарища Калашникова бросили рядом с изрешеченным телом, — словом, работы эксперту хватило с лихвой. В конце концов удалось обнаружить на автоматном пенале один пригодный для идентификации «пальчик». Довольный собой, Войцов отпер квартиру, наскоро проглотил стакан чая с бутербродом и завалился спать, надеясь прохрапеть до обеда.

Не тут-то было! Уже через час капитана разбудил нетерпеливый, настойчивый звонок в дверь. На пороге стоял знакомый старшина-водитель из дежурной части управления милиции города.

— Одевайся, быстро! — выпалил старшина. — В кабаке «Золотой улей» скандал с дракой вышел, вызвали патрульных, а один новорусский, убегая, гранату через себя кинул…

— Она что, взорвалась? — не понял Войцов. — Убило кого?

— Пока нет, потому как не взорвалась. Так в снегу и лежит. В общем, давай в темпе! Зафотографировать надо и отпечатки пальцев снять. Этого-то, которого граната, патрульный всё равно достал, скрутил, в камере отдыхает.

— Да ты чё?! — попытался откреститься эксперт. — Тут не я, тут сапёры нужны. Какая, к лешему, фотография, какие «пальцы»! Она ж долбануть может в любой момент.

— Вот и я о том же, — гнул свою линию старшина. — Разряжать надо срочно. Она ж ведь возле автостоянки упала, через час-два с неё транспорт косяком пойдёт. Не дай бог… Там пока рядом с гранатой бойца для охраны выставили.

— Ну вы и идиоты, — сказал и сплюнул Валерий. — Особенно тот, кто согласился свою смерть караулить…

Войцов умылся, оделся и вместе с водителем вышел на тридцатиградусный мороз. Дежурный УАЗик капризничал, еле-еле с рукоятки запустили двигатель. Весь путь до места ЧП занял меньше десяти минут.

Невдалеке от группы людей, одетых в милицейскую форму, и вправду мёрз постовой в грязно-белом полушубке, валенках и с автоматом, дулом вниз, через плечо.

— Привет, Аника-воин, — поздоровался эксперт. — Ну и где тут наш боеприпас?

— А вон… — легкомысленно ткнул пальцем в сторону от тротуара парень.

Войцов прорезал темноту зимней ночи узким лучом фонаря: в снегу, наполовину утонув в нём, на пузатом ребристом боку лежала «эфка» — ручная осколочная граната Ф-1, в просторечии — лимонка. Зелёная, стало быть, боевая; учебная граната этой системы была бы выкрашена в чёрный цвет. С выдернутой чекой. И с примёрзшим к запалу, не отлетевшим в сторону рычагом, удерживающим ударник на боевом взводе.

Мгновенно зафиксировав все эти детали в сознании, капитан спокойно поинтересовался у постового:

— Слышь, воин… Ты хоть понимаешь, что она уже тыщу раз рвануть могла? А у этой гранаты разлёт осколков до двухсот метров — от тебя бы одни валенки остались.

— Дык ведь того… Приказали же… — растерялся постовой.

— Ладно, — вздохнув, подвёл итог диалогу эксперт, — вали от греха, да подальше. И всем остальным скажи, чтоб в машины сели и отъехали. Я уж тут сам как-нибудь…

Валерий снял меховые перчатки. Обрадовавшийся мороз тут же вцепился в пальцы. Присев, Войцов бережно взялся за лимонку правой рукой — так, чтобы примёрзший рычаг ненароком не сорвался в сторону. Обнял гранату покрепче, вытянул из снега и зашагал от автостоянки, с которой уже кто-то из «ранних пташек» выруливал на дорогу.

Метрах в трёхстах к северу виднелась коробка недостроенного промздания. Туда и направился эксперт, внимательно глядя под ноги и сжимая гранату в ладони, прижатой к груди. Другой ладонью он подстраховывал «эфку» сверху. Пальцы всё больше и больше дубели…

Возле недостроя капитан встал поудобнее, чтобы можно было, в случае чего, сразу швырнуть лимонку в оконный проём, а самому укрыться за кирпичной стеной. Это если, конечно, удастся услышать щелчок разбиваемого ударником капсюля. А если не удастся… собирать будут по кусочкам. И попытался выкрутить запал. Черта с два! Наглухо прихватило.

Что делать дальше? Эксперт не знал. Может, просто сорвать рычаг и зашвырнуть своенравный боеприпас куда бог пошлёт? А ну, опять не взорвётся? Жди утра и потом расстреливай? Как упадёт, а то и стрелок не попадёт…

Вконец замёрзшие пальцы на гранате стали уставать. Валерий гнал от себя захватывающий сознание панический страх.

«Попробовать отогреть гадюку… Может, тогда строну?..»

Минут десять эксперт стоял с гранатой, прижатой к встревоженному, убыстрившему ритм сердцу, а далеко в небе горели безразличные к людским судьбам величественные звёзды. Войцов хорошо различал среди них ковш Большой Медведицы, но вот научиться читать всю карту звёздного неба за тридцать шесть прожитых лет как-то не сподобился. Совсем нек-стати пришла в голову мысль, что разлетись он, капитан милиции, сей момент на кровавые куски, звёзды будут всё так же беспристрастно взирать на суету людскую…

Пошёл! Пошёл, стронулся с места запал! Пошёл!!!

Воспрянувший духом эксперт осторожно выкрутил его, отсоединил от корпуса гранаты, обмотал рычаг добытым из кармана скотчем и взялся за колпачок взрывателя. Чуть пошевелил, а тот возьми да сразу и отделись: запал оказался учебным.

Войцов выматерился: от души и в бога душу. Потом поднял со снега обронённое колесо липкой ленты, рассовал по карманам части лимонки и быстрым шагом направился к коллегам, переживавшим за эксперта в УАЗиках. Только сейчас капитан милиции по-настоящему ощутил, насколько промёрз и, не исключено, отморозил кончики пальцев. Для баллиста это почти такая же трагедия, как и для профессионального пианиста…

Валерия, по его просьбе, отвезли в городское управление милиции. Там, за своим рабочим столом, капитан подробно рассмотрел трофей. Корпус гранаты действительно был аккуратно выкрашен зеленой краской, которую — надо полагать, с помощью пульверизатора — осторожно нанесли поверх чёрной, а внутрь, вместо тола, напихали земли. Обязательная же у небоевых гранат дырочка внизу корпуса была залеплена полиамидной смолой. Словом, боеприпас оказался учебным со всех сторон: что внутри, что снаружи. Зато мысли о бренности бытия Войцова посетили настоящие.

Наступило утро. Эксперт решил дождаться начальника отдела — всё равно надо было писать подробный рапорт о случившемся. А подполковник милиции Тальев имел обыкновение появляться на службе задолго до урочного часа — любил, грешным делом, до начала трудов праведных разложить на компьютере пасьянс или сразиться в преферанс с «болванчиком». На этот раз, конечно, не получилось. Сначала Тальев слушал доклад Валерия. Потом пристально рассматривал трофей. И наконец залез в шкаф, добыл из него недостающее до полного комплекта гранаты кольцо с усиками и сноровисто собрал «эфку». (Начальник экспертно-криминалистического отдела слыл великим аккуратистом.)

— Эх, Валера! — подытожил Тальев, пряча рапорт подчинённого и учебное приложение в ящик его стола. — Прямо жаль, что она не боевая оказалась. А то бы точно на медаль послали.

— Какая медаль, Сергеич, — откликнулся капитан, отгоняя тяжёлую усталость. — С меня и стакана водки за глаза хватило б!

— А вот спорим, и правда налью! — совершенно неожиданно заявил Тальев и извлёк из сейфа бутылку «Довганя». — Тебе всё равно домой, отдыхать, а я команду дам, чтоб с ветерком доставили… Давай! — и налил Валерию почти полный двухсотграммовый стакан.

Войцов рассудил, что раз шеф угощает, отказываться не след. И душа требовала — стресс до сих пор ещё не отпустил. Да и промёрз… А другого способа скорейше снять напряжение, расслабиться в городском управлении милиции, как и в любом другом российском околотке, отродясь никто не знал и знать не хотел.