Still in Love With You (СИ)

— Она не повстанка, — ответил Август. Я вопросительно посмотрел на Крисс, та в свою очередь на Джорджию. Крисс нахмурилась и собралась было что-то сказать, но Джорджия покачала головой.

— В чём дело? Что опять вы от меня скрываете?

— Ничего. Мы говорим чистую правду. Оливия не повстанка.

— Тогда почему я вас видела вместе? — сдала свои карты Крисс.

— Её привёл наш друг. Скажем так, это была агитация на вступление в наши ряды, — уклончиво ответил Август, отводя взгляд. «Врал и не краснел! Что ж, будем продолжать плясать под его дудку».

— Что вы хотели? — сдался я. Перспектива хорошо провести этот вечер была втоптана в грязь. — Мы встречались на прошлой неделе. Что-то случилось? Николетта вроде взяла всю документацию на себя.

— С договором всё в порядке. Мы пришли сообщить, что стоим на пороге кое-чего значимого, — произнесла Джорджия. — Тузы в наших руках, нам остаётся только подтвердить некоторые данные.

— И вы, конечно же, нам об этом не скажите, — вздохнул я. Август кивнул.

— Ещё рано. Осталось навести последние справки и расколоть одного южанина, который являлся правой рукой лидера их группировки. Он уже достаточно слил нам информации, но главное он до сих пор утаивает. Нам нужно, чтобы наши догадки наконец-то обрели твёрдую опору. Дайте нам месяц, и мы всё вам расскажем.

— И что вы будете делать с этой информацией? — спросила Крисс.

— Это будет слишком скандальное заявление, — задумчиво произнёс Август. — Мы с Джорджией много раз об этом думали и пришли к выводу, что мы дадим вам распорядиться этой информацией самостоятельно. Если ваш выбор удовлетворит нас, то мы умоем руки. Вы сами будете действовать и в конце концов мы придём к тому, к чему так долго стремились. Не важно, решите вы дать этому огласку или нет. Мы будем судить только ваши действия.

— А если наше решение не удовлетворит ваши ожидания?

— Тогда мы сами начнём действовать. Захотите вы этого или нет, но мы должны будем обнародовать публике, чтобы уже они решали, как поступать, — я потёр виски. Как же я устал от всей этой недосказанности. Я чувствовал себя несмышлёным мальчишкой, с которым родители не спешили делиться секретами.

«Господи, как же всё надоело! Как я буду править страной, если каждый, кому не лень, скрывает что-то от меня?». Крисс натянуто улыбнулась. Ей тоже не нравилось всё это. Выйдя за меня замуж, она потеряла ту ниточку, которая связывала её с Августом и Джорджией. Они не спешили посвящать её в свои планы только потому, что теперь она была принцессой. И так продолжалось уже семь лет.

— Как Марид? — сменила тему Крисс.

— Хорошо, — улыбнулась Джорджия. — Начал ходить в школу. Он очень обаятельный и умный мальчик. Все в восторге от него. Было бы здорово, если бы он и принцесса Кэролайн познакомились. Может быть, когда-нибудь мы бы смогли породниться.

— Нет, — отчеканил я. — Никаких знакомств. Я знаю, к чему вы клоните. Я не буду заключать союз между нашей дочерью и вашим сыном. Она сама будет вправе выбрать своего избранника, когда придёт время. И я не собираюсь ей навязывать помолвку в столь раннем возрасте.

Щёлкнув каблуками, я развернулся и покинул садовый домик.

— Этому никогда не бывать, — тихо процедил я. — Ну уж нет. Вам не подобраться к трону так близко. В конце концов, я добьюсь того, чтобы Кэролайн стала моей наследницей, но я не допущу, чтобы Марид Иллеа стал принцем-консортом!

Я подошёл к крайнему столику и взял бокал вина. Сделав пару глотков, я направился к гостям, но в меня внезапно кто-то врезался и вино выплеснулось из бокала.

— Да сколько можно?! — возмутился женский голос. Передо мной стояла Оливия и грозно сверкала своими голубыми глазами. Опустив взгляд ниже, я заметил, что её платье не первый раз за вечер было обрызгано напитком.

❃ ❃ ❃

POV Америка

Я находилась в растерянных чувствах, пытаясь осознать всё то, что только что мне рассказали Август и Джорджия. Конечно, я была им благодарна за такое рвение спасти мою жизнь, но мне не нравилось, что от меня постоянно что-то скрывали. Мне нетерпелось узнать имя того, кто хотел меня убить, но меня словно отодвигали, как маленькую девочку, которая не понимала взрослых. Да и Джейк бесил своей молчаливостью. Раньше я не замечала за ним такого.

— Джейк, расскажи мне, — всё-таки попросила я. Он тяжело вздохнул, оглядывая гостей.

— Я не могу, — покачал он головой, взяв с подноса два бокала с вином, и протянул один мне.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу. Я хоть и кручусь рядом с лидерами, но не всё знаю. Я могу лишь догадываться, — я обиженно отвела взгляд. — Пойми, у повстанцев тоже есть своя иерархия. У каждого свой уровень допуска к информации. И поверь, то, что я лично знаком с лидером, о многом говорит.

— Я тоже с ним знакома, но что-то многое я так и не услышала, — едко заметила я.

— Оливия, — начал он, но вместе с ним кто-то тоже произнёс моё имя. Джейк удивлённо обернулся, и я увидела незнакомого мужчину, который шёл ко мне. «Что-то было в нём знакомое, но где я его могла видеть?»

— Да? — неуверенно спросила я, продолжая копаться в памяти. Джейк повернулся ко мне, и по его выражению лица, я сразу же поняла, что уж он-то вспомнил, кто перед нами стоял. Я снова пригляделась к высокому юноше. Каштановые волосы были коротко острижены. Голубые глаза с радостью и с некоторым любопытством смотрели на меня, а на губах играла улыбка. «Чёрт, да где же я его видела?»

— Оливия, — снова повторил он, но уже менее решительно. — Что с тобой? Неужели ты не узнаёшь меня?

— Мистер Энистон, — чуть громче, чем следовало произнёс Джейк. Он радостно хлопнул парня по плечу, как старого знакомого. Тот в свою очередь удивлённо посмотрел на Джейка. Однако, это дало мне время собраться с мыслями.

«Энистон — была девичья фамилия Оливии. Главу семьи я помнила. Такого типа невозможно было забыть. Значит, передо мной стоял старший брат Оливии. Кажется, его звали… Как же его звали?!»

— Брендан, сколько лет, сколько зим, — продолжил Джейк, давая мне очередную подсказку. «И как ему удавалось всё и всех знать? Я даже „родного“ брата не знала, а он умудрился ведь запомнить…»

— Боюсь, вы ошиблись, мистер. Мы с вами не знакомы.

— Да? А разве не мы с тобой в студенческие годы взобрались на крышу университета и скинули на профессора Кэвинса рыбью чешую?

— Я не знаю никаких профессоров Кэвинсов, и тем более вас, — немного раздражённо произнёс Брендан.

— Вот как? — Джейк состряпал удивление и заглянул в свой бокал с вином. — Должно быть я выпил уже достаточно. Тогда с каким это Энистоном я пробрался в директорский кабинет и отсканировал на принтере свои зад…

— Джейк, я думаю это не тот Брендан, — вмешалась я. — Прости его, — обратилась я уже к своему новоявленному брату. — Он немного перебрал.

— Оно заметно, — скривился Брендан. — Он твой друг? — надменно спросил он. «Мда, если бы Джейк только что не назвал бы мне его имя, то я бы догадалась о его „родстве со мной“ благодаря этой фамильной кривой ухмылке, которую я видела у мистера Энистона-старшего».

— Да, — выдохнула я.

— Что-то я не замечал за тобой любви общаться с такими, как он, — он снова неодобрительно покосился на Джейка. Джейк радушно ему улыбнулся и помахал рукой, продолжая строить из себя пьяного дурочка.

— За эти годы многое изменилось, — сдержанно ответила я.

— Да, согласен, — хмыкнул брат. — Я давно о тебе не слышал. После того скандала отец запретил мне искать тебя. Слышал, он навещал тебя в больнице, но он не стал посвящать меня в ваш с ним разговор.

— А сейчас отец разрешает тебе говорить со мной? — не выдержала я.

— Он умер, — ответил он. — А ты даже не знала об этом и не была на его похоронах.

— Вот как, — неловко протянула я. — Не стану говорить, что сожалею об этом. Он сказал достаточно при нашей последней встрече. Так что любить мне было его не за что, как в прочем и уважать.

— Я не узнаю тебя, Ливи, — поражённо произнёс Брендан. — Он был по своему добр к тебе и любил тебя, а ты своей выходкой всё перечеркнула. Что он мог такого сказать тебе, что ты так его возненавидела? — я промолчала. — Ты эгоистка, Ливи. Ты покинула семью, выскочила замуж за какого-то профессора, поссорилась с отцом и уехала, забыв обо мне. Ради чего, Ливи? — я покачала головой. — Это подло с твоей стороны. Думаешь только о себе, как и всегда было.