Кружки любви (ЛП)

Я не могу сесть там с ним. Я вижу Эмили в кресле напротив него почти каждый день и смотрю с блаженством. Я не могу портить пространство своим дерьмом.

— Из-за тебя ее могут убить или еще хуже, — предупреждаю я.

— Да у кого есть такие стальные яйца, чтобы достать меня таким образом?

— Всегда кто-то найдется.

— Так, ты говоришь, что ты и я должны просто трахаться с безликими шлюхами всю оставшуюся жизнь и отказаться от всего хорошего, потому что мы не имеем право на что-то большее? — внезапно произносит женский голос. — Ты, бл*дь, не мог сказать это сейчас, — восклицает Дженна, стоя за раздвижными дверями. — Да, мы слышим вас, придурки.

— Детка, — Девлин пытается успокоить ее.

— Хрен тебе, Калеб. И тебе тоже, Гаррет.

Она подходит к нам, выглядя более разгневанной, чем я мог бы представить.

— Ты хочешь урок о женщинах? Я дам вам один бесплатно. Ни черта подобного не смейте думать, что знаете нас. У меня есть мозги, которые отлично работают. Я с тобой, потому что не хочу быть с другим мужчиной. Я не чувствую себя обязанной. Я. Хочу. Этого. Твоя жизнь опасна и хренова. Я понимаю, это. Я жила в моей собственной версии хреновой жизни достаточно долго, чтобы знать, что я могу справиться. И вот в чем дело. Я знаю, что ты никогда не позволишь ничему плохому случиться со мной. И если случайно что-то случится, я знаю, что ты будешь крушить, убивать и пытать, чтобы это никогда не повторилось… Большинство женщин не получают этого от своих мужчин. Посмотри на Эмили. Она может быть самым добрым, бл*дь, живущим человеком, и Адам — не «безопасный человек» обманул ее, — она тычет пальцем в мою грудь, когда продолжает. — А ты, идиот, заставил ее чувствовать себя в безопасности. Чтобы ты ни сделал в прошлом, не имеет значения. Эта женщина потеряла мать и выжила, чтобы прожить хорошую жизнь. Ее предавали на протяжении двух лет, и она прекратила это дерьмо. Вы видите, чтобы это повлияло на нее? Нет, она все еще яркий лучик солнца. Ты не можешь решать, что лучше для нее. Эмили может решить это сама. Если ты слишком напуган, чтобы выяснить, что она выберет, ты ее не достоин, и ты не тот человек, как я думала. В любом случае, заканчивайте этот чертов разговор, чтобы мы могли убраться отсюда. Я хочу видеть свою подругу.

Она разворачивается, чтобы уйти, но Девлин обнимает ее и прижимает свои губы к ее губам. Она тает в его руках, и я перестаю смотреть. Я бы хотел еще и не слышать. После слишком долгого времени в объятиях он отпускает ее, и она направляется обратно на кухню.

— Думаю, что я люблю эту женщину, — объявляет Девлин после того, как она исчезает.

Я не отвечаю. Я уверен, что он любит ее, да и она любит его.

— Не иди к Адаму Уоррену после встречи с твоей женщиной. Он в любом случае будет провоцировать тебя, но у него будет шанс, если ты пойдешь к нему. Не поступай так глупо. Ты сделал много дерьма в жизни, но ты не идиот.

— Есть еще вопрос, — фыркаю я, мне нужно сменить тему.

Он поднимает брови.

— Ты знаешь Коди Мэтьюса?

— Мама парня умерла несколько недель назад, верно?

Я киваю.

— Он тебе никого не напоминает? — спрашиваю я, желая увидеть, поймет ли он.

Девлин проводит рукой по черным волосам, глубоко задумавшись. Я жду, пока не замечаю понимание в его глазах.

— Охренеть, не может быть! — шепчет он.

— Охренеть.

— Бл*дь. Что ты собираешься делать?

— Он переезжает ко мне завтра, — отвечаю я, пожимая плечами.

— Бл*дь.

— Это моя работа, — говорит Дженна Беверли, когда они с Арлин выходят из кухни.

Арлин мне грустно улыбается, как и Беверли. Они знали обо мне. Так как Арлин жена Клайда, она знала меня раньше, до того как меня посадили. Когда меня освободили, Беверли и Арлин пытались порадовать меня всем, чем могли. Я не слишком был рад, но ценил усилия, которые они вложили. Я остался у Клайда и Арлин только на одну ночь. Я не мог находиться рядом с людьми, когда вышел. Мне нужно было пространство, чтобы дышать. Я нуждался в тишине. Мне нужно было побыть одному.

Это я чувствую и сейчас, когда все смотрят на меня.

— Ты идешь? — спрашивает меня Дженна, с надеждой посмотрев на мое лицо.

— Нет.

Я разворачиваюсь и покидаю «Кофе и пирожные Эмили». Я проношусь через свой магазин и получаю удивленный взгляд Клайда, когда прохожу мимо. Я сажусь в свою машину и выезжаю из переулка. Когда заезжаю в свой гараж, я выпускаю руль из моей хватки и пытаюсь обуздать свой гнев.

Два человека, которые утверждали, что любят меня, разрушили мою жизнь. Я не могу позволить им разрушить жизнь Эмили тоже.

— Дженна с Калебом снова придут, — сообщаю я Джордану, когда он заходит в гостиную. Он в чёрных спортивных штанах и белой футболке с длинным рукавом, его светлые волосы ещё влажные после душа.

Он молча кивает.

Джордан ужасно зол на меня. Он никогда по-настоящему не злился на меня, и я не знаю что делать. Это меня убивает. То, что я причиняю ему боль, расстраивает меня больше, чем то, что Гаррет — убийца. Я не уверена, но он сказал, что был осуждён за убийство. Это не то, что убить кого-то. Может быть, это формальность, но по его объяснению я поняла, что он никого не убивал.

Я до сих пор так растеряна, что не могу адекватно соображать.

Я надеялась, что смогу нормально побеседовать с ним хотя бы однажды, чтобы он понял, что я не сумасшедшая, потому что когда он рядом и мы разговариваем, я неадекватно реагирую на него, конечно же, в хорошем смысле.

Глядя сегодня в его голубые, честные глаза, я не видела в нём убийцу. Я не видела в нём кого-то, кого я должна бояться. Я не видела в нём кого-то, от кого я должна уйти. Я не видела в нём никого, кроме человека, переживающего за свою девушку.

Хотя, я больше не думаю, что я его девушка. Не знаю, должна ли ей быть. Я, в самом деле, ничегошеньки о нём не знаю. Хотя нет, я знаю, каково мне, когда он рядом. Я знаю, что никогда в жизни не чувствовала ничего даже похожего на то, что испытываю к нему. После нескольких дней общения и месяцев наблюдения за ним. За этот краткий срок я стала испытывать к Гаррету то, чего никогда не чувствовала к Адаму. Я знаю, что не смогу просто оставить всё это.

Джордан плюхается на диван рядом со мной и перетаскивает меня к себе на колени. Он злится на меня, но всё равно не может отпустить меня. Пятиминутный душ был самым долгим промежутком времени, на который он оставил меня одну. Мы заехали к нему захватить одежду и его байк. Я каждую секунду была с ним.

Я прижимаюсь к другу и шепчу:

— Мне, правда, очень жаль, Джордан. Я никогда больше так не сделаю. Клянусь своей матерью, что больше не исчезну, не предупредив тебя.

— Последний раз, когда кто-то исчез, не предупредив меня,… тогда я нашёл труп моего старика, Эм. Я не хочу, чтобы так же случилось и с тобой. Я не хочу найти тебя покалеченной и, блин, конечно, я не хочу обнаружить тебя мёртвой. Я не переживу этого.

Слёзы текут из глаз, когда я киваю ему в плечо. Я знаю, что Джордан нашёл своего отца убитым. Как эгоистично было с моей стороны заставить его сегодня пройти через это. Я не соображала. Не уверена, что мой мозг вообще функционировал. Если они позвонили моему отцу... это было бы в тысячу раз хуже.

Мой отец военный инженер, он изготавливал оружие. В прошлом снайпер, он нашёл своё призвание в проектировании и занялся этим после ухода из морской пехоты. Вот почему я была так близка с моей мамой. Мы часто оставались одни. Мой папа перемещался по разным частям страны, и поэтому мама решила прекратить путешествовать вместе с ним, когда родилась я. Все мои бабушки и дедушки тогда всё ещё жили в Канзас-Сити, и она хотела, чтобы я выросла в кругу семьи.

Ей был поставлен диагноз рак через два года после того, как он покинул службу в армии. Я думаю, они оба сожалели о том, что проводили вместе так мало времени. Я чувствовала себя виноватой, пока они меня не разубедили. Все следующие десять лет, когда моя мама боролась с раком, папа не отходил от неё ни на шаг, никогда не покидал её. Они восполняли то время, которое потеряли. Пока они не лишились друг друга.