Танец Опиума (СИ)

— Конкретнее.

Дейдара взглянул на своего непосредственного начальника, понимая, что в некоторые детали Итачи придётся самостоятельно посвящать своего брата. Тот только тяжело вздохнул и продолжил за блондина:

— Сай Сенжу был Хранителем Первого Города — Витэма. Он от начала и до конца отвечал за крупнейшую стратегически важную точку владений своей своей семьи. Кроме своего символического предназначения, Витэм был один из самых известных городов, производивший лучшие сорта Опиума наряду с мортэмским Опиумом.

— Это тот, что повздорил со своими родственничками? — Саске озарило.

— Да, — подтвердил Дейдара. — Тцунаде отказалась передавать полномочия Главы Разведки Сенжу в руки Сая, а Сай в ответ взбунтовался, решив попытать удачу в учиховской среде. По счастливой случайности, Итачи-доно и ты, Саске-доно, оказались в Мортэме. После непродолжительных переговоров Сай согласился заключить с Итачи для начала Опиумный Договор, на основе которого все предприятия по изготовлению Опиума на территориях Витэма передавались в руки Учих. Другими словами…

— Витэм официально переходил по всем статьям в частное владение Учих, — скучающим тоном договорил за блондина Саске. — Я читал об этом. Ближе к делу.

— На подписание Опиумного Договора Сай отправил своих подчиненных в Мортэм. Сам же он был занят выяснениями отношений с Сенжу, — продолжил Итачи, оказавшись в опасной близости к тайне. — Однако подписание Договора не состоялось.

— Почему?

Учиха-старший опустил глаза на свои руки и заметил, что он покрылся гусиной кожей при воспоминаниях о той злополучной ночи.

— Когда я ехал к назначенному месту в назначенный час, по дороге я наткнулся на… них.

Глаза Саске нервно забегали по потолку. Каждый его мускул напрягся, сердце пропустило удар.

— Это случилось в тот день, когда я привез Сакуру в наш дом? — опасливо спросил Учиха-младший, моля всех существующих и несуществующих богов получить отрицательный ответ.

— Именно, — досадно заключил Итачи, и Саске оторвал свою пятую точку от дивана. Его движения были сдержаны, но резкость и нетерпимость всё равно не спрятать. — Они изнасиловали её.

Саске замер на месте, не веря собственным ушам. Неужели это правда? Или его собственный брат попросту решил извести его, отомстив за все мерзкие шуточки, которые младший Учиха отпускал в его адрес время от времени?

— Скажи, что это шутка, — отрывисто проговорил Саске, медленно, поступью продвигаясь к столу брата. Дейдара поёжился, почувствовав себя не в своей тарелке.

— Она бросилась под машину, нагая и вся в крови… махала руками, молила о помощи, — тихо проговорил Итачи, сдавливая свои собственные руки.

Саске остановился в считанном метре от стола и тихо заскулил, как щенок, прикрыв кулаком рот. Тёмные глаза налились такой болью, что один его взгляд стоил нервной дрожи на спине Дейдары. Блондину казалось, что ещё мгновение, и Учиха-младший свалится на бок, свернётся калачиком и взвоет как раненый зверь. Проходила минута, вторая, третья, но Саске не падал. Секунды невыносимой эмоциональной боли перешли в состояние крайне неустойчивое — злость, ярость, негодование и острая потребность в мщении. Именно в этот промежуток времени любимая ваза Итачи была разбита об стенку. Хрупкая вещь разлетелась на тысячу осколков и перестала существовать в том привычном виде, к которому человек и привыкает.

У Саске в голове не укладывалось, что он косвенно, но был замешан в изнасиловании. Не будь он тщеславным ублюдком, то по-хорошему отвез бы Сакуру домой в тот злополучный день. Тогда бы ничего не случилось и все остались бы счастливы! Один бог знает, что делали с ней в той проклятой машине, а он ни сном, ни духом просиживал приятные часы перед телевизором и продолжал злиться на брата на пустом месте.

«Как она только простила меня?!» — задавал себе Саске этот вопрос снова и снова, прокручивая в мыслях отрывки воспоминаний. — «И ведь за всё это время ни словом не обмолвилась. Молчала, как рыба в воде…»

Сказать, что Саске раздирало чувство вины, — сказать ничего. Чудовище, имя которому совесть, выворачивало того наизнанку.

И только затем взгляд присмирел, дыхание и сердцебиение пришло в норму. Младший из брюнетов мотнул головой и спросил только одно:

— Ты ведь отомстил? Правда, братец?

По правде говоря, Итачи был достаточно плохого мнения о самоконтроле Саске. Он был практически уверен, что в приступе гнева брат разобьёт не только его китайскую вазу эпохи возрождения, но и весь кабинет заодно. Бурная реакция оказалась не настолько бурной, и Итачи был искренне впечатлён тем, как младший Учиха пытался контролировать разрывающие его эмоции.

— Да, — последовал лаконичный ответ.

— Скажи, что ты не стал убивать Сая. Скажи, что отнял у него всё и отпустил.

— Лучше бы не отпускал, — вставил своё слово Дейдара, возвращаясь к своим баранам. — После произошедшего инцидента…

— Какого именно? — спросил Саске, направляясь к окну на ватных ногах.

Дейдара хотел было открыть рот, но не смогу выдавить из себя ни слова. Кровавая информация непереваренным комком пищи застряла в его глотке. Он сделал неуверенное движение плечами, как будто бы пытался сбросить с себя ответственность, и с шумом выдохнул.

— Я убил всю шайку руками Хидана. Четвертовал, сжигал и пытал каждого, — рассказывал о том самом «произошедшем инциденте» Итачи. Причём делал это так, как будто бы он повествовал о какой-то мелочи вроде похода в магазин или прогулки по саду. — Все казни происходили на глазах Сая. А под конец долго мучал его невесту…

— Насиловал? — догадался Саске, с упоением представив свершившееся возмездие.

— Лично я — нет. Люди Хидана — да.

В это самое мгновение в голове Дейдары пронеслась беспокойная мысль, что эту самую невесту, верно, драли как сидорову козу. Под крылом Хидана находились люди исключительной жестокости. Обычно этим головорезам не дают даже развернуться, но если свобода воли вдруг оказывалась в их грубых руках, то резвились они на полную катушку.

— А потом я срубил ей голову и сжёг тело, — закончил Итачи и позволил себе расслабиться. Кульминационный момент ушёл в прошлое, а, значит, он может вздохнуть с облегчением и не страшиться перед неизвестным будущем. По крайней мере, хуже, чем было, уже не станет.

— Хорошо, — кинул Саске.

Младший Учиха никогда до этого не понимал, что именно его старший брат находил в этом монотонном пейзаже. И, пожалуй, только сейчас правда оголилась и картина предстала перед Саске в новом свете. Здесь, на этом самом месте, легко думалось. Мысли сами находили себе место, самостоятельно складывались в общую картинку и диктовали ответы на все наболевшие вопросы.

— После случившегося инцидента Сай некоторое время скрывался, — продолжил с того, на чём закончил, Дейдара. Его тихий бархатный голос был ненавязчив и приятен слуху. Блондин не раздражал начальников своей наглой манерой возвращаться к теме, которую те пытались избежать. — А затем он обратился за помощью к Сенжу. Именно с его слов Тсунаде узнала о существовании Сакуры. Учихам об этом было неизвестно. Первое время — после убийства Неджи Хьюго — мы внимательно следили за действиями Сенжу. Также проводили активную политику в их сторону: отбирали территории, предприятия, разрушали изнутри их систему экономики. Кроме того, мы оживленно искали отпрыска, рождённого в союзе Хьюго и Сенжу. Но наши враги молчали, как рыбы в воде. Отсиживались, так сказать, и не предъявляли никаких претензий. Из этого мы сделали логический вывод, что у Сенжу попросту нет военных ресурсов, чтобы вступать с Учихами в открытый конфликт. Это подтвердили наши информаторы и двойные агенты. На Хэллоуинском Совете всё это было обговорено и подтверждено мнениями большинства, а политика была поддержана и направлена на дальнейшее развитие. Однако братья Зетцу напомнили позже, что скрывать девушку — достаточно проблематично. Рано или поздно, в той или иной форме, ей суждено всплыть неприятной правдой, и не исключено, что это уже произошло. Увы, они оказались правы. Более того — наши информаторы и двойные агенты были рассекречены Службами Защиты Данных Сенжу, и их намеренно на протяжении долгих месяцев кормили ложными сведениями, чтобы спутать карты Учих.