Грязные связи (ЛП)

Мои руки упали на его плечи, цепляясь за упругость и впиваясь пальцами. Ожидание стало болезненной вечностью, но чертовски стоило того, когда его язык коснулся моего рта. Дрожь прокатилась по моим конечностям, и я, не медля, раскрыла губы.

И тогда он поцеловал меня. Его рот стал опаляющей тюрьмой, в которую я упала от блаженства. И падение было глубоким. Царапающим мою кожу, прокатывающимся по животу в глубине, превращаясь спазмами в бедрах.

О, эта глубина…

Целый космос сжался до пределов, пока не остались лишь я, он и этот поцелуй. Его язык плясал с моим, его губы двигались с агрессией и требовательностью. Я усилила хватку на его плечах, колени задрожали, а лицо горело от царапания о его щетину. Но, Боже, какой это был ожог!

Он прокатился по моей коже и растопил мои внутренности.

Поцелуй усилился, стал смелей, его язык трахал мой рот яростными толчками, а рука в волосах усилила свою хватку. Вторая его рука покоилась на моей заднице, притягивая меня к его возбуждению.

Я качнула бедрами, облизывая его рот, наши языки дрожали в пьянящем танце. Он был на вкус на Гиннесс (прим. — марка пива), немного зубной пасты и что-то теплое и экзотическое — и это был все он.

Мои ногти начали царапать его рубашку, врезаясь в его лопатки. Покалывание проносилось вниз и вверх по моим ногам, превращая их в желе. Но рука на моей талии крепко удерживала меня головокружительно близко. Его член был твердым, тяжелым весом за его ширинкой.

Стенки внутри моей киски сжались, до боли желая быть растянутыми. Я хотела трахнуть его. Прямо сейчас.

Прямо здесь.

Прямо здесь.

Блядь! Я оторвалась от него, и мы уставились друг на друга, тяжело дыша в поисках воздуха с влажными и опухшими губами.

Кулак в моих волосах исчез, опустившись ладонью мне на талию. Я положила руки на его грудь и быстро заморгала.

— Блядь.

Довольная улыбка коснулась уголка его рта.

Мурашки поднялись по рукам, а тело горело от возбуждении и волнения. Я отклонилась назад, осмотрелась вокруг бара, чувствуя себя раскрытой перед зрителями, голой и выставленной на показ.

Саксофон больше не играл, но народ все также толпился возле сцены. Напряжение курсировало по стопившимся телам.

Никто не смотрел в нашу сторону, ни единого взгляда не упало на представление у бара. Я выпустила маленький выдох облегчения, надеясь, что это была лишь моя смехотворная паранойя. Даже самой смешно.

Это был просто поцелуй, и пункт контракта об измене имел особенности. Должно быть доказательство связи на стороне.

Боже, то, как его язык трахал мой рот — это явно было тем, что может нарушить контракт. По сцене зашуршали шаги. Мужчины в бабочках зашаркали ногами вокруг фортепиано, барабанов и контрабаса.

Группа настраивалась на игру, но только личность, появившаяся перед микрофоном, дала понять, почему засуетилась толпа.

Огни потухли, и я повернулась к Логану.

— Уже был здесь прежде?

Он оглянулся вокруг.

— Нет.

— Значит, ты попал на самое вкусное, — я кивнула в сторону сцены, и его лицо тронуло замешательство, пока глаза впитывали все, что он видел.

Стоя между его бедер, я оперлась о его твердую ногу и опустила руку на его плечо, разворачиваясь к сцене.

— Ричард Чиз сегодня дает импровизированное выступление.

Его голова дернулась назад.

— Это его имя? Как шляпный сыр? (прим. — Логан обзывает певца «dick cheese», что является табуированным сленгом, и означает белую субстанцию, которая из-за правил несоблюдения гигиены мужчинами появляется под головкой члена. Имеет белый цвет и похожа на творог с затхлым противным запахом. Из-за фамилии певца «Cheesе», что в переводе — «сыр, творог», происходит игра слов в оригинальном тексте с пошлым вульгарным подтекстом).

О, Боже. Я улыбнулась. Это могло стать главным ударом.

— Его стиль — рок и хип-хоп в формате лаунджа. На самом деле напевались пошленькие песни джазовым голосом. Это чертовски круто.

Его левая бровь прогнулась вниз. Он не выглядел убежденным.

— Если ты не слышал, как белый парень от всей души вопил «My neck, my back, lick my pussy and my crack», ты не видел жизни (прим. — дословный перевод «Мою шею, мою спину, оближи мою киску и мой крэк»).

— В таком случае, она мне явно нужна, — улыбнулся он, и я почувствовала это везде, и возбуждение ускорило мой пульс.

Звучание самых низких клавиш фортепиано полилось по залу, и затем последовали его высокие ноты. Когда к ним присоединился звук хай-хета (прим. — вид контролируемой тарелки в барабанной установке), народ в зале взбодрился.

Я схватила свой клатч с барной стойки и подозвала бармена. Он приблизился, и я передала ему клатч.

— Можешь спрятать под баром?

— Понял.

Логан схватил меня за талию, а глубокое «А-аа-аа» Ричарда Чиза зазвучало в крещендо.

Логан широко раскрыл глаза. Его тон был полон недоверия.

— Это »Welcome To The Jungle»? (прим. — «Добро пожаловать в джунгли»).

Кивая, я освободилась от его хватки и направилась в сторону толпы возле сцены, к танцевальной площадке, которую десять лет назад мы с Колином просто порвали. Тогда я танцевала, чтобы выделиться среди толпы. Но время меня изменило. Изменились мои желания. Мне не нужно было внимание целого зала. Мне нужно было лишь его внимание.

Я почувствовала, как Логан последовал за мной, когда пересекла площадку, походка — полная соблазнения, уверенная, а длина моих ног приковывала к себе взгляды, давала иллюзию того, что я тяну носочки с каждым чувственным шагом. Бедра покачивались в такт бита. Я вытянула руки вверх и растаяла в музыке. Мое тело расслаблялось с каждым шагом, руки скользнули по плечам, изгибам моей груди, силуэту талии. Когда барабанщик коснулся тарелки, я остановилась, оглянулась через плечо, глядя вниз на свою задницу и виляя ею в такт каждого потрескивающего удара. Подняв глаза, я всмотрелась в Логана. Подбородок был опущен, а взгляд из-под лба устремлен на меня. Он хищно подбирался ко мне, преследуя меня, пока закатывал рукава рубашки.

Он собирался танцевать? Мое сердце выпрыгивало из груди, а кожа воспламенялась. Я поманила его пальцем, покачивая бедрами и отходя назад. Ступая спиной вперед, я ни на секунду не отводила от него взгляда, не хотела из-за страха, что он мог исчезнуть.

Я скользила по танцполу, двигаясь в такт, мой мозг проигрывал наш поцелуй, вспоминал жар его рта, ловкость его языка, и я знала, что этого было недостаточно. С этим мужчиной я хотела большего. Может я и не была такой умелой в снятии парней, как раньше, но, черт возьми, я все еще была привлекательной. Неуловимый отверг меня по причинам, не связанным с моим внешним видом, учитывая тот факт, что он никогда не видел моего лица.

Контракт был тем, что отбивало у меня охоту, снова и снова. Ну, время истекало. Моложе я не становилась.

Нахрен Трента и нахрен мой брак с отсутствием секса в нем. Потому что просто сейчас избегать пустой кровати дома казалось мне гораздо важнее, чем плясать вокруг контракта.

Я заслужила одну ночь. Одну ночь в стиле «Нахер все это! Живи на полную. Так, будто контракта не существует!».

Сегодня ночью я собиралась перевернуть мир Логана с ног на голову. На танцполе. И в его кровати.

Оттаивая в покачивании расслабленных тел вокруг, распустив волосы перед красивым мужчиной, который изучал каждое движение моего тела с похотью в глазах, я чувствовала себя легкой. Когда я была подростком, я ненавидела уроки танцев, которые навязывали нам с Колином, но именно по этому я и скучала.

Стрессы от моей карьеры, карьера Колина, украли это. Сегодня я возьму все обратно. Когда в ритм влилось звучание труб, я поймала взгляд Логана и провела ладонью от своего подбородка к ушам, вскинув руки вверх под удар тарелки.

Он рассмеялся и помотал головой, стоя на краю танцевальной площадки, засунув руки в карманы.

Тяжелый гул фортепианных клавиш установил ритм моей походки, когда я театрально прошагала к нему, скрещивая лодыжки одну перед другой и сгибая колени под накатывающую барабанную дробь.