Грязные связи (ЛП)

Дело было сделано, но она была права. Я никогда не закончу с ней.

— Я даже не начинал, ты, ненасытная сучка.

То, что мы сделали… было только для камер. Для мести. Возможно, я был эгоистичным ублюдком, но остаток ночи был только для меня.

Я коснулся экрана телефона и остановил запись камер.

Глава 16.

Кэси

Будучи не в себе и чувствуя себя, словно желе, я покачнулась на своих шпильках и наклонилась над матрасом, прижавшись к нему лицом, пока нервные окончания под моей кожей зудели от близости с мужчиной возле меня. Мужчиной, который только что трахнул меня так, что я забыла свое имя.

Боль пульсировала между ног, навсегда запечатлев опаляющее чувство, которое осталось после его толчков. Мышцы на моей талии выкручивало там, где его руки удерживали меня внизу. Горло горело от того, как сильно напрягались голосовые связки.

Но в груди чувствовалось облегчение, а разум очищался. Остальное мое тело находилось в состоянии истомленного удовлетворения и тревожного ожидания.

Я даже не начинал, ты, ненасытная шлюха.  

Господи, он сказал это таким пронизывающим тоном, что мои легкие наполнились льдом. В то же время, я содрогнулась от восторга. Логан давал мне такое же обещание своим темным взглядом через бар. Оно было мне нужно.

Возможно, это было правдой. Разве не это стало причиной, по которой я рискнула карьерой и угрозой Трента свободе Колина, и пришла сюда? Разве не для того, чтобы провести ночь и потеряться с этим мужчиной? Чтобы забыть о последствиях?

Я думала о том, как стояла в двери отельной комнаты, не решаясь. Я почти спасовала. Почти упустила самый интенсивный секс в своей жизни.

Своей рукой он впивался в мою ногу, а его бицепс напрягался и расслаблялся от того, что бы он там ни делал.

Я не решилась пошевелиться в своем положении лицом вниз, но развернула голову под углом, и впитывала вид на него, сидящего на краю кровати.

— Что ж, я думаю, мои крики можно было услышать на Чикаго Авеню. Странно, что соседи до сих пор не постучали в дверь.

Логан не поднял голову, но в его смешке разлилось тепло и удовольствие.

— Очевидно, в «The Bells Hotel» сегодня не людно. Весь этаж в нашем распоряжении.

Согнувшись в талии и опершись грудью на бедра, он, оказывается, снимал обувь. Узкая V-образная форма низа его спины напряглась, и мышцы под кожей перекатились. Он до сих пор не снял свои джинсы. Даже не расстегнул ремень, учитывая, как свободно они висели на его заднице. Я бы понаблюдала за половиной его члена, торчащего из-под джинсов, если бы его рубашка не была заправлена.

Я не могла видеть его спереди, и мне оставалось лишь представлять порочные вещи с его членом. Выглядывал ли он из его ширинки? Был ли твердым и загнутым вверх к его животу, пока он развязывал шнурки?

Я сжала бедра вместе. Я так и не увидела, как он кончил. Даже не видела его голым, но у меня было прекрасное представление его размера. Я почувствовала глубину боли и удовольствия от его вколачивающейся длины. И потому, что я была ненасытной шлюхой, мне нужно было знать, остался ли он возбужденным, и соответствовал ли его член упругости его тела.

Поднимаясь на руках, я сползла с кровати и, качаясь, встала на ноги. Логан поднял голову в это же время, будто ждал, и наблюдал за моими движениями.

Он выпрямил спину, черный кед в одной руке, а его член — в другой. Гулкий стук моего пульса был всем, что я слышала, а желание между ног пульсировало в его такт. Он был невероятно твердый и огромный, торча из расстегнутой ширинки его джинсов. Пальцами он придерживал его за основу, безжалостно сжав. Презерватив все еще был покрыт моей влажностью.

Я думала, он казался огромным под слоем джинсовой ткани, но, видя его раскрытым и набухшим, наполнившим его кулак — Господи, неудивительно, что мое тело болело от бедер до пупка.

Логан бросил обувь в сторону. Возбуждение расширяло его зрачки и спадало тяжестью на его веки. Но было в нем что-то еще — беспокойная эмоция, обостряющая уголки его глаз. Строгость в них крутилась в моей груди теплом, спокойствием и безопасностью. Это было правильным. Будто я нашла сама себя, и, возможно, раскрыла все, просто здесь во вражеской интенсивности его взгляда.

Что это вообще означало? Что я хотела быть во власти и под контролем, или быть взятой? Что меня нужно трахать до мозга костей с ненавистью в каждом толчке? Зачем ему ненавидеть меня?

Нет, не то. Ко мне взывала его страсть, его огонь и яд. Это было горячо, смело и исполнено борьбы. Все это я приветствовала, даже если и на одну ночь, чтобы заполнить пустоту в моей груди.

— Если ты собираешься пялиться на меня, делай это после того, как снимешь одежду, — его голос был ровным и сладостно сексуальным, как и первое скольжение его сжатой в кулак ладони по члену, которой он провел по всей своей длине.

Со следующим скольжением он снял презерватив. Он бросил его на пол, и продолжил ласкать себя, сильнее, быстрее, толкаясь бедрами и трахая свою руку. Его взгляд так и не оторвался от меня. Эротический вид воспламенял мою кожу и плавил кости. Логан был таким чертовски сексуальным, что за это можно было посадить в тюрьму.

Щетина на его челюсти отсвечивала медным цветом в свете люстры. Его густые ресницы дрожали, когда он поглаживал себя, и он разорвал зрительный контакт, чтобы посмотреть на свой кулак. Его губы раскрылись в рваном выдохе.

Губы, созданные для того, чтобы шептать грязные слова. Сильные ноги для баланса и скорости. Руки — для того, чтобы причинять боль и манипулировать удовольствием. А толстый член для того, чтобы растягивать…

Шлепок его ладони по моей заднице прозвучал у меня в ушах, а болезненный ожог от жара разлился по моей спине. От шока у меня перехватило дыхание, и я пошатнулась на каблуках.

Он поймал меня за локоть и использовал это, чтобы перекинуть через свои бедра, задрав мое платье.

— Подожди. Что ты…?

Резкая, жгучая боль воспламенила мою задницу с еще одним ударом его руки, а мой пораженный крик превратился в стон. Я распадалась на части от удара, напрягаясь и вздыхая. Потом наступила настоящая порка, его рука опускалась на каждый дюйм моей раскрытой задницы, кожа на которой уже горела. Опустив руку на мою спину, таким образом прижав меня животом к своим твердым бедрам, он без передышки шлепал меня по заду.

Ожидание каждого удара лишь подливало масла в огонь, который разгорался в моем теле, но я боролась с ним, просто чтобы видеть его ответ. Чтобы понять, как сильно он хотел этого, чтобы увидеть, стоило ли оно того. Его взгляд на мое лицо был даже более сосредоточенным. Я могла почувствовать, как он наблюдает за моей реакцией. Если бы я этого не хотела, он бы остановился. Моя улыбка выдавала ложь, которую показывало мое тело. Логан боролся со мной одной рукой, пока взмахивал надо мной второй, все это время удерживая меня грудью возле своих бедер. Мои руки были свободны, и я использовала их, сжав кулаки и отбиваясь ими по его ребрам, смеясь и — сукин сын, это был болезненный удар — постанывая, пока его шлепки становились сильнее и быстрее.

Вот оно.

Я выгнула локоть и ударила его, так сильно, как только могла, в возвышающуюся эрекцию возле моего бока.

— Аааах, блядь! — он дернулся назад, опустив руки на член, и подогнув колени к груди, когда я сползла с него. Его лицо исказила боль, а глаза превратились в угрожающие щелочки. — За что это, мать твою, было?

Я выскользнула подальше от него, сбрасывая шпильки и потирая свой саднящий зад.

— За что это было? У меня задница горит!

Выражение боли сменилось дьявольской усмешкой. Логан встал и расстегнул рубашку.

— Я сказал тебе снять свою одежду.

Теперь я знала, что может быть, если я ослушаюсь его приказа. Прикусив губу, чтобы подавить улыбку, я попятилась назад. Он ступил ко мне с неумолимым выражением на лице, играя мышцами на теле, словно рыча и подбираясь к добыче.