Спой мне колыбельную (ЛП)

Я подошла к абзацу, который написала после выпускного о Скотте.

Скотт любит меня. Хочет меня. Он не ожидает, что я написала такое, я просто не могла. Слишком тяжело продолжать этот маскарад. Я хватаю «Песню Бет» и разрываю её напополам, затем еще и еще.

Так или иначе, уже слишком поздно. Выступление Дерека в эти выходные.

Я захожу на сайт Эмебайл и распечатываю нужную информацию. Я сказала, что приеду на поезде. Но в любом случае, он будет там. Я не знаю, наберусь ли смелости ему противостоять, может, даже потеряю его, но я должна его увидеть иначе сойду с ума. Мне удалось купить в интернете билет в один конец. Я закажу такси до места, где они выступают, а затем попрошу Дерека отвезти меня домой.

Что он будет делать, когда увидит меня в аудитории, вторгнувшейся в его пространство? Каково ему будет? Знаю, глупо. Почему я туда еду? Почему просто не оставить его в покое? И позвонить Скотту.

Нет. Дерек хотел, чтобы я пришла. Поправочка. Он хочет, чтобы я пришла.

В субботу вечером у нас первый рождественский концерт, где мы отмечаем выпуск дебютного диска. Во время перового номера Скотт проскальзывает за сцену, и становится рядом с консьержем. Он улыбается и показывает поднятый большой палец. Я улыбаюсь ему в ответ и чувствую, что целиком и полностью предала Дерека.

В первой части выступления все со свистом поднимаются на ноги. В своих мантиях мы выглядим как малиновая масса, чувствуя себя новенькими и особенными. Мы выходим из зала. Надеюсь, люди не попросят обратно свои деньги. Пою я хорошо, но не могу найти то волшебство, которое трансформирует меня и силу, которая возносит. Наши диски продаются в фойе. Может, я только что убила успех в плане продаж?

Мы толпимся в большой комнате в задней части здания с выцветшими библейскими плакатами, приклеенными к стене, которую мы используем, как гардеробную Лучше, чем подвал, но не намного.

Я беру бутылку воды и подхожу к окну, смотря в сумерки. Я поставила бутылку на подоконник и прикладываюсь лицом к холодному стеклу.

— Эй, Бет, смотри, что я нашла. — Сара машет на старый телик в углу. — Это они. О, черт, и Блэйк тут.

Я оборачиваюсь и смотрю на неё.

— Дерек говорил тебе, что их собираются показывать по телику?

Я чувствую, словно двигаюсь под водой, но она густая как мед, не позволяющая добраться до цели. Так или иначе, я пересекаю комнату и смотрю на размытого в телевизоре Дерека. Он в смокинге, стоит посередине хора и поет на премьере фильма в Торонто. Он невероятно бледен. Практически, синий. Может, это из-за освещения? Он выглядит до жути исхудалым.

Черт. Выглядит ужасно больным. Как я могла быть такой слепой все это время? Ослепленная. Вот какой я была. Полностью слепой. Я видела лишь то, что он хотел, чтобы я видела.

Сара поворачивается ко мне.

— Дерек выглядит ужасно. Что с ним?

— Не знаю.

Она с насмешкой смотрит в мою сторону. Теперь и остальные девушки толпятся тут, толкая друг друга, чтобы посмотреть. Мы все наблюдаем, когда Дерек качается, а затем падает вперед. Он бы упал навзничь, если бы у парней, стоящих рядом не было хороших рефлексов.

Я издаю странный испуганный звук.

Камера поворачивается к дирижеру. Мистер Высокая Худая Борода продолжает делать то, что делал даже когда парень, которого я люблю становится белым как смерть и падает. Когда камера возвращается к ним, парни поют, словно ничего не произошло, за исключением того, что Дерек и два его спасителя уже не в кадре.

Весь хор смотрит на меня. Я застыла. Я должна двинуться. Должна подняться. Сейчас же. Как далеко это находится? Довезет ли меня Джанет до Торонто? Ну, разумеется. Она сильная, но как я найду его?

Не важно. Не важно. Не важно.

Я оттаиваю настолько, что могу поднять руки.

— Мне нужны деньги.

Девушки разбегаются к своим кошелькам и кладут мне в руки пятерки и десятки. Мэдоу дает мне стопку двадцаток.

Я хватаю свой кошелек, куртку и бегу к задней двери.

— Скажите Терри, что мне очень жаль. Вы сможете обойтись и без меня.

— Твое платье! — кричит Леа.

Я не могу выйти в нем на улицу, ну и фиг с этим. Я постараюсь не волочить его по снегу и грязи на стоянке.

Я толкаю дверь и врезаюсь в Скотта.

Он ловит меня за оба локтя.

— Как ты узнала, что я здесь?

— Отпусти, Скотт. — Я стараюсь вырваться. — Я должна идти.

— Ты в порядке?

Я не могу ему сказать.

Он все еще не отпускает.

— Послушай, Бет. Я просто еще раз хочу сказать, что я здесь. Только оглянись.

— Отпусти! — Брыкаюсь я и вырываюсь. — У меня нет на тебя времени, Скотт.

Я оборачиваюсь и бегу прочь, съежившись от того, как мои суровые слова эхом вводят в оцепенение Скотта.

Он не должен был попадаться мне на пути.

Он не должен был попадаться мне на пути.

Он не должен был попадаться мне на пути.

Если я повторю это достаточное количество раз, то поверю. Может и он тоже. В той же степени как мое сердце бьется за Дерека, я не хочу обидеть Скотта. Я забочусь о нем больше, чем должна. И я в долгу перед ним. Он никогда не узнает, но раз за разом он спасал меня во время этого бесконечно пустого времени.

Я еду по девяносто четвертой дороге, онемевшая от ужаса, вытащившего меня с концерта. Джанет летит на предельной скорости. Что может разозлить Дерека, как не это? Что может забрать его у меня? Он сказал, что поправится. И я верю. Черт. Он просто упал в обморок по телику, а они продолжили петь.

Я собираюсь найти его и заставить все рассказать. Никаких больше милых, бесхребетных Бет, которые постоянно во все верят и ждут. Чудовище выбежало на свободу и в клетку больше не вернется.

Мой сотовый звонит, когда я подъезжаю к окраине Детройта.

— Что в мире…

— Даже представить не могу, мам. Это Дерек. Скорее всего, я останусь там.

— Где?

— Позвоню, когда узнаю.

Я еду всю дорогу до границы, прежде чем осознаю, что не понимаю куда еду. Здесь автомобили стоят в линию, так что я набираю Блэйка. Опять, опять и опять. В итоге, он берет трубку.

Я кричу:

— Куда они его забрали?

— Бет?

— Я еду. Какая больница?

— Они возвращаются в Лондон. — Голос Блейка раздражающе спокоен.

Я ударяю свободной рукой по рулю.

— В Лондон? Они что, с дуба рухнули?

— Кровотечение остановилось. Он в порядке.

— Ты с ним в машине скорой помощи?

— Какой еще скорой?

Позади меня гудит машина.

— Хватит меня путать. — Я завожу Джанет и еду.

— Его родители отвезли его обратно в камеру в Лондоне.

— Черт, он что, в тюрьме? — Все же наркотики?

— Господи. Ты меня поражаешь. — Блейк смеется. Чертов смех. — Ты что не знала, что он так больницу называет?

— Камерой?

— Мы говорили ему про эти выходные. Он отказался пропустить выступление.

Я сильнее прижимаю телефон к уху.

— Он был в больнице? — Я кричу ему.

— Как этого можно не знать? — Кричит он в ответ. — Он, практически, там живет.

Я проезжаю вперед, пока черный седан катится через пограничный пункт. Блек все еще разглагольствует.

— Что же за фиговая ты девушка? — Его злой тон разрывает меня на части. — Ты должна быть с ним каждую секунду. Ему нужна мотивация, чтобы быть там. Посмотри, что случилось сегодня.

— Это не моя вина. — Я снова ударяю по рулю. — Ты не можешь меня обвинять. Он мне ничего не сказал.

— О, блин. — Блейк довольно долго молчит. — Ты ничего не знаешь.

Телефон скользит в моей потной руке. Я ловлю его и снова прислоняю к уху.

— Скажи мне, что с ним, Блэйк. — Мой голос дрожит. — Я схожу с ума.

Я дрожу, пытаясь контролировать себя.

— Забудь все, что я сказал. — Он бросает трубку.