Тени утренней росы

— Они там уже больше ста лет. Да-да, мадам, даже намного больше! — продолжала Урания с жаром. — С тех пор как турки…

И мне пришлось второй раз за сегодняшний день выслушать историю о битве за Кастель-Франко.

Нейл молчал как рыба.

— И что, есть люди, которые действительно видели их? — спросила я, подразумевая легендарных всадников Дальяниса.

— Много людей, мадам, — отозвалась Урания, обиженная моим недоверием. — Все, кто оказывался там в нужное время, видели. Спросите кого хотите.

Я повернулась к Нейлу.

— Так оно и есть. — Он кивнул, ни на кого не глядя. — Настоящее войско, в полном вооружении.

Урания торжествующе посмотрела на меня.

Я услышала телефонный звонок — вот уж вовремя! — и отправилась в комнату. Задорный голос моей сестры заставил меня рухнуть в кресло и обессиленно вытянуть ноги.

— Угадай, кто мне сейчас звонил. Твой Игорек. Помнишь такого? Твой бывший муж. Оказывается, он названивает тебе уже неделю, но механический голос ему говорит: «Набранного вами номера не существует». Он дотумкал, что ты сменила номер, и позвонил нашей мамочке, но она, ты же знаешь мамулю, просто послала его куда подальше. Тогда он позвонил мне.

Неизвестно, чего она от меня ожидала — счастливых слез? криков ужаса? — в любом случае ее надежды не оправдались. Я молча ждала продолжения.

— Короче, он попросил меня дать ему номер твоего телефона, потому что понял, каким был кретином, и готов…

— Ты дала ему номер? — быстро спросила я.

— Нет. Я затем и звоню, чтобы спросить…

— Не вздумай.

— Эй, ты хорошо подумала? — Ритка разочарованно засопела. — По-моему, именно ты залила слезами весь мой диван…

— Если он хоть раз позвонит мне на сотовый, я выброшу трубку в море, и после этого объясняйся с мамой как знаешь. Отвечать на ваши телефонные звонки, сама понимаешь, я уже не смогу.

— Дура, он же хочет с тобой помириться!

— А тебе не интересно, чего хочу я?

— И чего же?

— Чтобы меня оставили в покое! Почувствовав, что срываюсь в крик, я нервно провела пальцами по лбу и повторила уже спокойнее:

— Не вздумай дать ему мой номер. Я не собираюсь тратить на него ни минуты своего времени. Этот мужчина мне неинтересен. Поверить не могу, что прожила с ним почти восемь лет.

Не помню, что еще она говорила. Похоже, мне удалось ее удивить. Бедная, бедная моя, глупая Ритка. А мамуля-то какова! Послала куда подальше… Тогда как на самом деле она, скорее всего, сказала: «Молодой человек, будьте так любезны, не беспокойте нас больше».

Когда я вернулась за стол, речь шла уже о каком-то местном празднике, намечающемся на ближайшее воскресенье. Нейл сидел, откинувшись на спинку стула — слегка опьяневший, смеющийся, красивый до слез. Боже! Как остановить это мгновение?..

Проглотив комок, я плеснула себе еще «Метаксы».

Оставшись вдвоем, мы долго сидели на террасе, придвинув плетеные кресла вплотную к перилам, разглядывая звездное небо. В моем холодильнике поселилась коробка из нержавеющей стали, в которой хранились ампулы и медицинский шприц. Названия препаратов мне ни о чем не сказали. Да и нужен ли он мне — точный диагноз? Что мне с ним делать? Бежать консультироваться у лучших европейских специалистов? По пути в Аделе Нейл намекнул, что все это уже позади.

— Я понял одно: никто не поможет мне, пока я сам не решу, что же делать со своей жизнью.

Тогда я промолчала, просто потому, что не хотела слишком много правды за один раз, но теперь это неведение показалось мне невыносимым.

— Нейл, я хочу спросить…

— Да?

— Сколько лет твоему ребенку?

— Три с половиной года.

— Это мальчик?

— Да.

— Как его зовут?

— Нейл Бреннан-младший. — Он тихонько фыркнул. — Так захотела его мать.

— Ты видишься с ними?

— Виделся раньше. Когда приезжал на зиму в Лондон. Мы жили вместе. — Он зашуршал пачкой сигарет. — А теперь с ними будет жить Ронан. — Нейл щелкнул зажигалкой, и маленькое пламя на мгновение осветило его лицо. — Думаю, он справится.

— Почему Ронан, а не ты? —. спросила я, уже не видя его лица, но все еще помня, каким оно было, когда огонек выхватил его из тьмы.

— Потому что я здесь, а они — там, — отозвался Нейл с удивительным спокойствием, если не сказать — смирением. — Потому что Этайн нужен мужчина. И пусть лучше это будет Ронан, чем кто-то другой.

— Но ты же всегда уезжаешь в ноябре…

— В этом году я не уеду.

Я не вернусь, Ронан. Мне незачем возвращаться.

Молча я смотрела на тлеющий кончик его сигареты. Он начинал слабо потрескивать, когда Нейл делал очередную затяжку.

— Я вообще никогда больше не уеду с Крита. Я останусь здесь навсегда, до скончания времен. До тех пор, пока Господь не превратит нашу Вселенную в Великое Ничто и не сотворит из него Новый Мир, как бывало уже не раз.

Он умолк, а его голос продолжал звучать у меня в ушах.

Еще вопросы, Элена?

Нет-нет, господа присяжные заседатели, все предельно ясно. Все ясно.

…навсегда, до скончания времен.

13

— И тогда Иоанн Отшельник проклял монастырь, в результате чего тот очень скоро опустел. То ли у них случился мор, то ли еще что — история умалчивает. Но есть мнение, что в этом повинны пираты, регулярно совершавшие набеги на мыс Акротири. Их интересовали не сокровища монастыря, которых, собственно говоря, и не было, а сами монахи, которых можно было похитить и продать в рабство. Работорговля в те времена процветала практически повсеместно, не только в Средиземноморском регионе, так что святые отцы, надо думать, очень быстро превращались в сборщиков сахарного тростника, гребцов на галерах и так далее.

Мы едем по Новой национальной дороге на запад, в сторону Ханьи. Наша цель — мыс Акротири и три тамошних монастыря — Кафоликос, Гувернетто и Агиа-Триада. Нейл за рулем, так что я могу расслабиться. Поглазеть по сторонам и послушать сагу о вражде двух монастырей, вражде подлинной или мнимой.

— Вообще на Крите довольно много монастырей. Одно время это было модно, — сообщил мой всезнающий спутник. — Все мужское население острова в едином порыве устремилось в монастыри. Представь: целые деревни, состоящие исключительно из женщин, стариков и детей. Откуда брались дети? Хм-м… думаю, святые отцы все же изредка пошаливали. Во славу Господа нашего Иисуса Христа.

По пути мы заезжаем на заправку. Пока Нейл расплачивается за бензин, я наблюдаю за группой туристов, толпящихся возле туалета. Похоже, из того громадного автобуса с надписью «Kalamaki travel» на борту. Водитель-грек знаком с Нейлом. Жмет ему руку, смеется, стреляет сигарету. Я упираюсь затылком в подголовник и закрываю глаза.

С тех пор как он впервые показал мне Кастель-Франко, я побывала там дважды. Вместе с ним, разумеется. Без него это потеряло бы всякий смысл. Он обладал способностью одушевлять все, к чему прикасался.

Дух дышит, где хочет…

Из каждого буднего дня он мог сотворить эпическое повествование. И я, глядя на него, видела уже не развязного юнца с патлами до плеч и несомненными признаками истерии, а человека, открывшего способ превзойти собственную природу, не отрекаясь от нее, а преобразуя. Искусство бодхисаттв[35]->->.

…и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит…

Волшебные воды Ливийского моря, омывающие песчаный берег возле Кастель-Франко, — берег, впитавший столько крови, — вновь сделали глаза Нейла синими, как у черкеса. Лежа на боку, скрестив длинные загорелые ноги, подперев голову согнутой в локте рукой, он долго смотрел на сияющий горизонт, а потом вдруг заговорил:

— Я видел их — Дальяниса и его дросулитов. Они появились незадолго до рассвета и строем двинулись по берегу мимо церкви Агиос-Караламбос. Я воззвал к ним на их родном языке, который несколько отличается от современного греческого, и сам Дальянис услышал меня и пообещал в следующем году забрать меня с собой. Если я окажусь в нужное время в нужном месте. Если я буду готов.