Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

— Знаешь, — начал мужчина с отекшим лицом, — я вчера вечером здорово надрался, а сегодня меня мутит целый день.

— Так что, может, ты хочешь стаканчик? — спросил Чак.

Мужчина оживленно взглянул на него.

— А у тебя что, есть с собой?

Чак вытащил бутылку из кармана и повернул зеленой этикеткой к мужчине.

— Вот это повезло! — выкрикнул тот. — Черт возьми! Сбегать за рюмками или пойдем на катер?

— Нет, — сказал Чак, — давай на воздухе. Очень уж тут вид красивый.

Припадая на хромую ногу, мужчина сходил на катер и принес два маленьких стаканчика и вновь уселся на камень. Он него крепко пахло потом.

Чак отвинтил пробку, налил ему полный стаканчик, а себе плеснул немного. Мужчины чокнулись и выпили. Пожилой побулькал напитком во рту, и его лицо осветилось.

— Друг, это то, что надо. Мне не важно, сыщик ты, полицейский или еще кто, в общем, ты хороший человек, если помог мне. Интересно, а с чего это я так завелся? Тут, у океана, в одиночку и рехнуться недолго. Представляешь, вот здесь можно сойти с ума и запросто?

— Чего уж, представляю. Особенно, когда один.

— Да-а, если останешься один, тогда точно сойдешь с ума и никто тебе не поможет.

— Но я думаю, что найти приятеля здесь не очень сложно. А можно и не приятеля.

— Правильно, — подхватил пожилой. — Лучше всего женщину. Но они такие все…

— Какие? — Чак посмотрел в его масленно блестевшие глаза.

— А знаешь, — махнул тот рукой, разрубая невидимую нить, — налей-ка еще.

Чаку ничего не оставалось, как наполнить стаканчик. Мужчина уже твердой рукой поднес стаканчик ко рту и одним махом опрокинул его.

— Да, здесь можно рехнуться, без компании, без друзей, без женщины… — мужчина сделал паузу, искоса глянул на Чака и повторил, — особенно без женщины.

Чак смотрел на темную воду океана. Под нависшей скалой из воды выпрыгнула рыба. Ветер шевелил верхушки низкорослых деревьев, листья шумели как далекий прибой, и этот шум сливался с шумом волн.

— Знаешь, — проговорил хромой, — а она все-таки меня бросила.

— Кто? — не понял Чак.

— Она меня бросила, — медленно повторил мужчина, — уже прошло два месяца. Это было в пятницу, двенадцатого. Я этот день никогда не забуду.

— Кто, кто тебя бросил? — Чак подвинулся поближе к мужчине, но от того так разило потом и спиртным, что пришлось отодвинуться снова.

— Она. Она, — сказал мужчина, вновь протягивая стаканчик.

Чак подлил еще виски.

— Представляешь, в пятницу, двенадцатого. В этот день мы собирались устроить вечеринку.

Чак задумался, пытаясь вспомнить, что же он делал два месяца тому назад в пятницу, двенадцатого. Но как ни напрягал он свою память, так и не смог вспомнить.

«Интересно, — подумал Чак, — а чем в этот день занимался Билли? Скорее всего, развлекался с какими-нибудь темнокожими девчонками, если у него были деньги. А может, просто пьянствовал в баре у Джерри».

— Вам, — мужчина вдруг заговорил совсем другим голосом, в его словах было странное уважение к Чаку, — конечно, это неинтересно.

Но в глазах его было отчаянное желание поделиться с ним своей самой сокровенной мыслью. Чак приподнял голову и, внимательно посмотрев на немолодого уже мужчину, сказал:

— Ну почему же, я слушаю вас с интересом.

— Да нет, такие вещи не интересны. Это вы так, чтобы меня утешить.

— Как хотите, — сказал Чак. — Конечно, меня это не касается. Но если вам станет немножко полегче, то почему бы не рассказать?

Хромой торопливо кивнул.

— Знаешь, бывает, встретятся случайно двое людей, например, в порту где-нибудь на скамейке и ни с того, ни с сего начнут говорить о Боге. Такого с тобой никогда не случалось?

— Говорить о Боге? Случалось.

— Ну так вот. Бывает, встретятся и начнут говорить. А ведь это мужчины, каждый из которых и с лучшим-то другом постеснялся об этом говорить.

— Нет, отчего же, так бывает. Я знаю, — Чак наконец взял свой стаканчик и выпил.

— А она была замечательная, — продолжал хромой, — иногда немного на язык острая, но такая славная. Мы с Мирюэль полюбили друг друга с первого взгляда. Я встретил ее в баре недалеко от Сиднея. Это было два года и три месяца тому назад. Вообще-то в этом баре трудно было рассчитывать на встречу с порядочной женщиной. Но мне повезло. Мы поженились, я ее любил. И представляешь, я как последний дурак изменил ей.

Чак пошевелился, чтобы показать, что слушает внимательно. Но ничего не сказал — он боялся нарушить настроение этого совершенно незнакомого ему человека. Стаканчик он вновь наполнил, но держал в руке нетронутым.

— Я люблю немного выпить, — сказал хромой.

Чак наполнил и его стаканчик.

Хромой тут же опрокинул и с грустью в голосе продолжил:

— Ты, наверное, знаешь, как бывает в браке. Проходит какое-то время и появляется идиотское желание пощупать другую бабу. Может, это и подло, но это так. Ничтожество я? — хромой посмотрел в глаза Чаку.

Чак неопределенно качнул головой.

— Всякое бывает, — он поднял стаканчик и проглотил его содержимое, потом взял бутылку и передал хромому.

Над мужчинами, сидевшими на камнях, кружились два больших жука.

— Да, — вновь заговорил хромой, — все жители на этом побережье немного сумасшедшие и я такой же. Казалось бы, живу, расходов немного, каждый месяц получаю пенсию, половину моего военного жалования, рядом красивая белокурая жена, чего еще желать? А я все время, как ненормальный, позволял себе заглядываться в ту сторону, — он кивнул на большое здание отеля.

В лучах заходящего солнца отель окрасился в цвет темной ржавчины.

— Представляешь, — хромой приподнялся, сменил положение, — рядом с собственным домом, прямо под нашими окнами. И с кем, с кем я изменил, ты можешь представить?

Чак пожал плечами и слегка развел руки.

— А-а-а. С какой-то разнаряженной потаскухой, которая для меня значит не больше, чем соломинка на дороге. О Господи, что я за осел! Сволочь! Каким скотом может стать мужчина, — хромой выпил и поставил бутылку на камень.

Потом вынул из кармана сигарету, чиркнул спичкой и глубоко затянулся.

Чак молчал, боясь вздохнуть, как взломщик, спрятавшись за дверьми.

— Черт меня подери! Ну ладно, коль ты собрался изменить, так уж выбери для себя бабу более-менее. Но эта баба там, в отеле, она такая же блондинка, как и моя жена, такого же роста, фигура такая же. Даже глаза такого цвета. Ты хочешь спросить, красивая?

Чак кивнул.

— Может быть. Но не красивее других, а моей жене и в подметки не годится. Так тем утром иду я к большому дому, мне надо было кое-что закупить в баре. А она выходит из задней двери в одной пижаме, да еще совсем прозрачной. Ну, все видно, понимаешь? И говорит своим ленивым голоском: «Заходи, Боб, выпей стаканчик. Такое прекрасное утро, а ты вкалывать собираешься».

— Что, прямо так и сказала? — перебил наконец Чак.

— Ну да, так и сказала: «Вкалывать будешь, Боб?»

Чак хмыкнул и тоже принялся рыться в карманах в поисках сигарет. Хромой вытащил свою пачку, вытряхнул измятую сигарету и подал Чаку. Чак прикурил, жадно затянулся и уставился на мужчину.

— Знаешь, я даже не спрашиваю, как тебя зовут. Это не имеет значения. И совсем не важно, сыщик ты или бандит. Мне все равно. Главное, что ты сидишь напротив и слушаешь меня. И я могу тебе рассказать о том, что делается у меня на душе. А на душе у меня погано-погано. Ты себе даже представить не можешь, как мне тошно, — мужчина вытер рукавом глаза.

Чак курил и старался не смотреть на своего собеседника.

— Я уже говорил тебе, выпить я не прочь, а тут она со своими развратными глазенками и предлагает выпить. Ну, я выпил рюмку, а она еще наливает, потом еще… Ну, и сам понимаешь, ее наглые глазищи так и сверкают передо мной, манят… — хромой мужчина как-то криво и зло усмехнулся, зашуршал галькой.

— Ну, дальше все понятно, — сказал Чак, — постель и все такое прочее.

Хромой вдруг ни с того, ни сего завелся.