Домой не по пути (СИ)

   - И стало?

   - Нет. - Уильям ухмыляется, как обычно скрывая истинные эмоции, и наклоняется вперед, положив руку поверх деревянного стола. - Ты неплохо устроился. Завел семью.

   - Так и есть.

   - А они знают о том, что ты сделал?

   - Не знают. - Фостер сводит брови. - И не узнают. Я давно не тот, кем был.

   - А кем ты был?

   - Подростком. Глупым и безответственным. Все такими были, да и ты сейчас такой. Так ведь? Надеюсь, мой пример вставит тебе мозгов. Больше, чем у всей этой одичавшей толпы, что сидит у меня на лекциях.

   - Твой пример? - Переспрашивает Уильям.

   - Уилл, послушай, я не твой отец. Вопреки случившемуся, мы - чужие люди. Я живу в настоящем, а не в прошлом. И ты должен так поступить.

   - Должен?

   - Пойми, я не прогоняю тебя. Но мне не оправдать твоих ожиданий. Ты думаешь, я тебе нужен? Я отец для своих детей, тех самых, что ждут меня дома. Для тебя я никто.

   Внутри у меня все переворачивается и взвывает от неприятной боли. Я изо всех сил сжимаю руку Уилла, но он не шевелится. Наблюдает за тем, как Фостер поднимается из-за стола, и молчит. О чем он думает? Почему не произносит ни слова?

   - У моей дочери сегодня день рождения. - Сообщает Фрэнк, поправив пиджак. В его глазах искрится нечто, похожее на сожаление, но, наверняка, это маска. Мужчина кивает и кладет деньги под овальную чашку с кофе. - Я не хочу задерживаться.

   - Да. - Только и говорит Уилл.

   - Послушай, парень, это трудно, но если ты хочешь быть лучше меня - забудь. Тебе немного лет, возможно, потом ты меня поймешь. Но сейчас лучше думать о другом.

   - О чем же?

   - Точно не обо мне.

   Фрэнк Фостер передергивает плечами. Собирается сказать что-то еще, но замолкает. Поднимает портфель с пола и уходит, ни разу не обернувшись.

   Я перевожу взгляд на Уилла. Он бледный. Ухмыляется, вертит в руках салфетку и не произносит ни звука. Меня пугает его реакция. Пусть он скажет что-нибудь, посмотрит на меня, но только не молчит. Я тяну к нему руку, а он вдруг подрывается с места и несется к выходу, на ходу спотыкаясь о ножки стульев. Я бегу за ним.

   Мы вырываемся на улицу, а тут уже разыгрался дождь. Стоит белая пелена из капель воды, превратившихся в острые стрелы. Над головой громыхает небо, сетует, жалуется, и вспыхивают молнии, разрывая свод на части. Я вижу, как Уильям бежит куда-то по улице, несусь за ним, но он не останавливается.

   - Уилл! - Кричу я.

   Что он делает? Мне внезапно становится страшно. Парень сворачивает в переулок, а я едва не падаю на повороте, подвернув ногу. Я облокачиваюсь ладонями о стену, смотрю вперед и вижу, как Гудмен хватается руками за голову. Он в тупике. И не только потому, что повернул не в ту сторону. Кажется, жизнь загнала его в ловушку.

   - Уилл, - повторяю я, двигаясь к парню, - слушай, поехали.

   - Не трогай меня.

   - Уилл, пожалуйста.

   - Я сказал, не трогай меня!

   - Не надо ничего объяснять, не надо ни о чем говорить. Давай мы просто...

   - Замолчи, Реган.

   - Уилл, зачем ты так?

   - Ну, прости, прости, - злится он, закинув за голову руки, - у меня такая привычка. Я никого не слушаю, и мне наплевать на людей. Помнишь? Ты сама об этом говорила.

   - Уилл, льет, как из ведра. Пойдем в машину! - Я подхожу к парню, а он отскакивает от меня, как от огня, и взмахивает руками. - Да, тебе паршиво, знаю, но...

   - Чего ты привязалась? Отвали. Окей?

   Стискиваю зубы. Мне становится так неприятно, что живот сводит. Вокруг ни души, лишь дождь барабанит по карнизам. Мы стоим посреди какой-то свалки, по бокам старые вещи, тут холодно, шумно, мерзко. А я жду человека, которому не нужна.

   - Окей.

   Я ухожу. Поворачиваюсь к нему спиной, а он вдруг выругивается и несется за мной, стуча ботинками о глубокие лужи.

   - Куда ты? Черт подери, куда ты уходишь?

   - Ты сам прогнал меня.

   - Все, ладно, идем в машину. Ты ведь этого хочешь! Да? Довольна?

   - Прекрати кричать на меня!

   Внезапно Уилл примерзает к месту, подхватывает с асфальта какой-то поломанный стул и со всей мощи кидает его о землю. Застываю. Деревянные ножки стула проносятся возле моего лица. В нескольких сантиметрах. Стул ударяется о мокрый асфальт с глухим треском, щепки разлетаются в стороны, а я с ужасом закрываю глаза.

   Внезапно мне становится так страшно, что рыдания подскакивают к горлу. Сама не понимаю, как срываюсь с места и начинаю нестись от этого переулка, от Уильяма, от его безумия и боли. Зачем мне это нужно? Я видела сломленных людей. Я видела их каждый день. Я не хочу больше. Не смогу. Я все несусь и несусь, а ливень бьет по лицу. Дышать нечем, легкие горят, как и ноги, как и все тело, и тут вдруг меня обхватывают за плечи чьи-то холодные руки. Они обнимают, прижимают к себе, останавливают.

   - Подожди.

   - Отпусти меня!

   - Прости, пожалуйста, прости, - шепчет Уильям, и его горячее дыхание обжигает мне шею. Уилл обнимает меня, кладет голову на мое плечо, а я зажмуриваюсь. - Не уходи.

   - Хватит, прекрати! - Пытаюсь вырваться, поворачиваюсь к нему, а он пригибается, будто пытается посмотреть мне прямо в глаза. Сжимает в замок мои руки.

   - Я идиот, прости меня. Я идиот.

   - Я хочу уйти!

   - Не надо. Реган, не бросай меня.

   - Ты пугаешь меня.

   - Я знаю. Я не хотел, я просто..., - парень отшатывается назад и хватается ладонями за голову, пытаясь сдавить ее изо всех сил, - я не могу.

   - Чего не можешь? - Испуганно шепчу я.

   - Я думал, будет иначе. Я ждал этого момента пять лет. И все кончено. Все, что было важно, все разрушено. Я виноват, слышишь? Я не должен был кричать, но я...

   - Единственный человек, который разрушает твою жизнь - это ты сам.

   - Я знаю. Я понимаю, но...

   Уильям закрывает ладонями лицо, капли скатываются по его волосам, пальцам, а я к нему тянусь, потому что не могу ничего с собой поделать. Касаюсь его щеки, отнимаю от его лица руки и прижимаю к себе изо всех сил. Уилл обнимает меня. Он хватается за мои плечи так, будто боится свалиться навзничь; словно я единственная опора. Прижимается ко мне всем телом, жмется щекой к моей щеке и шепчет:

   - Прости меня, прости.

   - Тише, - мне нечем дышать. Я зажмуриваюсь и прохожусь пальцами по его волосам.

   - Я не хотел.

   - Уилл.

   - Я не знаю, что мне делать.

   - Все будет хорошо. Слышишь? Я здесь, я рядом.

   Уильям касается губами моей шеи, потом щеки. Он растерянно отстраняется. Гладит ладонями мои мокрые волосы, смахивает капли с подбородка и глаз. Он растерян и сбит с толку, и он смотрит на меня так, будто видит впервые. А затем целует.

   Его губы прикасаются к моим, ища спасения, а его руки обхватывают мое лицо, ища поддержку. Он вжимается в меня всем телом, а я тянусь к нему навстречу, потому что не могу сопротивляться, я никогда не испытывала ничего подобного.

   Мне страшно. Неожиданно я понимаю, что этот человек не просто перевернет мою жизнь. Он разрушит ее. Уильям отстраняется, смотрит на меня, а мне нечем дышать. Его взгляд - взгляд сломанного, разбитого человека, у которого отняли все - путешествует по моему лицу. Его пальцы бегают по моим щекам, глаза испепеляет кожу, а затем мы вновь тянемся друг к другу. Он приподнимает меня, а я встаю на носочки и овиваю руками его плечи. Дождь барабанит по голове. Капли скатываются по нашим лицам, а мы дрожим и не от холода. Страшно нуждаться в ком-то так сильно. Это сводит с ума.

   - Подожди, - между поцелуями шепчет Уильям, - Реган, послушай.

   Он прикасается пальцами к моим щекам и застывает. Его дыхание обжигает губы. Я смотрю Уиллу в глаза, и внутри все переворачивается. Я не хочу, чтобы он впустил сюда, в эту созданную нами иллюзию, порывы реальности.

   Пусть он молчит. Пусть не произносит ни звука.