Стану Солнцем для Тебя (СИ)

А сами остались в гостиной и танцевали под тихую музыку и свет горящих свечей. Романтика. И уют. У него воцарился покой в душе, когда держал Марину в своих руках, когда обнимал и шептал ей на ухо всякие глупости и пошлости.

Но Марина так и не задала главного вопроса: терпела, пока они доберутся до спальни. Навалилась на него со спины, обняла руками, погладила по груди и царапнула соски ногтями, дождалась, пока он не задрожал в напряженном ожидании ее дальнейших действий, и спросила шепотом на ухо:

- Что ты решил?

Он перехватил ее руки своими, переплел их пальцы и поцеловал.

- Все будет в эти выходные, сделают быстро и без лишнего шума, но только после этого мы уедем сразу в отпуск, Марина, я не хочу лишнего внимания к нам ни от прессы, ни от органов,- адвокаты со всем разберутся.

- Я поняла, хорошо, мы уедем отдыхать.

Марина знала, чего ему это стоило. Сделка с собственной совестью всегда дорого стоит, но есть вещи, которые стоят намного дороже, а порой они становятся и вовсе бесценными. И такими вещами, для Кости, стала она сама и Илья. И он для них стал бесценным, просто пока она еще была не готова ему об этом сказать. Не хотела, чтобы подумал, что это в благодарность и не от всего сердца.

Но она обязательно выберет момент и скажет. Непременно скажет.

Закон подлости, чтобы в решающий момент все пошло кувырком и через одно место. Они напрочь забыли про Разецкого, а Андрею было важно увидеть Марину и поговорить с ней, объяснить все и рассказать, если угодно, то попросить прощения за все, что наворотил.

Это он собирался сказать и сделать. Марина по глазам его видела, что ему действительно жаль, что все зашло настолько далеко, и привело к таким последствиям. Видела. И старалась смотреть именно на него, а не на женщину, которая держала ее на «мушке» пистолета.

Они выбрали парковку ее офиса, потому что там много камер слежений, много выходов, но каждый из них можно реально контролировать и проследить кто куда, и зачем ушел, или пришел.

Ее охрана проводила до офиса и там она усердно изображала грозного начальника и, видимо, кто-то по секрету позвонил Андрею и сообщил, что она таки выползла из своей раковины на свет белый, и он решил расставить все точки над «i». Не вовремя, скажем прямо, очень не вовремя.

Марина была уверена в своей безопасности, рядом стоял Костя, пусть и с поднятыми вверх руками, и Марина в такой же дурацкой позиции, но до появления Андрея она считала, что все под контролем, а теперь начала паниковать.

- Зря ты пришла Настя, я ни в чем не виноват перед тобой, и моя жена тоже, - Костя говорил с ней тихо и спокойно, отвлекал ее внимание, пока охрана во главе с Зимой окружали их со всех сторон паркинга.

- Да, ты никогда и ни в чем не виноват! В смерти своего сына тоже? О, я знаю эту печальную историю, - эта сумасшедшая перевела взгляд с Кости на нее, и Марина вздрогнула от того, что там увидела, - Как ты его терпишь после этого? Твой сын умер, а ты перед этим уродом еще и ноги раздвигаешь? Не понимаю!

- Мой сын умер из-за болезни, а не из-за своего отца, - выдавила из себя Марина спокойно, - Это была болезнь.

- Ты его оправдываешь, после всего? - женщина взвизгнула и у нее дернулась рука, но курок она не спустила, и Марина смогла перевести дыхание, и только, взглядом молила Андрея стоять молча и не провоцировать эту сумасшедшую на действия, - Ты такая же, как и он. Трясешься над своими деньгами, и идешь по трупам.

- По каким трупам, Настя? - Костя сделал шаг вперед и своим правым плечом сумел прикрыть Маринино сердце.

- А мой сын не считается?

- Я не знал, что ты была беременна от Лешки...

- Лешка, для тебя он всегда был Лешкой, не Лехой, не Алексеем, а именно Лешкой, его это унижало и бесило, а ты даже не замечал этого, ходил весь из себя такой правильный, поучал его жизни. А он просто хотел быть счастливым.

- Наркотики еще никого счастливыми не сделали, и тебя в том числе. Ты меня винишь в смерти своего ребенка, ладно валяй, а в смерти Лешки тоже я виноват? Мои родители тоже погибли из-за меня? - Костя говорил и аккуратно двигался вперед, закрывал собой Марину, кожей ощущал ее ужас и дрожь, не мог стоять на месте, хоть у самого сердце в пятки ушло, и биться перестало, а пот холодный по спине скатывался, - Это ты подсадила его на дурь! И если ты не в курсе, Настя, за рулем он был обдолбанный в хлам. Так скажи мне, кто виноват в его смерти? Кто виноват в смерти твоего ребенка? Я или ты?

- Заткнись! - она заорала, - Ты ублюдок, и родители твои такие же! Это они! Ты! Ты убил моего мальчика! Стой на месте или пристрелю!

Костя замер и больше не двигался, если Марину и заденет, то только по касательной, руку или ногу, но никаких важных органов, главное - не ее сердце.

- Я стою! Стою! И не двигаюсь! Но мне интересно, ты, в самом деле, считаешь, что я виноват? Ты принимала наркотики, нося ребенка под сердцем, травила свое и его тело дурью, а виноват я?

Женщину начало колотить, у нее задрожали руки и губы, казалось, она сейчас бросит пистолет и начнет кричать и рыдать.

- Да что с ней говорить, Костя, она же сама своего ребенка убила, а теперь просто ищет на кого бы вину свалить?!

Разецкий тоже сделал шаг вперед и заслонил Марину с другой стороны, и с этого его шага все полетело к чертовой матери.

Марина за мужчинами ничего разглядеть уже не могла, но сумела различить два оглушительных хлопка, а потом Костя повалил её на бетонный пол, все вдруг начали кричать, забегали, что-то ей говорили и поднимали с неё мужа, потом ее саму.

А она смотрела в мертвые глаза женщины и видела в них свою смерть. Настя ее бы убила, действительно убила бы.

Господи.

У нее в ушах звенело, пульс бешено стучал и адреналин в крови не давал возможности сосредоточиться на чем-то одном.

Костя держал ее лицо в своих ладонях и что-то говорил, спрашивал и внимательно ее осматривал. Откуда-то появился Артем, попытался тоже ей что-то сказать, а она как чумная видела только их лица перед глазами, что губы шевелятся, и больше ничего, пустота внутри была: и в голове, и в душе.

Марина отвернулась от их лиц, искала взглядом Андрея.

В один миг оказалась рядом с ним на коленях, смотрела во все глаза и смаргивала набежавшие слезы.

Там было два оглушительных хлопка. Два. Не один.

Над Разецким, склонившись, сидела Зима и зажимала ему шею своими ладонями, они окрасились кровью в красный цвет и были липкими.

Андрей непонимающе вращал глазами и что-то пытался сказать, порывался приподнять голову, а когда увидел Маринино лицо над собой, успокоился, и даже улыбнулся уголком губ.

- Я здесь, здесь, - Марина наклонилась ниже, стерла дрожащей рукой кровь с его губ, - Я цела, Андрюша, все хорошо.

- Т-ы, - он закашлялся, - Я... н-е... хо-т-е-л, - ему было сложно говорить и кровь снова на губах появилась. Марина ту стерла, и слезы с собственного лица сразу смахнула, не заметила, что кровью все испачкала.

- Тише, не разговаривай, тебе нельзя! - она старалась говорить уверенно и спокойно, но по взглядам Зимы и Кости понимала, что Андрей вряд ли дождется скорой помощи, - Молчи, береги силы, ладно?

Он грустно улыбнулся, смотря прямо ей в глаза, кричал ей взглядом, что любит, но в слова обличать не стал.

Марина и Зима сидели уже в приличной луже крови, и обе понимали, что осталось недолго.

- П-про-с...- Андрей снова закашлялся, с каждой минутой становился бледным, взгляд тухнул, как перегорающая лампочка.

- Т-сс, - Марина прижала палец к его губам, - Уже не важно, Андрюша, я всегда тебя прощу, ты же знаешь, всегда. Молчи, не говори ничего.

Андрей схватился за ее руку, сжал, что есть силы, и улыбнулся уголками губ, снова закашлялся густой алой кровью.

- Н-е п-п-лачь, Ма-а-ри-ш, - произнес, и замер на ней взглядом, а она даже не поняла в первый миг, что он умер, смотрела на него, в глаза вглядывалась и ждала, что дальше скажет.