Безвозвратно (ЛП)

― Нахер долгосрочную перспективу.

― Уверен, мы так и сделали, ― он ухмыльнулся, но веселье не затронуло остальную часть его лица. ― Майло имеет отношение к большей части грязных дел, и никто даже близко не подошёл к тому, чтобы остановить его. Если прикрыть одну операцию, он просто начинает новую. Сеть огромна, но никто не станет его сдавать. Чёрт, никто даже не знает его настоящего имени и его практически невозможно выследить.

― Ты здесь, чтобы раскрыть все их дела?

― Да. Я… Я попал внутрь случайно, когда тайно работал в сфере азартных игр, и когда Майлз предложил работать с ним, я оказался первым, кто проник сюда без определённого уровня доверия, поэтому ФБР договорилось с моим начальством о том, чтобы я работал внутри. Иногда создаётся ощущение, что я никогда отсюда не выберусь, — тёмные тени легли на его лицо, делая из него абсолютно другого человека. ― Это операция проходит не совсем по плану. Без какого-либо расписания. Всё нацелено на то, чтобы вывести Майло на чистую воду, и я просто чёртова крыса, которую внедрили, чтобы ждать и наблюдать, и от которой ждут сигнал.

― Почему ты думаешь, что что-то прекратиться после его исчезновения? Появится другой, кто-то займёт его место, когда его не будет.

― Но мы надеемся, что здесь будет достаточный хаос, чтобы у нас появился шанс. Он обвиняется в гораздо большем, чем просто торговля секс-рабынями.

Мы улыбнулись друг другу и вернулись к еде, но как только Кирк поставил свою пустую тарелку, я начала терять аппетит.

― Я не хочу, чтобы ты уходил.

― Я буду отсутствовать недолго, меньше часа, и смогу спуститься сюда за несколько минут, если что-то случится. Если ты будешь спать, время пролетит незаметно.

Я покачала головой.

― Каждый раз, когда я засыпаю, мной овладевают сумасшедшие сновидения. Что теперь со мной будет?

― Никто не будет ожидать от тебя многого, пока ты не вылечишься. И когда ты поправишься, я собираюсь найти способ вытащить тебя отсюда.

― Этого не произойдёт. Не без сумасшедших последствий. Даже если тебе удастся провернуть это удачно, они начнут что-то подозревать, и твоё прикрытие рассекретят.

― Я не могу держать тебя здесь, Серебро. Не могу обеспечить тебе безопасность. И я не могу просить тебя…

― Тебе не нужно просить меня, ― я закончила с едой и поставила тарелку на столик. Несмотря на то, что каждое движение причиняло боль, я откинула одеяло и пересекла диван, сев к нему на колено. ― Я могу играть свою роль, и с тобой… я могу наслаждаться некоторыми её сторонами. Но даже если ты вытащишь меня, это всё будет напрасно. Я хочу, чтобы все они заплатили за то, что сделали, и если я останусь, можешь быть уверен, что так и будет.

― Серебро, я…

― Пообещай мне, Кирк. Позволь мне вернуть этот кусочек моей свободы выбора.

― Месть — это ещё не всё. Я не хочу видеть, как ты…

― Я уже убила парня, ― прошептала я.― Думаю, тьма уже поглотила меня.

― Именно поэтому нам не следует…

― Кирк, пожалуйста. Я не прошу тебя позволить мне самой убрать их всех. Я никогда не хотела убивать кого-то, даже в целях самозащиты. Но я хочу быть уверена, что ты можешь делать свою работу. Нам обоим придётся играть свои роли.

Кирк сделал глубокий вдох и провёл губами по моей ключице.

― Я подумаю об этом. Но прямо сейчас мне нужно идти, ― он бережно поднял меня со своего колена и снова укрыл одеялами. Потом исчез в спальне, чтобы переодеться, и вернулся, протягивая мне очередную белую пилюлю.

― Это может подождать?

― Ты мне скажи. Действие последней уже должно было прекратиться.

― Они делают меня слишком сонной и меня преследуют кошмары, ― мне просто хотелось оставаться в сознании, пока его не будет. Время не пролетит также быстро, но я хотя бы буду на чеку и не потеряюсь в сновидениях, где Гейб будет мучить меня.

― Я оставлю её здесь на случай, если ты передумаешь, ― он положил таблетку на столик рядом со стаканом воды. ― Вернусь, как только смогу.

Я кивнула и свернулась калачиком, положив голову на подушку. Она и одеяло пахли Кирком, и этого было достаточно, чтобы на какое-то время успокоить мои страхи. Я услышала, как за ним защёлкнулся замок, и мои мысли отправились в лихорадочный бег.

Я перепробовала всё, что можно было, чтобы держать свой мозг занятым, дабы он не свёл меня с ума и не вовлёк в ещё большие неприятности. В конце концов, я отправилась в душ, надеясь, что тепло облегчит боль в мышцах. Я намылилась гелем для душа, которым пользовался Кирк, надеясь смыть ощущение рук Гейба и его людей. Их прикосновения. Побои.

Удары воды не помогли с последним, поскольку жалили каждый синяк и шрам. Почувствовав себя достаточно чистой, я закрыла воду и осторожно вытерлась. Потом взяла расчёску и вернулась в гостиную, где немного отдохнула, пока не вернулось достаточно сил, чтобы расчесать гнездо на моей голове.

Я начала с кончиков, пытаясь распутать каждый болезненный клубок, но кожа головы уже болела, и мои руки отказывались находиться поднятыми слишком долго. Мне едва удалось привести в порядок одну прядь, когда услышала щелчок замка. Я замерла, мои глаза метались по комнате, высматривая что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. Даже мои ноги, покрытые синяками, приготовились обороняться или бежать.

Вошёл Кирк, и всё моё тело тотчас расслабилось. Он слегка усмехнулся, когда увидел меня и кинул вещи на стол.

― Что ты делаешь?

― Пытаюсь сделать так, чтобы мои волосы не выглядели как что-то, что выкатилось из леса.

Он сел рядом со мной и, чёрт возьми, стянул с себя футболку.

― Как долго ты этим занимаешься?

― Ух, — я посмотрела на часы. ― Около сорока минут. Ты опоздал.

― По крайней мере, ты себя заняла.

― Мои руки отказываются много работать.

― Повернись. Я помогу, ― сказал он, выхватывая расчёску из моей руки.

― Ты поможешь расчесать мои волосы?

― Ну, только если ты не хочешь, чтобы я оставил тебя сидеть здесь и страдать, делая это самостоятельно.

Я повернулась к нему спиной, и он сел так, чтобы я могла опереться о его ногу, пока он работал.

Я поморщилась, когда он взял прядь волос, ожидая дёрганья и боли. Я едва могла усидеть спокойно, как ребёнок, когда моя мама пыталась распутать мои волосы, но тогда моим скальпом не злоупотребляли заранее.

Он потянул и бережно разделил пряди, всего пару подводя меня к болевой грани.

― Ты вообще что-нибудь делаешь или просто пытаешься меня успокоить?

Он поцеловал моё плечо.

― Это займёт некоторое время, но да, я справлюсь с расчёсыванием волос. Мне казалось, ты хотела, чтобы я причинил тебе как можно меньше боли.

― Ну, в таком случае, ты удивительно хорош в этом.

― У меня была младшая сестра.

Была. Я не была уверена, говорил ли он о ней в прошедшем времени, потому что её больше нет, или потому что он отделял себя от своей собственной жизни.

― Не думала, что в братские обязанности входит ― расчёсывать сестре волосы.

― Она была тяжело больна. Не всегда могла делать это самостоятельно, но не позволяла маме обрезать их.

― По крайней мере, у неё был хороший брат, ― мне хотелось знать больше, но я боялась расспрашивать его об этом. Ещё один намёк на то, кем он был на самом деле. ― Она…хм, ― я не могла сформулировать приемлемый вопрос.

― Она умерла, когда ей было четырнадцать. У неё был кистозный фиброз, и, несмотря на то, что могли сделать врачи, у неё постоянно были проблемы с лёгочной инфекцией. Мои родители даже не знали, что были носителями, и восприняли это достаточно тяжело, когда она умерла.

― Мне жаль, ― я хотела сказать больше, чтобы каким-то образом уменьшить боль в его голосе, но у меня не было ни малейшей идеи. Мой бок прострелило, и я дёрнулась, посылая волны через всё тело. ― Думаю, сейчас мне нужна болеутоляющая таблетка.

Немного сдвинув меня, Кирк потянулся к столику и вручил мне таблетку и воду.

― Здравствуй, забвение, ― прошептала я, кладя её в рот и проглатывая.