Пятьдесят оттенков хаки (СИ)

– Товарищ полковник, вы это мне? – раздался сзади голос помощника дежурного. – Может, что надо?

– Пронин, ты что ли?

– Я, товарищ полковник.

– Есть чем посветить? Принеси фонарь, ветром фуражку сдуло, – попросил он. Котенок в руках согрелся и заурчал. – Хитрая бестия, – командир погладил малыша.

– Это вы мне? – переспросил офицер.

– Ты еще здесь?

Вскоре Пронин вернулся с фонарем, высветив нескладную фигуру командира, и помог ему отыскать фуражку.

– Ступай, капитан. Я тут поброжу немного.

– Случилось что?

– Иди, Пронин, иди!

Проходя неподалеку от продовольственного склада, командир обратил внимание на светящееся окно и удивился: мотовоз давно ушел. «Кто это там промышляет?» – заинтересовался он и решительно распахнул дверь. Не найдя выключателя, на что-то шумно наткнулся и недовольно прошептал: «Никакого порядка. Накажу!» Котенок испуганно шмыгнул вниз. «Знаешь, куда шнырять», – усмехнулся Серебров. Он открыл первую дверь и увидел, что другая, на продовольственный склад, не заперта, а только притворена. Замок с ключом в нем висели рядом. Полковник прошел внутрь, погасил свет, запер дверь, по инерции сунул связку в карман и заглянул в комнату напротив.

Свет настольной лампы выхватил изящный женский силуэт. Положив под голову стопку книг, незнакомка мирно спала, не реагируя на приход командира. Ее губы украшала едва заметная улыбка. Армейский ватник сполз на поясницу женщины, пуховый платок соскользнул на плечи. Длинные русые косы были туго уложены на затылке, лишь одна непослушная прядь трогательно выбилась из-под прически и колечком окружила очаровательную родинку на шее. Тонкие длинные пальцы время от времени тихонько вздрагивали, словно она играла во сне на музыкальном инструменте. В воздухе витал тонкий аромат терпких духов. Полковник приблизился, наслаждаясь волшебным зрелищем.

На столе чуть поодаль стояла чашка давно остывшего чая со следами яркой помады на ободке. Рядом лежал надкушенный бутерброд с тушенкой. Котенок быстро запрыгнул сначала на стул, а с него – прямиком на стол. Шумно втянув в себя воздух, он потешно фыркнул рыжим носиком, и, чуя запах съестного, осторожно подкрался к бутерброду. Поначалу малыш тщательно обнюхал находку, потом одной лапкой аккуратно подгреб мясо в свою сторону и, угрожающе урча, жадно набросился на добычу. Кроха глотал кусочки целиком и управился с ними за считанные секунды. Осмелев, он приблизился к распечатанной банке и сунул в нее усатую мордашку.

Полковник сбросил шинель и присел напротив женщины. Взяв в руки раскрытую брошюру, Вячеслав прочел: «Нормы выдачи продуктов». Котенок уткнулся влажным носиком в его ладонь и облизнулся. Потешно потянувшись, он сложил под себя лапки и улегся на локоть спасителя. Серебров усмехнулся, погладил баловня и тихо шепнул: «Хорошо устроился, дружок». Женщина резко подняла голову, вздрогнула от неожиданности, видя перед собой лицо командира, и неловко вскочила, уронив на пол книги и ватник. «Прошу прощения, товарищ полковник!» – она стремительно присела, чтобы поднять вещи. Серебров наклонился следом, но, столкнувшись лбом, не удержался на ногах и завалился под стол. От неожиданности незнакомка вскрикнула и отбежала. Она испуганно смотрела на полковника широко распахнутыми глазами цвета спелой вишни. Женщина была высокой, стройной и при сумрачном свете казалась божественно красивой. Форма на ней сидела так ладно, что при случае любой модный журнал посчитал бы за честь украсить ее изображением свою глянцевую обложку. Широкий ремень элегантно подчеркивал тонкую талию. Красавица ловко подхватила пуховый платок и спрятала его за спину. Высокая грудь часто двигалась и не отпускала от себя взгляда. Женщина поняла это и шагнула за спинку стула. Серебров потер ушибленный локоть, поднялся, смущенно улыбнулся и потонул в ее взгляде, словно в омуте.

– Извините, – прошептала хозяйка, не зная, как себя вести.

– Бывает, – шагнул навстречу командир. – Давайте знакомиться, – протянул он руку. – Серебров… Вячеслав Михайлович.

– Ефрейтор Матвеева. Анна… Михайловна.

На столе зашуршал котенок. Анна испуганно запрыгнула на стул и поджала ноги. Пушистик пулей слетел на пол. Анна вскрикнула.

– Это не крыса, – успокоил Серебров и подхватил озорника на руки. – Принес вот вам на постой. Будет охранять ваше спокойствие и запасы, – он неловко погладил бродягу и уточнил: – Примете?

Ни слова не говоря, Матвеева улыбнулась, наклонив в знак согласия голову, и в волнении облизнула пересохшие губы. Сделала она это так грациозно, что Серебров шумно сглотнул слюну, обнажив ряд на редкость кривых и желтых от непрерывного курения зубов. Внешне он резко контрастировал с новой знакомой – был угловат и неуклюж. Форма на нем болталась как на вешалке. Ежик волос топорщился во все стороны. Более всего недостатки Вячеслава обнажались, когда он улыбался – крупные кривые зубы, казалось, не помещались во рту. За что командира за глаза прозвали Фернандель. Это прозвище он тоже знал, но не обижался, полагая, что внешность для офицера не главное. Анна пришла в себя и посмотрела на часы.

– Пора по домам? – оживился командир.

Подчиненная выразительно промолчала, подошла к выключателю и зажгла верхний свет. На мгновение оба зажмурились. Серебров первым открыл глаза и заметил, какие длинные и пушистые у собеседницы ресницы. Спору нет, она была писаной красавицей!

– Давайте погасим, – предложил полковник.

Анна плавно взмахнула рукой – комната снова погрузилась в полумрак. Она поежилась и вернулась к столу.

– Можно напроситься на чай? – разрядил обстановку гость.

– Отчего нет, – согласилась Анна и пригласила: – Садитесь.

Когда хлопотунья потянулась к розетке, ее грудь проплыла в опасной близи от Сереброва. Вячеслава тряхнуло с такой силой, словно в него угодил разряд молнии. Женщина ничего не заметила или сделала вид, что не замечает. Она принесла блюдце с маслом и печенье.

– Вячеслав Михайлович, а, может, вы проголодались?

– Да, – гость замер, следя за каждым ее движением.

Анна сходила за хлебом и консервами. Ни слова не говоря, сели за стол. Хозяйка не знала, как себя вести, потому предпочитала отмалчиваться. Серебров никак не мог выбрать тему для беседы. Он то краснел, то бледнел, то запинался. На его лбу крупными бисеринками выступил пот. Командир дрожащими руками достал носовой платок не первой свежести и, стесняясь, вытер лицо, едва не уронив чашку. Неловким движением он отодвинул блюдце.

– Еще чаю? – негромко уточнила женщина.

– Да, – не смог отказать ей Серебров.

После третьей чашки дрожь унялась. Полковник расстегнул ворот рубашки. Кончик галстука угодил прямо в чашку. Анна интуитивно хотела помочь, но вовремя одернула руку. Это движение не ускользнуло от Сереброва. Он покраснел с новой силой. Матвеева снова посмотрела на часы. Командир тоже покосился на крупный циферблат. Было уже четверть девятого.

– Я могу подвезти вас до дома, Анна… Михайловна.

– Спасибо, я еще поработаю, – чуть заметно покраснела она.

Серебров никак не мог взять в толк, отчего женщина не хочет ехать домой, замужем ли она и есть ли у нее дети. Отказ ехать вместе он не принимал на свой счет, а спросить о его причине не решался. «Так я пойду?» – «Конечно». Анна повела плечами, по спине офицера не поползли, помчались мурашки. «До свидания, – Вячеслав схватил шинель и пулей вылетел за дверь, опять обо что-то споткнувшись на ходу. Через мгновение он вернулся. – Фуражку забыл…» Красавица так и стояла, не шелохнувшись. Она плавно повернула голову. Фуражка лежала на столе, за стопкой книг, а в ней, свернувшись калачиком, мирно посапывал котенок. Серебров растерянно посмотрел на хозяйку. Она аккуратно взяла пушистый комочек и ловким движением переложила его на свой ватник. Хитрец приоткрыл один глаз, оценил обстановку и, понимая, что его безопасности ничего не угрожает, потянулся и сладко засопел.

– Извините за подкидыша, – топтался у двери гость. – Могу унести.