Кружки любви (ЛП)

Я протягиваю руку и сжимаю плечо, чтобы дать знать, что все в порядке.

— Мы собираемся пойти вниз, — говорит Дженна, пока Джордан идёт к ней.

Я смотрю на Гаррета и вижу, что он сосредоточенно смотрит в направлении Сары. Я протягиваю руку и осторожно прикасаюсь к его щеке. Его сердитые карие глаза сменяются на синий оттенок, когда он смотрит вниз на меня.

— Она не проблема, — объявляет Джордан, обнимая Джену за плечи.

Он приводит ее к стеллажу, и они начинают помогать детям с капкейками, в то время как Гаррет продолжает обнимать меня, поворачивая нас немного, таким образом, что его спина становится повёрнутой к Саре.

— Она достает тебя? Я хочу знать, — рычит он.

— Все в порядке, — говорю я ободряюще.

— Эмили!

Это предупреждение и полноценное предложение, передающее все, что он хочет сказать только моим именем.

Я киваю и отстраняюсь, когда робкий голосок прерывает нас.

— Мистер Шарп?

Гарретт и я поворачиваемся, чтобы увидеть ребенка, который переминается с ноги на ногу.

— Да? — рычит Гарретт, но не так грубо как обычно.

— Могу я... ээээ... поговорить... могу я поговорить с вами минутку? — спрашивает мальчик беспокойно.

Он нервничает, почти боится. Не Гаррета, но чего-то еще. Я убираю руку Гаррета со своего плеча, показывая, что он должен что-то сказать.

— Пошли, — сдаётся он, наконец.

Он целует мои волосы и быстро прижимает за талию, прежде чем уйти, ведя мальчика за собой.

— Что это было? — шепчет Дженна мне, пока я передаю ей влажные салфетки для испачкавшихся детей перед нами.

Я пожимаю плечами, но мне тоже интересно, зачем Гаррет и мальчик исчезают в его магазине.

Целый день Крест Стрит наполнена до отказа, я провожу большую часть своего времени, бегая между магазином и лотками на улице. Погода свежая, с прохладным бризом, но солнце светит ярко.

Я делаю демонстрацию украшения торта, и это производит фурор; я получаю пять заказов на торты ко дню рождения и две консультации для свадебных тортов.

Джордан демонстрирует искусство приготовления латте.

Дженна помогает всем на протяжении дня. Она вытирает детей, приносит дополнительные материалы из магазина и использует свое обаяние, чтобы продать больше лотерейных билетов. Она теперь одна из нас.

Гаррет так и не вернулся из своего магазина. Мальчишка вышел примерно через двадцать минут после того, как они вошли. Он не выглядел ни лучше, ни хуже, когда исчез в толпе. Если бы мы не были так заняты, я бы пошла, чтобы увидеть Гаррета. Просто поговорить с ним. Но тут такое количество людей.

Клайд начал заниматься резьбой тыквы около часа назад, и группа людей с удивлением за ним наблюдает. Я наблюдала за ним пять лет, и каждый раз я была просто ошеломлена. Он не просто отрезает большие куски и оставляет зубастую улыбку в фонаре из тыквы. Клайд прорезает плоть, создавая художественные образы, которые светятся, когда он зажигает свечи. Клайд потрясающий.

— Я просто обожаю Клайда, — говорит Дженна, пока мы отдаем бабочек для украшения девочкам-подросткам.

— Я тоже, — говорю я сквозь улыбку.

— И я, — добавляет Джордан, копируя женский голос.

Мы все вместе посмеиваемся, когда Гаррет попадает в поле моего зрения. Мне приходится встать на цыпочки, чтобы разглядеть его в толпе. Он останавливается рядом с Клайдом, и я подпрыгиваю, чтобы увидеть, что он там делает.

— Ну-ка, запрыгивай мне на плечи, — говорит Джордан, сажая меня на свои плечи.

Я визжу, поскольку он резко поднимает меня вверх, я сжимаю пальцами его волосы, а бедрами голову, чтобы сохранить равновесие. Когда я усаживаюсь и прекращаю смеяться, то пристально смотрю через улицу, чтобы увидеть, что Гаррет смотрит на меня. Не думаю, что он слышал меня, но взгляд на его лице говорит о том, что мое визжание перекрыло гул толпы.

Я улыбаюсь и машу ему. Уголок его рта дергается, но он не позволяет улыбке украсить его ошеломляющее мужественное лицо. Я знаю, что он одаряет этим только меня. Это заставляет меня чувствовать себя особенной и грустной в то же время. Интересно, почему он так зажат, когда не со мной? Почему я открываю его? Почему он закрывается ото всех остальных?

Я хочу знать ответы на эти вопросы и на многие другие. Я хочу узнать Гаррета. Я могу пускать слюни на него весь день, но ощущаю, что чувство к нему пылает в моей груди. Это пламя может полностью поглотить меня в лучшем смысле.

Гаррет опускает голову вниз, пока работает над тыквой рядом с Клайдом. В то время как Клайд объясняет, что делает, и останавливается, чтобы показать толпе, как правильно сделать надрез. Гаррет молчит, его руки легкими движениями режут и лепят.

Его губы сжаты в тонкую линию. Он сосредоточен и спокоен. Я не вижу радости или счастья в его глазах, но он выглядит спокойным. Я в восторге.

Дженна продаёт еще несколько лотерейных билетов, а Джордан все еще держит мои лодыжки. Его рост позволяет ему смотреть представление. И он, кажется, так же, как и я, не может отвести от него взгляд.

— Я не сломаю тебе спину? — спрашиваю я спустя время.

— Заткнись, Эм.

Гаррет останавливается на мгновение, чтобы оценить свою работу, прежде чем перевести дыхание. Он откладывает свои инструменты и подталкивает Клайда, который осматривает его работу. Улыбка, которая расползается по лицу Клайда, заставляет меня улыбаться сильнее. Он выглядит гордым за Гаррета.

Затем Гаррет хватает тыкву, держит её над головой и медленно вращает. Следуют коллективные охи и ахи из толпы, когда они видят его творение. Когда он поворачивает тыкву в мою сторону, я чувствую комок в горле.

Это я.

Это профиль человеческого лица, девушки, но я знаю, что это мое лицо вырезано в тыкве. Мои глаза закрыты, на губах легкая улыбка, на щеках ямочки. Я никогда не выглядела более красивой. Это не я самоуверенна. Это то, как Гаррет видит меня, и от этого захватывает дух.

Я сползаю с плечей Джордана, пока он бормочет.

— ГРМУ.

Я замечаю отвисшую челюсть Дженны, пока пробираюсь сквозь толпу. Я пытаюсь быть вежливой, но потребность добраться до него заставляет меня продвигаться немного грубее, чем обычно.

Наконец, когда я подхожу прямо к лоткам с тыквами, Гаррет не сразу замечает меня. Его глаза скользят по лицам, пока его взгляд не останавливается на мне. Он ставит тыкву вниз, пока я подхожу ближе. Я не обхожу длинный прилавок, я перебираюсь через него, найдя маленький проход между стеллажами, и попадаю в его объятия. Я обнимаю его, как делала прошлой ночью, только на этот раз я утыкаюсь лицом в его шею, когда его ладони ложатся на мою спину.

— Целуй её, — кричит кто-то в толпе.

Гаррет легко поддерживает мой вес одной рукой, а другой сжимает мой подбородок. Я позволяю ему поднять мое лицо вверх, так что я смотрю в его глаза. Они словно калейдоскопы. Я запускаю пальцы в его волосы и слегка прикасаюсь своими губами к его, ожидая, что он возьмет на себя инициативу. И он это делает.

Он углубляет поцелуй. Даже без языка он поглощает мой рот своим, пьет меня. Громкие крики, хлопки и свистки вспыхивают вокруг нас. Я улыбаюсь в его губы и шепчу:

— Спасибо.

— Красавица, — шепчет он.

Он целомудренно целует меня еще раз, прежде чем опустить на землю. Мои ноги шатаются, пока Гаррет тянет меня под руку, чтобы поддержать. Я протягиваю руку вокруг его талии и говорю с людьми, которые в восторге от тыквы с портретом. Гаррет ничего не говорит, кроме «спасибо», нескольким людям.

— Я лучше вернусь, — говорю я после того, как толпа начинает двигаться снова.

— Я только что продал шкаф. Там нужна помощь, чтобы загрузить его, — говорит Клайд Гаррету.

Гаррет смотрит через улицу, он общается с кем-то без слов. Затем гладит мою спину, и я начинаю понимать, что это сигнал для меня, чтобы двигаться. Он целует мои волосы, а потом гладит мою задницу. Я двигаюсь в толпу, чувствуя себя как тлеющий уголек в костре.