Санта-Барбара

Руки у него действительно, чуть подрагивали.

— Перестань, Круз, — сказал Мартин. — Мне нравится Линда. Я хочу тебе сказать, что всегда завидовал тебе. Ты оторвал от жизни лакомый кусок. Линда, по-моему, — чудесная девушка.

Ну, ну... — процедил сквозь зубы Круз. — Что же ты остановился? Продолжай!

— Но ты ошибаешься, Круз, если думаешь, что я хоть один раз поухаживал за ней, — сказал Мартин. — Я все-таки порядочный человек. Круз, я не могу позволить себе так поступать, потому что работаю вместе с тобой. Если бы я стал ухаживать за Линдой, это была бы подлость с моей стороны, разве нет?

Он повернул голову и внимательно посмотрел на Круза.

— Смотри за дорогой! — посоветовал ему Кастильо. — А если трудно, тогда давай пересядем!

Мартин сжал зубы и уставился вперед. «Надо держать себя в руках, — подумал он. — Пересесть сейчас — это значит признать, что я волнуюсь, что для меня наш разговор имеет большую важность».

Но потом у Мартина мелькнула такая мысль: «А почему бы и нет? Сейчас Круз поссорился с подругой. Это подходящий момент для того, чтобы поступая вполне порядочно, попробовать отбить Линду у него, да еще так, чтобы он не обиделся... А вдруг получится?»

Мартин сбросил скорость и подъехал к тротуару.

Круз при этом поступке напарника не изменился в лице, только подумал: «Да, для него это серьезно...»

Он удивился, как спокойно к этому относится.

— Давай пересядем, Круз, — сказал Мартин. — Или нет, давай лучше постоим, потому что ты тоже сейчас начнешь волноваться.

— Уверяю тебя, что отношусь к твоим словам спокойно, ответил Круз. Или ты мне скажешь что-то такое, отчего у меня может подняться давление?

— Не знаю, Круз, — помолчав, проговорил Гастингсон. — Просто я могу тебе рассказать о моих мыслях, если уже у нас зашел разговор на эту тему...

— Ладно, говори, — кивнул Круз и посмотрел на напарника. — Я не буду садиться за руль. Давай постоим, времени у нас хоть отбавляй, — он посмотрел на часы.

Мартин опустил голову.

— Но я хотел бы оставаться в уверенности, что ты не набросишься на меня с кулаками, — проговорил Гастингсон медленно.

— Нет, — сказал Круз. — Ты же мне только что сказал, что не делал ничего предосудительного. Хотя мне уже начинает казаться, что-то ты все-таки делал...

— Я ничего не делал, Круз, — горячо возразил Мартин. — Я закурю, ты не против?

— Кури, — пожал плечами Круз.

Мартин достал сигарету, сунул в рот, щелкнул зажигалкой.

— Я ничего не делал, — повторил Мартин. — Просто я хочу тебе сказать, что, no-моим наблюдениям, я небезразличен Линде.

— Ага, а говоришь — ничего не делал! — протянул Круз. — Ты наблюдал!

— Да, наблюдал, — кинул Мартин. — Но разве это преступление? Я просто думаю, что Линда давно положила на меня глаз, только ничего не говорит тебе из-за того, что не хочет обижать. И живет она с тобой скорее по инерции, чем из-за каких-то своих чувств. Подумай, может вспомнишь что-нибудь такое, что подтвердит мои предположения...

Кастильо покопался в памяти. Да, он вспомнил те моменты, когда в разговорах с Линдой упоминал нового напарника. Как девушка реагировала на имя Гастингсона? Обычно.

Или нет, не совсем обычно...

Круз вспомнил, как Линда не однажды ставила Мартина ему в пример, хваля Гастингсона за решение покинуть полицейскую службу.

«Я был прав, — подумал Круз. — Линда и Мартин прекрасно подходят друг другу. И Линде он симпатичен...»

— Ну как? — спросил Гастингсон. — Ты что-то затих. Сейчас бросишься бить мне морду?

— Нет, — вздохнул Круз. — Нет, я не брошусь бить тебе морду, напарник. И хочешь знать, почему?

— Почему? — спросил Мартин.

— Потому, что ты прав...

Мартин изумленно посмотрел на Круза. «Он хороший парень, — искренне пожалел Гастингсон коллегу. — И почему таким не везет в жизни?»

— Я прав? — воскликнул Мартин. — Круз, дружище, ты послушай себя. Что ты такое говоришь?

— Ты всегда нравился Линде, — продолжал Круз. — Теперь я понимаю ее случайные слова о тебе.

— Как — случайные слова? — поднял брови Гастингсон. — Она что-то говорила обо мне? У вас был разговор?

— Не так, чтобы отдельный разговор, — поморщился Кастильо. — Но иногда, к слову, она упоминала тебя. И у меня сейчас складывается впечатление, что если бы ты, к примеру, пригласил ее в кино, ей было бы трудно тебе отказать... Особенно сейчас, когда мы поссорились.

Мартин изумленно молчал. «Как мне ему ответить? думал он. — Выходит, я добился своего. Еще пару умелых слов — и Кастильо благословит меня на ухаживания. Нет, творится просто что-то невероятное...»

Гастингсон понял, что не может ничего сказать. Ему стало стыдно за свою попытку отбить у приятеля подругу «официальным» путем. К тому же получается, что он мог сделать ЭТО и не официально.

«Боже, что теперь думает обо мне Кастильо!» — ужаснулся молодой человек.

Чтобы сгладить неловкость, Мартин протянул руку к приборному щитку и включил радио. Он стал бесцельно крутить ручку настройки, непрерывно меняя станции.

— Выключи, — сказал Круз, — тебе вдруг захотелось музыки?

— Извини, — сказал Гастингсон и выключил радио. — Сейчас действительно не до нее.

Возникла пауза. Мартин молча курил и стряхивал пепел в окно, Круз смотрел прямо перед собой в одну точку.

Молчание первым нарушил Круз.

— Я теперь вот о чем думаю, — сказал Кастильо. Тут голос его сорвался и захрипел.

«Как он волнуется! — подумал Гастингсон. — Только виду старается не подавать...»

Круз тем временем откашлялся и продолжал:

— Судя по всему, я должен теперь отойти в тень, дать тебе зеленый свет, так, что ли?

Мартин встретился с Кастильо взглядом и не решился ничего ответить. Напарники сидели не шелохнувшись и некоторое время пристально глядели друг на друга.

Круз отвел взгляд.

— Вижу по тебе, что ты не против, — сказал он. — Но возникает одна проблема. Догадываешься, какая?

— Еще бы, — вздохнул Мартин. — Девочки...

— Вот именно, — подтвердил Круз. — Дочери Джекоба. Линда к ним так привязалась. Сам понимаешь, она не отдаст их мне. Какой из меня отец? Линда просто не допустит, чтобы у девочек был риск потерять второго отца, как они потеряли первого.

Мартин с сосредоточенным видом кивнул.

— Линда мне уже говорила, что девочки просто не переживут чего-то подобного. Так что я и не знаю, старина. Похоже, Линды тебе не видать.

Мартин поскреб затылок, он хотел что-то сказать, но снова не решился.

— Хотя у меня совершенно нет настроения возвращаться к Линде, — признался Круз Кастильо. — По правде говоря, его не было уже тогда, когда я тебя встретил. Но теперь, после нашего разговора... И подавно, нет никакого желания. Но я вернусь, хотя бы ради детей. Ведь, все-таки, я остаюсь их опекуном.

— Послушай, Круз, — сказал внезапно Мартин. — А что, если я оформлю на себя опекунские права? Я уверен, что буду девочкам хорошим отцом...

— Перестань, Мартин! — остановил его Круз. — По-моему, ты слишком далеко заходишь. Это же не шутка — трое детей, да еще и чужих.

— Ты что же, — обиженно надул губы Гастингсон, – считаешь, что Джекоб Мак-Клор был только твоим другом? Нет, дорогой, он был и моим другом тоже. Вот так! И я буду очень ответственно относиться к его девочкам.

— Ответственно относиться — этого мало, Мартин, — сказал Круз. — Надо любить детей...

— Я не способен любить детей? - вскричал Мартин. — Да что с тобой? Вспомни, как ко мне относятся хотя бы дети Джекоба!

Круз приуныл. Когда он заговорил о детях, он подумал, что обретает твердую почву под ногами. Но теперь он вспомнил, что, действительно, когда Джекоб в прошлом году приглашал сослуживцев на свой день рождения, девочки Мак-Клора и Мартин Гастингсон прекрасно ладили между собой.

— Слушай, напарник, — устало сказал Круз Кастильо. — Тебе не кажется, что наш разговор и так зашел слишком далеко?

Мартин пожал плечами: