Мистер «Не-тот» (ЛП)

Прикрыв глаза, оппонентка кивнула. Придя в себя, она начала умолять:

– Я понимаю, что поставила тебя в трудное положение, рассказав это. Но я так же знаю, что ты не будешь рисковать жизнью Джейка. Я не хочу, чтобы прошлое моего мальчика коснулось Картера. В смысле, будет лучше, если бы ты покончила с Колтоном, но я чувствую, что ты привязалась к нему.

– Вероника… Я..

Я не знала, что сказать. Услышав только одно упоминание о том, что Картер в опасности – внутри меня всё застыло.

– Нам нужно выбраться отсюда. Мне нужен воздух.

Я осмотрелась, желая убедиться, что наш разговор никто не услышал.

– Конечно.

Женщина тепло улыбнулась мне, но в её глазах застыла вина и страх. Мы вышли из кофейни, но свежего воздуха оказалось недостаточно, чтобы помочь мне унять то напряжение в груди. Между нами с Джейком не было секретов. Это очевидно. Мы остались близкими друзьями, потому что открыты и честны друг с другом. Наша дружба основана на том, что мы открыто делимся происходящим в наших жизнях. Даже если знаем, что одному из нас это не понравится. Вот почему Джейк так свободно выразил своё мнение о Колтоне. Стоило мне вспомнить о Губернаторе, как во мне всё перевернулось – он так открылся мне. Доверие очень важно и для него. Я знаю, что мужчина не доверял тем другим женщинам, с которыми состоял в отношениях, но пообещал попробовать со мной. Я сказала ему, что заслуживаю этого. Как теперь мне скрывать от него открывшуюся часть истории? Если Колтон когда-нибудь узнает, то возненавидит меня. Наши отношения закончатся.

Проблема в том, что Вероника – не королева драмы. Я верю каждому её слову о том, что Джеймс плохой человек, и может использовать свои связи. Я не прощу себя, если что-то случиться с Джейком или Колтоном. Не могу поверить, что эти двое мужчин – братья. Я спала с двумя братьями. Это кажется таким неправильным. Они так не похожи друг на друга – я бы никогда и не догадалась.

Идя по улице с Вероникой, я чувствую себя не в своей тарелке.

– Когда Колтон привезёт Картера?

Вопрос женщины вернул меня в реальность.

– Дерьмо. – Опускаю взгляд на мобильный. Уже пять часов. – Мне пора. Колтон сказал, что привезёт Картера домой к шести. Этим вечером я обещала ему спагетти с фрикадельками на ужин.

– Ты хорошая мама, Эви. Пожалуйста, не стоит ненавидеть меня. Пойми, в сложившихся обстоятельствах, я сделала всё, что было в моих силах.

Вероника посмотрела на меня, и я увидела в её глазах вину и боль. Раньше, причиной этих эмоций, я считала трудности воспитания ребёнка в одиночку, имея низкие доходы.

– Знаю. – Подавшись вперёд, обнимаю оппонентку, хотя мысленно нахожусь далеко отсюда. – Мне стоит вызвать Uber.

Она кивнула.

– Хорошо, но, пожалуйста, пообещай мне, – сказала Вероника. В её глазах застыла мольба.

Я всё ещё не могу поверить, что эта женщина – мать Колтона.

Хотя теперь, глядя на неё, я действительно вижу, что у него её глаза. Глаза, в которые я смотрела последние несколько недель. И никак не могла уловить сходство.

– Ладно, – киваю, пытаясь понять собственное отношение к этому.

Не уверена, как долго смогу держать это в тайне. Не тогда, когда мы с Колтоном, с каждым днём, становимся всё ближе друг к другу.

ГЛАВА 24

КОЛТОН

– Ты понимаешь, что мы должны назначить пресс-конференцию? Время играет против нас, но мы всё откладываем, чтобы ты наигрался в семью.

Мы с Алом сидели в баре на Континентальной, и мужчина не преминул напомнить о моей надвигающейся гибели.

Пару часов назад я отвёз Картера домой. Эви вела себя немного странно, но я решил, что она просто нервничает на счёт нашего сегодняшнего тайного свидания. После позвонил мой лучший друг, предложив встретиться и пропустить пару стаканчиков – и вот он я. Стоило догадаться, что он устроил это ради того, чтобы обсудить предстоящую пресс-конференцию.

– В курсе, – отвечаю, взболтнув янтарную жидкость в своём бокале.

– И? – выжидающе спросил собеседник.

– Не знаю, – отвечаю, как и всякий раз.

Я должен согласиться. Должен сделать то, что хочет мой отец. Это всё грёбанное чувство вины. Оно, словно яд, жжёт вены, толкая мою жизнь на ненавистные пути. С губ срывается саркастический смешок.

– Я наконец-то расспросил своего старика о ночи пожара. – Ал молча посмотрел на меня. – Моя мама ещё жила с нами в тот момент. Они поссорились. Начался пожар, и женщина ушла. Даже не задумываясь. Она знала, что я пострадал той ночью, но даже не удосужилась поинтересоваться в порядке ли её сын.

– Чёрт, мужик, мне жаль.

Голос оппонента пронизан сожалением. Только вот мне не нужна его жалость – я открываю ему это, преследуя совсем другие цели.

– Не смей жалеть меня, чёрт возьми. Я рассказываю тебе это, потому что не знаю, как отказать человеку, который спас мне жизнь. Он оставил семейный бизнес, чтобы проложить путь в политику. Мы оба понимаем желание самостоятельно руководить собственной судьбой. Мечты моего отца рухнули, когда моя мама бросила нас, – вздохнул я, пытаясь избавиться от чувства поражения, что всегда давило на меня.

– Ты когда-либо интересовался, почему твой отец не пытался найти её? В смысле, со всеми его возможностями, мужик… Почему он не притащил её задницу обратно, где бы она там ни была? – задал Ал закономерный вопрос.

Во время терапии, я так чертовски тщательно анализировал случившееся – каждый возможный правдоподобный сценарий.

– И что же могло заставить женщину, которая не хотела становиться матерью, заботиться о пятилетнем ребёнке? Она оставила меня сгорать в том грёбаном доме, Ал. Кто хотел бы возвращать такого человека в свою жизнь? Папа поступил правильно.

Я немного отпил напитка, что плескался в моём бокале.

– Тогда что? Мы это сделаем? Проложим свой путь в Белый дом? – спросил собеседник.

Его голубые глаза наполнены волнением, чего я не видел уже достаточно давно. Раньше у него был такой вид, когда, работая в прокуратуре, мы выигрывали громкое дело.

– Ага, мы уже это делаем.

Слегка коснувшись своим бокалом его, после делаю большой глоток, потому что, когда Ал выглядит настолько восторженно – я чувствую себя побеждённым, разбитым. Мне ненавистны мысли о том, как моё решение может повлиять на Эви. Я несколько раз встречался с ней и Картером на этой неделе, но ни разу не упоминал о своей предстоящей судьбе. Может потому я так хранил каждый момент с ними? Мне не хотелось обманывать себя мыслями о том, что гонка за пост Президента может повлечь за собой. Они абсолютно не готовы мириться с прессой и противниками, которые будут копаться в прошлом Эви, только бы найти какую-то грязь, что могла бы выбить меня из игры.

Политика – грязная штука.

Не то, чтобы мне хотелось принять в ней участие прямо сейчас, потому что кое-какую часть своей жизни я посвятил игре в семью с Эви и её сыном. Картер разделил со мной сегодня бейсбольный матч – и мы неплохо поладили. То же касается и Эви.

– В любом случае, я ухожу. Ты остаёшься?

Я бросил на стойку пятьдесят баксов.

– Ага, мужик. Я собираюсь пропустить пару бокальчиков с леди, скажем, через… – он замолчал, глядя на свой Rolex. – Десять минут.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что ты слишком много пьёшь? – качаю головой, но едва ли у меня получилось убрать саркастическую улыбку с губ.

– Ага. Но когда-нибудь это меня останавливало? – спросил друг, глядя прямо на меня.

Вероятно, он собирался сказать мне не лезть не в своё дело, но Ал знает, что я просто по-доброму забочусь о нём.

Мы оба ответили в унисон, после рассмеявшись:

– Нет.

С момента моего знакомства с Эви, я осознал, насколько поверхностной была моя жизнь. Теперь я беспокоюсь о том, чтобы Ал не застрял на этом же пути, не найдя своей жёлтой кирпичной дороги, что привела бы друга к замку, где его ждёт принцесса.

– Ты собираешься встретиться с Эви? Опять? – подчёркивает он, потому что просто не может понять того, насколько я стремлюсь к ней.