Домой не по пути (СИ)

   - Я все равно поеду. Что бы ты ни сказала.

   - Уилл...

   - Я поеду. - Горячо восклицает он и распахивает глаза. - Я должен. Я хочу поехать.

   Внутри у меня все переворачивается и горит. Как же так? Неужели Уильям говорит правду, и Дрейк Гудмен - не его отец? Черт, неужели в этой жизни не бывает нормальных семей без проблем и тайн, без боли. Такое ощущение, будто люди специально издеваются друг над другом и ждут, когда они слягут измотанные.

   Я протираю ладонями лицо и киваю.

   - Хорошо.

   - Мне и не нужно было твое разрешение, птенчик.

   - Я в курсе. Уилл, отдай мне ключи.

   - Что? - Парень пошатывается. - Ты серьезно? Я тебе все объяснил.

   - Я поняла. Ты хочешь поехать в Нью-Хейвен. Класс. Просто я поведу.

   ГЛАВА 15.

   Играет радио. Дорога в темноте напоминает сверкающий мост в никуда, и я гляжу на шоссе, чувствуя, как где-то в горле стучит сердце. Мне страшно, и я боюсь, что выпущу из пальцев руль и сверну с дороги, предоставив Доджу выбор: врезаться в дерево или сделать сальто в кювет. Музыка проникает под кожу. Слова бьют по голове гаечным ключом. Я не помню, когда в последний раз переживала так сильно, что тело горело, сжималось. По мне ползут мурашки, и их колючие ножки царапают кожу, заставляя меня морщиться, дышать громко и испуганно. Ненавижу водить ночью. Ненавижу узнавать дерьмо о моих друзьях. Ненавижу запах алкоголя. И ненавижу себя за то, что после всех сказанных слов, смотрю на Уильяма и не испытываю ненависти. Это странно. И это не поддается объяснению.

   "Поздравляю тебя с тем беспорядком, который ты устроил" - поется в песне, и я почти вслух усмехаюсь. Черт подери. А я ведь сама виновата в том, что нахожусь здесь. Никто не заставлял меня бежать за Уиллом, а я побежала. Никто не заставлял меня с ним говорить, а я поговорила. И к чему это привело?

   К беспорядку. К хаосу. Неразберихе.

   "Это уже начинает походить на затянувшуюся тоску по невозможному. Начинает казаться, что она медленно обвивается вокруг твоего горла, чтобы придушить" - поется в песне, и я опять нервно усмехаюсь. В точку! Что за радио? Нервно переключаю волну и вновь кладу ладони на руль. Лишь бы доехать до этого чертового Нью-Хейвена. И как мой ненаглядный Уильям вообще собирался добраться до города? Он же на ногах не стоит.

   "Возьми мою руку и всю мою жизнь, потому что я не могу не любить тебя" - поет Элвис Пресли, и я уже недовольно свожу брови. Да вы что - издеваетесь? Неужели нет на радио песен о том, как классно быть одной и не обращать ни на кого внимания?

   Вновь меняю волну, прикусываю губу, а радиоприемник завывает:

   "Я ненавижу то, что ты любишь. А ты ненавидишь то, что люблю я".

   - Да что за черт? - Я вырубаю магнитолу, пальцы скользят по рулю, и машину резко ведет вправо. Грудь у меня вспыхивает. Стремительно выравниваю нос Доджа, выжимаю тормоз и не шевелюсь, заглохнув посередине дороги. Ох, слава богу, сзади никого нет!

   - В чем дело? - Сонно протягивает Уилл и встряхивает головой. - Птенчик, что ты делаешь, я не понимаю. Что такое?

   - Я засыпаю. Я жутко устала, меня все бесит, я хочу к черту выбраться из этой тачки и свалить отсюда в Тартарары! - Я вновь выжимаю газ, нахожу карман на обочине и лихо паркуюсь в каких-то зарослях. - Хватит. Сейчас три ночи! Не жизнь, а дерьмо какое-то.

   Выбираюсь из салона и захлопываю дверцу. Я стягиваю с багажника брезент, устало перекидываю ноги через бортики и падаю на холодный металл, погрязнув в сумках. Тут я хотя бы посплю. Вытяну ноги. Найду одеяло. Хватит с меня приключений и безумия.

   Укрываюсь тем, что первым попадается в руки, зажмуриваюсь и протяжно выдыхаю, внезапно вспомнив о Бенни и Кори. Они остались там и видели, как я унеслась за Уиллом. Дьявол. А я им даже позвонить не смогу: телефон сел, а свой, мистер-неуравновешанный-красавчик, разбил на заправке. Кори будет вне себя. Уж точно.

   Неожиданно Уилл выкатывается из салона. Он громыхает дверью, шаркает по земле и останавливается у багажника. Я даже смотреть на него не хочу.

   - Ты замерзнешь здесь. - Заявляет парень, а меня так и тянет развернуться и треснуть его по голове. Понятия не имею, почему он вызывает у меня такие чувства.

   - Зато тебя согреет алкоголь. - Буркаю я.

   - Я уже почти не пьян.

   - А я уже почти заснула, поэтому будь добр - отстань.

   - Тебе сейчас нормально, а ночью...

   - Уже и так ночь, Уилл.

   - Я серьезно.

   - Я тоже, пожалуйста, я жутко устала.

   - Ладно, как скажешь. - Внезапно Гудмен забирается в багажник и ложится рядом со мной, а я в ужасе покрываюсь красными пятнами. Господи. Ну, что он делает.

   - Уилл...

   - Вдвоем теплее.

   - Сейчас не время для твоих шуток.

   - Я не шучу. - Он притягивает меня к себе горячими руками, а я разворачиваюсь и в его глаза смотрю недовольно, словно собираюсь поджечь его взглядом. - Чего ты?

   - Какого дьявола? Я первая сюда пришла.

   - Я и не выгоняю тебя. Просто забочусь о тебе, птенчик. Ты околеешь. Будешь потом жалеть, еще и таблетки у Кори заберешь. - Он все равно притягивает меня к себе, и сумки, что лежат между нами, оказываются единственным барьером. Не знаю, что со мной. Хочу оттолкнуть его от себя, а еще больше хочу оказаться к нему ближе. Сердце у меня делает сальто, а в голове что-то щелкает. - Ты не должна заболеть по моей вине.

   - Ты и не заставляешь меня спать на улице.

   - Я заставляю тебя делать безумные вещи. - Уголки его губ дрогают, а у меня колет в сердце. Я прикрываю глаза. Не могу на него смотреть. Не хочу на него смотреть.

   - Что с тобой?

   - Ты со мной.

   - Так и есть. - Он придвигается ближе, и наши носы соприкасаются. Что же между нами происходит? Что мы делаем? Оба в чувства не верим, отрицаем их, а сейчас лежим друг к другу так близко, что дышим одним воздухом. - У меня никогда не получалось.

   - Что не получалось?

   - Доехать до Нью-Хейвена. Я столько раз выезжал сюда, столько раз говорил всем, что путешествую; столько лгал. Но всегда разворачивался в нескольких километрах. Не выходило. Перед глазами появлялась пелена, я с ума сходил, Реган, и возвращался.

   - Все будет в порядке.

   - Не будет.

   - Уилл, он такой же человек, как и ты. Не нужно бояться.

   - Я не его боюсь.

   - А кого?

   - Себя.

   - Но почему?

   - Я отключаюсь и перед глазами темно. Делаю какую-то чушь, на которую никогда бы в реальности не решился. Я не знаю, что со мной. Я с ума схожу, птенчик.

   Парень опускает подбородок, а я невольно касаюсь пальцами его лица. Он дрожит, я думаю - от холода, а, может, ему просто страшно.

   - Я не спал уже так долго, лишь однажды мне удалось вырубиться.

   - Когда?

   - Когда мы вернулись из "Сингера". Я думал, что помогаю тебе. Но вышло как раз таки наоборот, и ты помогла мне.

   - Уилл..., - я не знаю, что сказать. Все слова застревают где-то в горле. Он открывает глаза, на меня смотрит, а мне так горячо в груди, что даже больно. Странное, опьяняющее ощущение. Я бессильна перед ним. - Нужно..., - я сглатываю, - нужно спать.

   - Нужно.

   Он проводит пальцами по моему лицу, изучает мои пылающие щеки, которые даже в этой темноте отливают красным, и обнимает меня так крепко, что дышать нечем. Я кладу голову ему на грудь, а он сильнее заматывает нас в покрывало, прижавшись подбородком к моей макушке. Над нами звездное небо. По бокам - завывающий лес. И мы одни, но нам никто не нужен. Понимать это страшно и приятно одновременно.

   - Кори вечно звал меня с собой. Хотел нас познакомить.

   - И что ты ему отвечал?

   - Говорил: завтра. Не умел тогда ценить время. Не понимал, что многое теряю.