Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

И тут у него зазвонил телефон, откуда-то из-под кровати, со стороны окна. Юноша сразу же достал его и ответил на звонок.

— Да. — Да, я у себя. — Он помолчал. — Ни хрена-а-а-а-а, только файлы и книгу, конспекты я тебе не дам. — Александр прослушал ответ. — Дня на три могу. — Опять молчание. — Давай. Жду. — И он нажал на отбой. — Звонил один чувак — у нас с ним совместное задание. Сейчас должен заехать за моей частью работы.

Девушка только кивнула в ответ. Она уже посмотрела на градусник, на котором красовалась цифра 37,6.

— Вообще-то, я уже могу идти, я убедилась, что воспаления лёгких у тебя нет. У тебя, скорее всего, какого-то особого рода вирус, дающий нагрузку и оттёк на бронхи. Пока держится температура, греть нельзя. — Врач обреченно сложила руки на коленях. — Если я выпишу тебе препараты, ты ведь их пить не будешь?

— Пф-ф-ф… за кого ты меня принимаешь! — Александр в негодовании отвернулся к окну.

— И постельный режим ты соблюдать тоже, скорее всего, не будешь, — на автомате сказала врач, а потом поняла, что только что произнесла. Но было поздно.

Пациент даже дёрнулся взглядом от окна. В его глазах бесенята взбивали перины лебяжьего пуха, а один, самый талантливый, на покрывале цветочками изображал фигурки голубей.

Алекс улыбнулся улыбкой чеширского кота.

— Смотря с кем.

Жаклин скептически сложила губы.

— Я так и поняла. Ингаляторы пока тебе бесполезны. Ну, тогда, как только закончится температурный период, нужно заставить тебя наклеить согревающие пластыри… и несколько раз натереть Пульмексом или Эвкабалом.

— Иди сюда, — тут же выпалил больной. При всплывшей в уме картинки, как он с Жаклин соблюдает постельный режим, и она его попутно лечит, во всех смыслах и всеми способами, а потом еще и при слове «натереть», слетевших с уст этого доктора, в сочетании с какими-то словами, которые после всего только что нафантазированного в его ушах чем-то напомнили названия лубрикантов, Александр протянул руки к плечам всё еще сидящей на краю его кровати Жак и завалил её на себя.

Он, опять проникнув под кофту, обнял руками за талию на спине и зарылся носом в шею, поправив упавшие на него роскошные волосы врача. Лизнув её там, куда дотянулся, но уже не кончиком языка, как ранее, а расслабленным широким языком.

Продолжая блуждать руками по талии и спине доктора вплоть до застёжки бюстгальтера, больной тёрся носом о её шейку и целовал и полизывал там же, не забывая про ушки, блаженно постанывая и покряхтывая, звуками, которые как будто накапливались где-то в самых глубинах его нутра и вырывались оттуда с тем самым мучительным блаженством.

Для Жаклин это звучало как музыка.

Которую сочинила она сама, а исполнил Алекс. Она обняла его руками за шею и, понюхав висок и, потёршись о него вытянутыми губками, поцеловала в скулу и лоб и уже планировала дотянуться до уголка нижней челюсти.

И тут раздался стук в дверь.

Александр застыл и, разочарованно запрокинув голову, застонал по-немому. Доктор тут же вскочила и стала накидывать на себя свой халат, а потом и фонендоскоп.

Хозяин комнаты встал с постели, обул шлёпки, подошел к двери и распахнул её.

На пороге стоял невысокий, примерно ростом с Жаклин, коренастый парень с черными волосами и голубыми глазами, как у большинства ирландцев.

— Привет, — кинул он хозяину и тут же заглянул ему за спину, слегка вытянув шею. Его лицо, при виде девушки, мгновенно разгладилось и просияло. Он догадливо улыбнулся: — Оу, ты не один.

— Привет, Стэплсон. Входи, — Алекса освободил проход.

Гость вошел, не сводя взгляда с миловидного доктора.

— Здравствуйте, — слегка поклонился он.

— Здравствуйте, — Жак благожелательно улыбнулась. У пришедшего было доброе лицо и уважительные интонации. Он ей понравился.

— Брайан, познакомься, это доктор Рочестер. Она врач и подруга моей матери. Доктор Рочестер, к вашим услугам мой однокурсник Брайан Стэплсон, — проговорил Александр по дороге к этажерке с книгами. Он начал рыться в большой стопке бумаг на второй полке, решив как можно быстрее выпроводить незваного гостя.

— Очень приятно, — опять кивнул студент.

— Взаимно. — Жаклин улыбнулась в ответ — Вообще-то, я уже собиралась уходить. — Она всем корпусом развернулась к больному. — Алекс, вряд ли у тебя до завтра спадёт температура, так что пока тебе нужно лежать. Завтра я работаю полные сутки, поэтому смогу прийти только послезавтра, и если всё будет нормально, привезу тебе согревающие пластыри и гели. — Говоря всё это, доктор засовывала свои вещи во главе с фонендоскопом к себе в портфель, а Александр продолжал рыться в стопке, поглядывая на девушку.

— Оу, я тоже не на долго, — воскликнул Стэплсон. — Только заберу бумаги. Если хотите, могу Вас подвезти, куда вам нужно-я на машине. — Он улыбался вовсю.

Девушка насторожилась, а спина Алекса напряглась и застыла как ледовый каток.

— Не стоит беспокойства, я возьму такси, — Жак обращалась к Стэплсону, а протягивала руку МакЛарену. — До свидания, Александр. Будешь звонить в Глазго, передавай там всем от меня привет.

Пациент пожал ладошку своего врача, держа в другой руке папку с файлами и какую-то книгу.

— Хорошо. Обязательно передам. Спасибо, что зашла.

— Не стоит. Пока. — Девушка развернулась и пошла на выход.

Проходя мимо гостя, она приостановилась.

— До свидания, Брайан. Рада была познакомиться.

— Я тоже, — тут же откликнулся парень. — И всё-таки подождите меня внизу. Я Вас подвезу хотя бы до центра.

— Хорошо. Спасибо, — кивнула Жак и вышла.

Наблюдавший за всем этим Александр остолбенел.

«Мило, однако. А ничего, что я тут стою? Может, мне выйти вообще?» — Гостя спасло только то, что Александр знал, что у того есть девушка, и уже якобы довольно давно.

— Вот. — Он протянул однокурснику папку с книгой.

— Угу. — Брайан рассмотрел то, что ему дали. — У меня три дня?

— Да.

— Ладно. Хоть это и нечестно — ты держал почти неделю.

— Ты охренел? Я сделал всю статистику и обоснование, тебе осталось только выводы настрочить и рекомендации. — Александр навис над невысоким напарником.

— Ладно, ладно, остынь. Ухожу. — Он сделал движение к двери. — Слушай, МакЛарен, и за что тебя такие тёлки любят? — заулыбался парень, остановившись.

Хозяин комнаты побелел. Кажется, у него даже температура упала.

— Стэплсон. Она. Врач. И подруга моей матери. И еще раз назовёшь её тёлкой, и тёлки тебе не понадобятся до конца твоих дней. Ты мне веришь? — Голосом Александра можно было покрыть тонкой коркой льда озеро Бенвеулу в Африке.

— Ладно, извини. — Брайан примирительно закивал головой. — Ну, я пошел. А то меня ждут.

— Подожди. — Тон Алекса всё-таки приговорил незадачливое африканское озеро. — У тебя есть для неё два взгляда и две улыбки, вернее, нет — два взгляда и одна улыбка. Превысишь норму, и конец твоих дней наступит до обидного скоро. Я понятен?

— Более чем. — Стэплсон на мгновение зажмурил глаза, не переставая улыбаться. — Расслабься, всё будет нормально. — И он, легко хлопнув ревнивца чуть повыше локтя папкой с файлами, подмигнул: — Пока.

Тот ничего не ответил. Когда Стэплсон ушел, он, закрыв за ним дверь, ударил кулаком рядом по стене.

— Чтобы я больше уехал сюда без машины! — и, дальше выругавшись, побрёл к кровати.

* Спорран (англ. sporran, гэльск. sporan) — поясная сумка — кошель, чаще всего кожаная, носимая на поясе, на ремне килта или на отдельном узком ремешке или цепочке.

Глава 23 ОРЗ

Глава 23 ОРЗ

Сула всегда не любила кошек.

И не любила она их в принципе, так сказать, двигаясь от общего к частному и обратно, как и положено яркому представителю конкурирующей организации за человеческое сердце и привязанность.

А ещё у щенка не получилось проникнуться к ним симпатией по той просто причине, что эти асоциальные усатые «элементы» с самых первых встреч и знакомств не шли с ней на контакт. Они не изъявляли ни малейшего желания поиграть или побегать наперегонки, поваляться на пару в сырой траве, поплавать вместе в пруду в парке, погрызть друг другу уши — все эти и прочие радости бытия им были чужды напрочь. Но даже этого оказалось мало, кошки зарекомендовали себя твердолобыми и упрямыми на редкость — сколько ни втолковывай им, что поддеть соседа под брюхо мордой — это чертовски весело, сколько ни показывай, что хватать зубами «коллегу» за загривок на самом деле здорово, сколько ни демонстрируй для них наглядно всё это на своём собственном примере, вредные коты при малейшей попытке вовлечь их или навязать им подобную манеру общения тут же протягивали лапы, выпускали когти «сдохни от зависти, Фредди Крюгер!» и норовили вынуть твои глаза. На кой пёс им твои глаза, только одному их кошачьему богу и известно.