Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Суровое понимание детства. Ваш личный опыт?

- Нет. – Кет покачала головой. – Я была наоборот – хулиганистой, в отличие от своей сестры и недополучила многих знаний, которые следовало бы иметь. Училась от случая к случаю, и теперь навёрстываю. До сих пор вечная студентка.

- Но вам это не помешало добиться успеха. Упорство и трудолюбие?

- И то, и другое, но у меня есть то, чего нет у многих – деньги. Не всем так везёт.

- Вашего супруга?

- Да.

- Вы с ним познакомились в ранней юности, и почти тут же вышли замуж ещё до совершеннолетия. Учитывая его имидж малоэмоционального человека, это удивительно. Не поделитесь секретом привлечения мужчин?

- Привлечения мужчин? Но вы же сами сказали, я замужем только за одним с очень ранних лет, и всё. – С губ Кет сорвался очередной короткий смешок, говорящий сам за себя о том, что она думает о структуре интервью. – Наверное, секрет в том, что я по уши влюбилась, но вряд ли он ещё кому-то может пригодиться.

- Во что влюбились?

- В то, что привлекает любую женщину. Ум, манеру себя держать. Спокойствие.

- Спокойствие привлекает не всех, особенно в семнадцать.

- Тех, кто дружит с мозгами – да.

- Мистер Майклсон оказал большое влияние на вас?

- Он меня очень поддерживал во всех начинаниях. Не только финансово, но и морально, и в чём-то как профессионал я выросла именно из его рук.

- А как вы оцениваете свой вклад в успех вашего супруга? – С трудом сдержав ехидную улыбку, задала Алессандра вопрос, ответ на который был очевиден. – Считаете ли вы, что за каждым успешным мужчиной стоит женщина?

- Не считаю. Мой супруг достаточно умный человек, чтобы достичь всего самостоятельно. Вообще, каждый человек может получить, если это касается его профессионализма, просто без поддержки это дольше, с большим количеством проб и ошибок. Наш успех зависит только от нас самих.

- Тогда зачем нужна семья, если она не помогает успешной жизни, ради детей?

- По-моему, успешная карьера и счастье – разные вещи…

Надоедливое интервью. Чересчур манерная шатенка выглядела никак рядом с собеседницей, умевшей эту манерность преподносить в исключительно верной пропорции, и в итоге попытки Кетрин переключить внимание на проект, из раза в раз скатывались в базарное обсуждение мужской психологии, и она уже не пыталась делать вид, что ей не скучно. Но Рейнолдса не интересовало само интервью – только картинка.

Хотя злые языки и утверждали, что странно было бы немолодо при таких деньгах и уж тем более не сделать при желании успешной карьеры, но с каждым пролетавшим годом становилось очевиднее, что в отличие от стереотипа о южанках Кетрин не утратила свежести, а собственная рука миссис Майклсон уже давно самостоятельно пробивала нужные стены, практически, не задействовав власть супруга, а в определённых моментах своеобразная репутация лишь придавала интереса. Впрочем, сама возможность создать эту репутацию, говорить, что думает, и поступать, как ей хочется, в том числе и в этой студии, предполагала, что за спиной Кетрин изначально стояла сила очень больших денег и связей. И всё же небольшой проект с лошадьми, специально обученными для реабилитации детей, вполне годный для диванной болонки, занявшейся от нечего делать благотворительностью, давно вышел за рамки местечкового и был известен не только в Индонезии. Целый кластер для развития детей с самого юного возраста, больница и школа для реабилитации, сети танцевальных школ, большое число инвесторов по всему миру: Кетрин сумела применить свои недюжинные способности, которые Джеймс видел, когда она была ещё девчонкой – в умении постоянно выбивать новые инвестиции у частных и государственных организаций, не стесняясь в средствах и способах, ей не было равных, и красота и умение очаровывать давно играли не на легкомысленность образа, а за неё. Искать деньги и находить их, не примыкая ни к каким группировкам, красивая и умная женщина, не разменивающаяся на общепринятую ерунду – этот имидж Кетрин создавала тщательно и упорно, и он себя оправдывал.

Джеймс ей давно не восхищался.

В своё время получив от Мередит плёнки, отснятые ещё в пору шпионажа её отца за Майклсоном, он был искренне поражён – истеричная дурочка, падающая в нервные обмороки от измены мужа, никак не сочеталась с образом выдержанной и расчётливой молодой женщины, которым он очаровался. В дальнейшем недоумение превратилось в откровенное презрение – если судить по опросам слуг, Майклсон не церемонился с бывшей женой, пользуясь правом сильного везде, включая её сексуальные услуги, и, хотя Рейнолдс отлично понимал, что деваться Кетрин было особенно некуда, но она сама ошиблась в психологии бывшего мужа и отказалась от щедрого предложения Джеймса по переезду в Штаты. Со временем отношение Майклсона к Кетрин как к шлюхе, наложившееся на гнев Джеймса за её отказ, перевело её в этот разряд и для него. Раз не использовала данные ей судьбой шансы, наступила на старые грабли, вернувшись к тому же образу отношений абсолютной зависимости, что связывал её с Бернером, Рейнолдс посчитал это вполне логичным финалом и больше не думал о ней.

Он сосредоточился на борьбе, но почти проиграл, если бы не Дюран, вовремя подсуетившийся с Керолайн и запугавший Мередит тем, что Майклсоны полностью владеют ситуацией, и она потеряет всё, если не станет действовать методами отца. Труп Мередит за эти восемь лет давно сгнил в каком-то экваториальном лесу, Дюран тоже сгинул в одной из тюрем Азии – он рассчитывал на полученное от Рейнолдса обещание стать доверенным подставным лицом во главе компании, которую создал, однако проблема заключалась в том, что сенатор вовсе не желал видеть своим доверенным лицом человека с небезупречный прошлым и столь шатким положением.

Пешки ушли с доски, нужные подразделения потрёпанной корпорации легко влились в проект «Cleanrine», упрочив её положение на рынке, а Майклсон уехал вместе с женой и детьми, всплывая время от времени то в Африке, то в Азии, пока, наконец, не обосновался в Гонконге и Индонезии. Его младшие братья успешно занялись своими личными делами – Николаус архитектурой, а младший сначала окончательно ушёл в нелегальный бизнес поставок оружия, а потом подмял под себя тендеры на мусороперерабатывающие сооружения. И кроме последнего, к которому он относился с опаской в силу репутации садиста, семейство перестало интересовать Джеймса. Азиатский рынок был хотя и бурно развивающимся, но это был рынок подделок и копий, и, хотя периодически Китай демонстрировал потуги создать что-то своё по части архитектуры предприятий, но не мог рассчитывать на большее, чем сотрудничество с основными европейскими игроками при огромной доли исключительно американского капитала. Убедившись, что никто не собирается претендовать на его голову, Рейнолдс выпустил, по его мнению, распотрошённого врага из виду, ещё и потому, что подспудно не хотел ничего о нём знать из-за женщины – всё же Джеймс не мог спокойно принять, что пусть Кетрин и оказалась дура, но предпочла ему своего никчемного муженька.

Каково же было изумление сенатора, когда, спустя несколько лет, он узнал, что Элайджа сумел как-то договориться с чиновниками и получить зелёный свет на разработки проектов в области архитектуры предприятий – аналогов основных сознанных на Западе, но опирающихся на отраслевую и геополитическую специфику азиатского региона с частично командной экономикой и вместе с тем более глубоко проработанных, и инвестиционно-привлекательных для западных компаний, чем местечковые. Из-за засекреченности разработок, это оказалась полной неожиданностью для остальных игроков, и когда компания Элайджи вышла на открытый рынок спустя шесть лет, это было уже не дитя, которое можно было легко уничтожить, а игрок с достаточной историей внедрения, быстро захватывающий свою нишу. И хотя рынки были разные, рано или поздно «Cleanrine» и «Dalet» должны были схлестнуться, но время шло, и Джеймс не чувствовал агрессии с этой части рынка, пока три месяца назад не узнал о том, что прошла презентация, и новый продукт «Dalet» включал абсолютно все разработки «Cleanrine», которые готовились представить спустя пару недель и вместе с ними свои личные. Когда-то он перевел целые отделы сотрудников «InterStructure», и как оказалось, вместе с лично преданными Майклсону крысами. Теперь «Cleanrine» было практически нечего предложить, и если на «Dalet» играло не только время, но и ажиотаж интереса к продукту, на который поставили наиболее быстро развивающиеся экономики мира, то «Cleanrine» нужно было выдержать схватку с остальными игроками за место под солнцем. Всё вместе уже делало успех невозможным.