Хроника Торнбери

Когда мне было доставлено срочное письмо от Фриды, земля ушла из под моих ног от плохого предчувствия, а по прочтении сердце сжалось от отчаянья. Известия были чудовищными. Кормилица умоляла меня бросить все дела и срочно возвращаться. До сих пор я вижу ее в спешке написанные слова

— Мой дорогой мальчик, ей грозит смертельная опасность, поспешите из последних сил, чтобы застать мисс Элен в живых…….

В тот же день, когда посыльный доставил мне письмо, я бросил все дела, и не говоря ни слова адвокату, выехал верхом назад. По дороге пришлось дважды менять лошадей, потому что я скакал почти целый день, но к вечеру уже приблизился к границе с Торнбери. Мне стало немного легче, появилась призрачная надежда, что я успею, ведь оставалось совсем немного, скоро начнется парк, а там и до поместья рукой подать… Уже заметно стемнело, когда на другом конце лесной дороги я заметил двух всадников, но я продолжал гнать лошадь, пока не увидел, что они остановились, один из всадников спешился и побежал мне навстречу… это была Она. Господи, возблагодарил я Всевышнего, спасибо тебе, что я успел!! Я остановил лошадь и бросился к ней, мечтая более всего на свете лишь об одном — заключить ее в объятия и навсегда забыть кошмар, что пришлось мучительно переживать в мыслях целый день. Я успел, я успел, твердил я как заклинание…

Но, далее произошло немыслимое… Даже сейчас по истечению долгого времени я не могу прийти в себя от увиденного. Моя любимая была уже в двух шагах и протянула навстречу мне руки, когда начался страшный сон наяву, ее образ стал терять видимость, он тускнел на глазах, сквозь дорогие моему сердцу черты просвечивал сумеречный лес и уходящая вдаль лесная тропа. Моя девочка что то пыталась мне сказать, она испуганно кричала, а из ее прекрасных глаза катились слезы, но я уже не слышал ни звука. И в тот момент, когда я надеялся обнять ее, то уже обнял воздух…

Помню лишь, что без сил упал на колени и закричал, я кричал как смертельно раненный зверь, проклиная небеса. Плакал, звал ее, но ответом мне была лишь тишина потемневшего леса, безраздельно царящая вокруг. Не знаю, сколько времени я стоял на коленях, жалуясь безразличной к моему горю наступившей ночи, но в какой то момент меня тихо окликнул Готлиб, который первый пришел в себя от увиденного и осмелился помочь мне подняться на ноги. Конюх, поддерживая меня, обошел со страхом то место, где только недавно стояла Она, он молча, со свистом, судорожно хватая ртом воздух, упрямо вел меня к лошади, которая шарахнулась от нас в сторону…..

Вот и все… что я смог вспомнить и доверить бумаге. Но к великому сожалению, мне не стало легче, сердце и душа болят нестерпимо.

Но если бы все несчастья на этом закончились…. Нет, ровно на третий день, как исчезла Элен, скончалась моя любимая кормилица, моя Фрида. Как уверял меня доктор Лукас, она отошла спокойно, во сне, от случайного разрыва сердечного клапана.

Ну что же — все мои любимые женщины решили разом оставить меня.

Видимо провинился я в чем — то перед Всевышним, но… на все его воля…

Я вновь оторвалась от рукописи, чтобы попытаться прийти в себя от леденящего ужаса, сковавшего меня, остановившего на мгновение сердце… Вот она страшная правда:

О Боже мой, Фрида! Он убил тебя! Это чудовище отравило тебя, избавляясь от свидетелей. Как нелепо и несправедливо закончилась жизни моей дорогой подруги, моей спасительницы!!

Переждав несколько минут, пока дыхание восстановилось, я вновь опустила глаза и продолжила чтение.

Мне сейчас сложно восстановить в памяти то страшное время, и вспомнить, как долго длилась моя агония, из которой я выбрался лишь благодаря лечебным порошкам и травяным настоям моего доктора. Кроме того, мой дорогой Эдуард не оставлял меня не на минуту, он почти переселился в Торнбери, чтобы отвлечь меня по мере сил от грустных воспоминаний, рассказывая последние светские новости и сплетни, которые я слушал не запоминая. Мой дорогой друг делал, все, чтобы вернуть меня к жизни, вытаскивая меня то на охоту, то на рыбалку, то игровой клуб в Мейдстоне. И жизнь постепенно, шаг за шагом начала возвращаться.

И я безмерно благодарен сэру Лукасу Фишерли, который поддерживал и лечил меня не только восстанавливающими настоями, но и долгими беседами, после которых мне становилось легче. Тем не менее, каждый день я по нескольку часов проводил около ее портрета. Все мое оставшееся счастье заключалось в сидении в кресле напротив него и в монологе с Элен, потому что она никогда мне не отвечала, лишь с грустью смотрела и улыбалась. Неужели я ожидал другого от человека, еще даже не родившегося на этот свет… Где сейчас ее душа, в каких затаенных райских уголках она ожидала своего часа? Как я не молил, она ни разу не пришла в мои сны, покинув навеки. И если бы ни существующий в реальности портрет, то я бы решил, что все случившееся было наваждением, и моей любимой женщины никогда не существовало. Что я говорю, ее и не существует сейчас… Моя любимая девочка родится на свет, когда от меня самого уже ничего не останется… Безумие.

Наступил декабрь, и мы скоро начнем готовиться к Рождеству. И должны надеяться на лучшее и просить у Господа благословения, как любит говорить наш доктор…

Иуда!

*****************************************************

1811 May 03

Вижу, как давно не открывал свои записи, я надолго охладел к ним, стараясь изгнать из памяти воспоминания об Элен. Я перенес портрет в ее старую комнату и запер там. Я не могу больше ее видеть, моя кровоточащая рана потихоньку начала затягиваться и заживать.

Месяц назад я сделал повторное предложение леди Анне, чем спас от позора, который невольно навлек, разорвав первоначальную помолвку. Должен отдать ее терпению должное, все время, пока моя душа металась в бреду, Анна ждала, когда мое сердце исцелится и наконец дождалась. Безусловно, не последнюю роль в нашем примирении сыграл и доктор Лукас, не перестающий подбадривать меня, передавая весточки из Уилл Лодж, сначала изредка, невзначай, а потом почти каждый день.

Время шло, и мне было пора задуматься о наследнике для Торнбери, и лучшей кандидатуры на роль супруги, чем предназначенной мне с пеленок леди Анны я найти не мог. Тем более, я не мог усомниться в том, что она — благородный и порядочный человек, простивший мне невозможное, отступничество и охлаждение, и продолжавшая как прежде ждать. Я надеялся, что зло матери еще не пустило корни в душу Анны и, увезя ее из Уилл Лодж, я не позволю этому в дальнейшем произойти. Но главной причиной жениться на леди Анне была моя уверенность, что она искренне любит меня и надежда, что и сам со временем отвечу ей взаимностью…

1812 June 17

Прости, дневник, думал, что уже навеки забыл о тебе. Но недавнее событие вынудило меня взяться за перо вновь.

Последнее время жизнь баловала меня. Видимо Господь услышал мои молитвы, ведь мы ждали с Анной нашего первенца. Все мои помыслы были связанны лишь с рождением будущего наследника Торнбери и ни разу не возвращались к прошлому, которое, как я надеялся, было навеки похоронено в одной запертой комнате дома.

Все шло бы своим чередом, если бы не перемена в настроении моей жены, леди Анны Коллинз.

С ней начали происходить сначала совсем незаметные, по постепенно все более и более бросающиеся в глаза не только мне, но и прислуге горестные перемены. Анна стала невероятно раздражительной и порой абсолютно не уравновешенной. Приступы неконтролируемой злости мучили ее практически каждый день. Придя в себя после очередного скандала с прислугой порой из-за совершенного пустяка, Анна плакала и сильно переживала, что не смогла сдержаться и становится похожей на маменьку. Доктор Лукас был совершенно спокоен в отличии от меня и уверял, что перемены настроения напрямую связаны с беременностью Анны и умолял быть как можно внимательнее и любезнее к жене. Я старался из зо всех сил поддерживать супругу и считал дни до ее разрешения от бремени, надеясь, что рождение ребенка вернет ей прежний ангельский характер.