Домой не по пути (СИ)

   - О чем ты думаешь, птенчик?

   - О том, что ты - полный кретин.

   - Я испортил тебе вечер?

   - Такими темпами ты испортишь мне жизнь.

   - Нет, подожди. - Уильям выпрямляется и тут же становится на десятки сантиметров выше меня. Взгляд у него темнеет, а скулы подрагивают от того, как сильно он стискивает зубы. - Ты делаешь вид, что я дерьмо, что я что-то испортил. Но я спас тебя.

   - Спас меня? - Громко восклицаю я. - Ты спятил?

   - А разве не так? Ты бы посмотрела на себя со стороны. Этот придурок пытался тебе в любви признаться, а ты ведь ничего к нему не чувствуешь. Ни-че-го.

   - Это не твое дело.

   - Это мое дело.

   - Как только я проиграю пари, я сообщу тебе об этом.

   - Я сейчас не о пари.

   - А о чем тогда?

   - О том, что ты меня любишь. - Он вновь покачивается в сторону, но взгляда от меня не отводит, и мурашки, пробежавшие по моей спине, превращаются в пылающую лавину.

   - Что?

   - Ты услышала.

   - Ты сам себя не услышал. Уилл, ты пьян, ты не понимаешь, что несешь!

   - То есть я не прав?

   - Конечно! - В глазах у меня яростное недоумение, а ноги трясутся от ужаса. - Какое мне до тебя может быть дело? Влюбиться в человека, которому никто не нужен? Потерять голову из-за человека, который не ценит близких людей? Которому не нужны отношения и любовь никакая не нужна? Я что - свихнулась?

   - Именно. Я ведь говорил тебе. В самом начале. - Уильям оказывается так близко, что наши лбы соприкасаются. - Ты из тех, кто не любит, а страдает. Ты страдаешь из-за меня, птенчик. Тебе больно, потому что ты влюбилась в такой кусок дерьма, как Уильям Гудмен. Паршиво, верно? - Его пальцы путешествуют по моей щеке, его дыхание греет и морозит мои губы. Я не могу стоять, не могу его слушать, и мне так страшно и больно, что внутри все переворачивается и вспыхивает ярким пламенем. - Ты меня любишь.

   - Нет. - Втягиваю глубоко-глубоко в самые легкие воздух и перехватываю его руку. Уилл застывает, а я отстраняюсь и рассерженно поджимаю губы. - Мне наплевать на тебя.

   - Ты не умеешь врать.

   - Мне наплевать на тебя.

   - Повтори это еще раз, и, возможно - только возможно - ты сама в это поверишь.

   - Хватит, перестань, - я отпрыгиваю от парня в сторону и поправляю низ платья, - ты не должен быть здесь. Вызови такси и отоспись. У тебя в голове - полное дерьмо.

   - Зачем мне такси? Я приехал на машине.

   - На машине, - я скрещиваю на груди руки, - и ты сядешь за руль в таком состоянии?

   - Тебе же наплевать на меня. - Он ухмыляется и развалисто направляется в сторону Доджа. А я ошеломленно округляю глаза.

   - Уилл! Чертов идиот, что ты делаешь?

   Парень не отвечает. Плетется все дальше и дальше, а я мнусь возле входа в галерею и понятия не имею, что мне делать. Дьявол! Взмахнув руками, я срываюсь с места и бреду за Гудменом, прокручивая в голове самые страшные ругательства. Во что я ввязалась? Не понимаю. С какой стати этот человек волнует меня, с ума сводит?

   Будто фурия я налетаю на него сзади и ударяю по спине, когда он открывает дверцу с водительской стороны. Уилл оборачивается, а я хватаю его за ворот куртки.

   - Ты сейчас же отдашь мне ключи от машины, услышал?

   - Ого, - присвистывает он, - ты нравишься мне в гневе, птенчик.

   - Я не шучу.

   - Я тоже.

   - Отдай.

   - Нет. - Он ухмыляется, а меня тошнит от запаха алкоголя, срывающего с его языка одновременно со словами. Когда он успел? Зачем? - Я так и не доехал до Нью-Хейвена.

   - Нью-Хейвена? - Переспрашиваю я и вскидываю брови. - Что ты там забыл?

   - Отца.

   - В смысле?

   - В прямом. - Он хихикает, а я недоуменно покачиваю головой.

   - И что мистер Гудмен делает в Нью-Хейвене?

   - А разве я сказал что-то о мистере Гудмене? - Шепчет он и глядит на меня глазами полными безумия, отчаяния и ужаса. Внезапно Уильям улыбается еще шире, но боль в его взгляде припечатывает меня к асфальту, будто бы гигантский булыжник.

   Я не знаю, что сказать. Хлопаю ресницами, а он прожигает меня насквозь.

   - Не понимаю.

   - Зато я все понимаю. - Едва слышно бросает он и поворачивается лицом к Доджу.

   Уилл вновь пытается открыть дверь, но я хватаю его за плечи и тяну на себя. Он не сопротивляется. Парень вялый, да и на ногах стоит еле-еле. Правда, взгляд у него темный и лихой, прорезающий меня насквозь. Я приближаюсь к его лицу.

   - О чем ты говоришь?

   - Ни о чем.

   - Уилл, объясни мне.

   - Я уже все сказал. Я должен ехать.

   - Нет, - я останавливаю его и растерянно приподнимаюсь на носочки, - Уилл, что ты сказал о своем папе? Зачем? Это неправильно. Дрейк, он ведь замечательный, он...

   - ... не мой отец.

   Отступаю назад. Внезапно мне становится больно, и я хватаюсь пальцами за живот.

   - Такого быть не может.

   - Я тоже не поверил. А потом - вух! Жизнь такая подлая тварь, Реган. Она затаится в уголке и ждет, пока ты пробежишь мимо. А затем она впивается зубами в твою глотку.

   - Ты ошибаешься.

   - Думаешь? Мой настоящий отец двадцать три года прохлаждается в Нью-Хейвене, а моя мама в это время вешала мне лапшу на уши.

   - С чего ты взял?

   - Прикинь, она сама мне сказала. - Он ударяется спиной о крыло Доджа и закрывает ладонями лицо. - Порадовала на выпускной. Решила честной быть.

   - Уилл...

   - Выходит, в молодости никто не идеален, - опустив руки, смеется он. - Она тусила с одним парнем - Фрэнком Фостером. Залетела от него и должна была замуж выскочить, но после очередной вечеринки, на которой все здорово надрались, они врезались в бревно.

   - Бревно?

   - Я имел в виду дерево, - пьяно отмахивается парень и встряхивает плечами. - Они хорошенько пострадали, маму загребли в больницу. Она там месяц пролежала, а когда в себя пришла - отца уже и след простыл.

   - Уилл, мне так жаль.

   - Подожди, ты не дослушала до конца эту великолепную историю, - жестоко бросает он и отталкивается от машины, налетев на меня, будто торнадо. - Ее лечащим врачом был Дрейк Гудмен. Там они и познакомились. Романтично. Верно? Они переехали, нам с Кори не хрена не рассказывали, будто имеют право. Будто могут скрыть такое.

   - Они пытались вас защитить, Уилл. - Едва слышно шепчу я. - Хелен и Дрейк...

   - Лжецы и предатели. Мать - потаскуха, а отец..., он мне не отец. Он мне никто, он в мои глаза смотрел и говорил, что я его сын. Но он знал, что это не так.

   - Никогда не говори так о своих родителях. Они любят тебя и Кори, они...

   - Что? Обычные люди с дерьмовым прошлым. Почему, черт подери, у всех есть это гребанное прошлое? Почему моей матери обязательно нужно было встречать Фостера, а Гудмену - работать в больнице? Почему, Реган, почему жизнь такая сволочь?

   - Уилл, - я придвигаюсь к парню и касаюсь пальцами его вспотевшего лица. Парень тяжело дышит. Грудь у него вздымается и опускается в такт сердцебиению. - У всех есть то, что делает больно. Но твои родители не заслуживают тех слов, что ты сказал.

   - Что ты понимаешь?

   - Все понимаю, кроме одного: зачем тебе в Нью-Хейвен? Что ты хочешь увидеть?

   - Я просто...

   - Просто что?

   - Просто хочу посмотреть ему в глаза. - Шепчет Уильям и часто моргает. Парня так и шатает из стороны в сторону, но он продолжает упрямо глядеть на меня. - Я должен. Я хочу встретиться с ним. Он мой отец.

   - Не всегда отец тот человек, благодаря которому ты появился на свет. Отец тот, кто тебя любит, кто был с тобой рядом, кто держал тебя за руку, когда тебе было плохо, Уилл. Думаешь, у меня есть отец? Теоретически, да, но так ли это на самом деле? А у тебя был, и есть. Твой настоящий отец - Дрейк Гудмен. И в глубине души ты знаешь об этом.

   Парень молчит. Смотрит на меня, глаза прикрывает, а затем отрезает: