Кружки любви (ЛП)

— Кажется, тебе это нравится, — флиртует она, смотря на меня через плечо.

— Милая, мне это больше, чем нравится. Вставай, надо подготовиться к фестивалю.

— Обожаю Осенний Фестиваль, — произносит она, садясь и потягиваясь, что даёт мне отличную возможность наблюдать её жёсткие соски под моей тонкой хлопковой рубашкой. Она собирается убить меня.

— Я возьму тебя туда, — говорю я как можно сексуальнее, желая взять её в несколько другом смысле, нежели чем просто подвести до магазина.

— Джордан за мной заедет. Я думала, ты занят.

Она смотрит на меня из-под длинных ресниц, отводя волосы от своего лица. Солнце, проникающее сквозь занавески, освещает её под таким углом, какого часами не могут добиться на съёмочной площадке. Когда широкая улыбка освещает её лицо, я будто отпечатываю эту картинку в своей памяти. Я запоминаю каждую линию и черточку, каждый блик и лучик, каждый аромат и вздох. Это самое захватывающее зрелище, которое я когда-либо видел.

— Красивая, — шепчу я.

— Я чувствую себя красивой, когда ты так смотришь на меня, — сладко произносит она.

— Как так?

— Меняющимися глазами.

Я никогда не знаю, какого цвета мои глаза сейчас. Они меняются каждую секунду, как настроение. Я не чувствителен, но мои глаза — да. Они показывают такие эмоции, которые я не могу прочувствовать. Хотя, когда я был с Эмили, я мог почувствовать, как они меняли оттенок каждый раз.

— Рот, — рычу я.

— А?

— Дай мне твой рот, — поясняю я.

— Я не могу...

— Сейчас же.

Она закатывает глаза и быстро чмокает меня в губы, как маленькая старушка. Я не думаю, что мне этого достаточно.

Я сжимаю свою рубашку в кулак и тяну её обратно.

— Дай мне твои губы, Эмили, — рычу я, ощущая её дыхание, глядя в золотисто-зелёные глаза.

Она прижимается своими губами к моим и ждёт. Она отдаёт это мне и ждёт, когда я это возьму. Хорошая девочка.

Эмили визжит, когда я рывком притягиваю её к себе и накрываю её губы. Я хочу быть с ней нежным и мягким, но превращаюсь в зверя всякий раз, когда прикасаюсь к ней. Я краду её дыхание и забираю каждый уголок её рта, прежде чем отпустить. Её ногти всё ещё впиваются в мои плечи, когда я отпускаю рубашку. Ткань вся помялась он нашего поцелуя.

— Ты мне нравишься в моей рубашке, — скрипуче говорю я, желая снять ее с нее.

— Я пахну как ты. Лосьоном поле бритья и деревом.

Она притягивает ткань к своему лицу и делает глубокий вдох, широко улыбаясь.

— Спасибо, что заставил надеть её, — поддразнивает она.

— Я отвезу тебя в магазин. Если будешь сегодня хорошей девочкой, позволю тебе её оставить.

— Тебе не обязате...

— Милая, поднимай свою сладкую попку с кровати и иди готовься к фестивалю.

— Могу я тебе хоть слово сказать? — ворчит она.

— Хочешь что-то делать по-другому? — понимающе спрашиваю я.

— Возможно, — безуспешно старается лгать она.

Я завожу руки за голову и откидываюсь на подушку. Её взгляд окидывает мой голый торс, и её щёки покрываются румянцем.

— Нравится? — поддразниваю я её.

— Знаю точно, что мне понравится — находиться с тобой в постели целый день, вытворяя развратные штучки, — говорит она, смотря на мою промежность, затем внезапно быстро накрывает рот ладонью.

— Почему у тебя не было секса с Адамом?

— Я пойду собираться, — бормочет она в свою ладонь.

— Нет.

Она опускает руку от лица и расправляет плечи, прежде чем ответить:

— Где-то глубоко внутри я знала, что он нечестен со мной. Я не знала, что он обманывал меня, когда я к нему приходила, но чувствовала, что он лжёт.

— Предчувствие.

— Ага. Я всегда доверяю своим ощущениям.

— И твои ощущения сказали тебе прошлым вечером переспать со мной, а сегодня изъявить желание находиться со мной на протяжении всего дня в постели и вытворять всякие развратные штучки? — говорю я, поддразнивая ее.

Глаза Эмили округляются от смущения, и я выдавливаю краткий смешок. Я не могу ничего поделать. Мне так чертовски хорошо с ней. Она толкает меня в грудь, прежде чем раствориться в своём собственном завораживающем смехе.

— Да, мне об этом сказали мои ощущения, а потом включились мои мозги и сказали мне забыть об этом, потому что я всё время продолжаю ошибаться.

— Ты не ошибаешься, — прорычал я, садясь, чтобы быть ближе к ней. Надо, чтобы она видела, что я хочу её. Больше, чем кого-либо.

— Я всё делаю правильно. Послушай, Эмили. Я всё делаю чертовски верно. Ты не знаешь меня. Ты замечательная женщина, и если ты хочешь пройти этот путь со мной, ты должна кое-что знать. Я не прогоняю тебя. Я ставлю твои интересы превыше своих. Я хочу тебя. Я так чертовски сильно хочу тебя, что едва могу двигаться рядом с тобой. Тебе решать, если это то, чего ты хочешь, я проведу все эти чёртовы дни с тобой, чтобы показать, что ты для меня значишь.

— Хорошо, Гаррет, — мягко отвечает она, целуя меня в щёку.

— Хорошо.

— Я пойду в душ.

— Хорошо.

Я стараюсь держать себя в руках, когда Эмили понимается с кровати и демонстрирует свою попку в крошечной паре хлопковых трусиков. Господи, да я, вашу мать, просто святой. Будь я тем, кем был 9 лет назад, я бы уже глубоко погрузился в ее тело. Я прежний не давал бы ей подняться дни напролёт, лишь для того, чтобы поесть и попить, а в остальные моменты трахал бы её в кухне. И я всё ещё тот человек. И если она хочет меня, то я готов трахать ее всеми известными способами.

Дверь ванной закрывается, и я испытываю непреодолимое желание дрочить. Если я смогу освободиться от вибрирующего напряжения, то смогу думать более ясно. Хотя, я не из тех парней, которые оказываются в кровати с девушкой и дрочат. Я делаю несколько глубоких вдохов и поднимаюсь на ноги, чтобы проверить дом.

Когда я убеждаюсь, что вокруг безопасно, и моя машина не пострадала, я принимаюсь искать кофеварку. Я потрясён тем, что женщина, которая держит кофейню, дома не имеет ни грамма кофе. Я знаю, что она его пьёт. Я знаю, как она его варит и сколько кружек в день выпивает. Мне нужен кофе.

Я возвращаюсь в комнату, чтобы одеться. Душ я приму у себя, после того как выпью по меньшей мере две чашки.