Тридцать ночей (ЛП)

Ох, чёрт, моя картина! Будет ли он все также настаивать на этом, когда услышит правду?

Широко шагая, он направился во встроенный гардероб — или точнее, во встроенные апартаменты — захватив с собой моё платье.

— Не думаю, что моё платье подойдёт тебе, Айден. Должно быть немного узковатым для... ах — паховой области.

Он снова рассмеялся смехом, похожим на шум водопада. Освещение в гардеробе замерцало, когда он пересёк порог. Он зашёл далеко вглубь гардероба, мышцы на его обнаженной спине пульсировали от напряжения, которое было очевидно даже с расстояния. Почему он напряжен? Что стало причиной? Я хотела спросить, но была уверена, что причина попадёт под эмбарго.

Он натянул на себя чёрные джинсы и тёмно-синий свитер с неимоверной скоростью. Затем выкопал какую-то одежду из шкафа, выполненного из полированного дерева, и через несколько секунд вернулся ко мне.

Ужаснувшись, я посмотрела на гору одежды.

— Это всё для меня?

— Да. На улице прохладно, а у тебя при себе только одно платье.

Прежде чем я успела открыть рот, он через голову накинул на меня белую футболку с коротким рукавом, затем ещё одну, но уже с длинным рукавом, и только потом уже синюю толстовку с капюшоном. Вся надетая на меня одежда доходила мне до колен. Он опустился передо мной на корточки и натянул мне на ноги серые спортивные штаны.

— Айден, тебе не кажется, что это уже слегка излишне? Учитывая, что сейчас май в Портленде, штате Орегон, а не зима в Арктической тундре?

— Вовсе нет, — ответил он, приподнимая мою правую ногу.

Он поцеловал пальчики на моих ногах и затем запихнул их в шерстяной носок. Он повторил точно такой же ритуал и с левой ногой, и в завершении подготовки к Ледниковому периоду натянул мне на голову шерстяную шапку так, что она укрывала голову вплоть до бровей. Он отступил на шаг назад, разглядываю свою работу с важной неторопливостью.

— Ты уверен, что нам не потребуются шарф и перчатки? Или костюм химзащиты?

— Не искушай меня, — улыбнулся он и шлёпнул меня по попке. — У тебя всё получится. Пошли, найдём недостающие элементы.

— Я выгляжу нелепо.

— Я всё равно трахну тебя.

— Это грубо.

— Зато, правда.

— Я потею.

— Ещё лучше.

— Айден, ну, правда, могу я хотя бы снять шапку? Я с трудом вижу. Я упаду.

— Нет, не можешь, — ответил он, подняв меня на руки, словно я весила столько сколько и шапка, а не в два раза тяжелее моих нормальных фунтов из-за всей этой одежды, слоями покрывавшей меня.

Я обернула руки вокруг его шеи. Его постоянное напряжение исчезло, и он целенаправленно вышел из спальни.

Как только ночной воздух резко хлестнул по моей коже, я тут же стала благодарна своему наряду эскимоса. Ветер здесь был более резким, чем в городе. Айден поставил меня на ноги рядом с "Астон Мартин" и открыл мне дверь. Впервые с момента аварии, мне захотелось иметь собственную машину, так я смогла бы сама отвезти его, а не лишь указывать направление. Хмм, но взвесив ещё раз все за и против, я поняла, что в таком случае не смогла бы пристально его рассматривать.

Айден грациозно скользнул на водительское сидение, несмотря на его рослое телосложение, и включил зажигание. Он нажал кнопку на руле, и звуки «К Элизе»³⁶ наполнили салон машины.

Мои глаза метнулись к нему. Он улыбнулся.

— Посчитал это уместным.

— Моя мама назвала меня в честь той пьесы, — высказалась я по своей инициативе, удивившись, насколько легко эти слова покинули мой рот.

— Она тебе подходит. Она имеет способность умиротворять, я полагаю.

— Умиротворять? Ты имеешь в виду усыплять?

Он рассмеялся.

— Мы уже выяснили, что ты заставила меня бодрствовать ночью. Поэтому нет, усыплять не подходит. Куда ехать, Элиза?

— Вниз по холму, налево.

Я слушала мелодию, пока "Астон Мартин" плавно поворачивал, лучи света пронзали плотную темноту. Каждую секунду, мой взгляд порхал к лицу Айдена. Сейчас на нём читался иной тип красоты — нечто, что сверкало изнутри. Музыка сменилась на "Лунную сонату", когда мы совершили последний поворот. Чем ближе мы подъезжали, тем громче стучало моё сердце, до такой степени, что его стук нельзя было заглушить даже звуками ангельского пианино. Я пристально смотрела вперёд, туда, где через несколько метров должна была появиться высокая, живая изгородь из роз.

— А! — Айден улыбнулся. — "Сад Роз".

Я кивнула, опуская окно. Влажный майский воздух ворвался внутрь салона, принеся с собой аромат начала цветения. Айден припарковал машину и с пронзительной бдительностью изучил окружавшую нас ночь. Это было настолько напряжённо, что я проследила за его взглядом, почти ожидая, что тени вот-вот начнут трансформироваться в темноте. Но там ничего не было.

Он вышел из машины и подошёл к моему открытому окну. Он провёл косточками пальцев по моей щеке.

— Уверена, что хочешь быть здесь?

— Да. А ты?

— Да, — он нахмурился, будто этот ответ его самого удивил.

Он открыл мне дверь, обхватив меня рукой и притянув к себе. Я ожидала ощутить неизменное напряжение, которое натягивает его мускулы, но они оказались почти полностью расслабленными, подобно струнам скрипки после долгого концерта.

Мы начали свою прогулку по одному из старейших общественных садов в Соединенных Штатах. Десять тысяч роз, а со временем будет ещё больше. Но это не единственная причина, почему я прихожу сюда. Я остановилась под огромными шпалерами у входа, я всегда так делаю. Рождественские огни и тёплые галогенные огоньки освещали тропинки. Большая часть бутонов скрывалась в темноте, из-за насекомых создавалось впечатление, что их лепестки гудели. Сродни шёпоту послышался свист горного ветра. Я сомкнула колени, борясь с открывающейся в моей груди воронкой, которая разрывает её на части каждый раз, как я прихожу сюда. Но сегодня, она сдержала себя, не выйдя из границ. Не потому, что её не существовало, а подобно угольку, который накаляется в присутствии Айдена, она наполнялась светом, а не уничтожала.

— Ты приходишь сюда одна, — голос Айдена был низким — это было утверждением, а не вопросом.

— Да, я выросла среди сада роз. Не такого огромного, как этот, конечно. Но у него был такой же аромат.

Я сделала глубокий вдох, задаваясь вопросом "а ощущали ли мои лёгкие разницу". Айден тоже втянул в себя воздух, в то время как его глаза впитывали в себя виды сада. Было нечто уникальное в том, как он воспринимал вещи — как будто бы поглощал их всеми своими чувствами.

— Значит, ты приходишь сюда, когда скучаешь по дому, — тихо констатировал он.

— Нет. Я не скучаю по Англии. Я прихожу сюда, когда скучаю по ним.

— По своим родителям?

Я кивнула.

— Это единственное подходящее им место, которое я нашла здесь. Пошли. Сюда.

Я взяла его за руку и повела его за собой по покрытой мхом вымощенной тропинке.

— Тропинка, ведущая в наш коттедж в Англии, выглядела точно также как и эта, за исключением того, что она была всего лишь в два фута шириной, — сказала я, ощущая странное чувство, будто приглашаю Айдена не в свой дом, а в свой первоисточник.

Его наделённые сознанием глаза осматривали тропинку. Затем он притянул меня к своей груди и нежно погладил большим пальцем мою нижнюю губу.

— Почему ты приходишь сюда одна? Уверен, вовсе не потому что не можешь найти себе компанию.

— Мы все нуждаемся в таком месте, куда можем приходить и находиться в одиночестве. Ты так не считаешь?

— Да, я полагаю, что так и есть.

— У тебя есть такое место уединения, Айден?

В его глазах сразу же выстроились стены, и он перестал ласкать мои губы.

— Да, есть, — его голос был резким.

Я ждала, что он расскажет мне, где оно находилось, но он этого не сделал. Я не стала подталкивать его, несмотря на то, что готова была отдать все свои оставшиеся дни лишь бы узнать это. Такими вещами делятся только по собственному желанию.