По рукам и ногам (СИ)

– Ясно, Генрих, и сегодня к вечеру будь свободен. Я еду в салон «Große Welt», хватит дома отсиживаться. Посещение подобных мест – это печальная обязанность, но обязанность.

– Господин… – он в явное замешательство впал, – у всех ваших наложниц просрочены паспорта, не одну к вечеру невозможно будет провести через границу…

– И? – почти грозно протянул мучитель.

– Без девушки в высшем свете… – Генрих кашлянул. – Господин…

– Эскорт-агентство, – небрежно махнул рукой Кэри.

Я даже поморщилась, почему-то вспоминая бордель-кафе. На территории Витто владение рабами было запрещено, но… Эскорт-агентства –отвратительные вещи, наверное, ничем не лучше бордель-кафе. Они все были зарегистрированы, конечно, не в Витто, но услуги свои предоставляли здесь совершенно спокойно. Девушек обучали двум дисциплинам: поведению в высшем обществе и искусству ублажения мужчин. Далее агентство действовало точно так же, как самый обыкновенный бордель, сдавало «бабочек» на ночь или любое другое время суток. Они в основным были нужны, чтоб сопровождать господ на различных церемониях и не давать скучать ночью после. У каждой девушки было нечто вроде родословной, как у мелких породистых собачек, которые еще до жути брехучие. Преемственность в агентствах процветала только так. Это, наверное, самое гадкое. Когда мать свою дочь устраивает на «элитную» работу для хорошего заработка. По крайней мере, зато они могут в любой момент от этого отказаться…

– У них все расписано на месяц вперед, господин. Это невозможно, – а Генрих, кажется, задницей предчувствовал взбучку.

– Ну, тогда я просто не вижу другого выхода, – Кэри развел руками и кивнул в угол, на меня.

– Шутите? Она же… Безродная. Бескультурная, – поморщился начальник охраны, прямо так нелестно рассуждая обо мне, пока я рядом сидела, рукой модно было потрогать. – Ты хоть знаешь, в какой руке вилку держать?

– В ноге! – огрызнулась я. – Иди к черту, бестактный мужлан.

С другой стороны, если задуматься… Задуматься и взглянуть на преисполненного достоинством мучителя, который сидя за столом ни разу не сгорбился, нарезал все себе на мелкие кусочки блестящим ножиком с видом знатока и спокойно-спокойно ел.

Мне стало даже немножко стыдно, но оттого я еще больше ссутулилась, уставившись на дно своего стакана, где в остатке коктейля плавали листики мяты.

Чувствую себя дикарем, но… Но уже куда меньшим дикарем. Честно говоря, после обещания хозяина рот мне с мылом промыть, я даже материться как следует перестала.

Теряю себя? Или нахожу? Нахожу в наложницах владельца судостроительной корпорации. Замечательно. Хочу сдохнуть немного.

– Вилку надо держать в левой руке, Кику, – примирительно-наставительным тоном сообщил Ланкмиллер, глядя на меня прямо, в лоб. – И извинись перед Генрихом.

– Не буду и… В смысле, извините, пожалуйста, за грубость, – быстро, одной скороговоркой выпалила я, поперхнувшись в середине фразы, и еще сильнее забилась в угол.

Взгляд. Он был такой, чертов… Кэри с меня глазами скальп снял! И выпотрошил потом все, что осталось. Такая форма насилия – это не честно.

– Ну ладно, не смотри на меня так больше… – выдавила я жалобно и как-то хрипло, потому что в горле разом пересохло.

Если бы взглядом можно было наносить увечья… А я уже и сомневаюсь, что нельзя.

– Извинения приняты, – негромко кашлянул Генрих, и мучитель только после этого свою пытку прекратил.

– Если ты закончила, можем идти, – сообщил Кэри, поднимаясь и кидая короткий взгляд на часы. Нахмурился.

А заказ он прямо сразу оплатил? Ого, прямо как в родном «Шоколаде». Заграничные стандарты. С какой стороны не взгляни.

Из-за – пусть и небольшого количества – спиртного в крови соображалось плохо. Общая суть разговора между Кэри и его начальником охраны состояла в том, что автомобиль, на котором мы приехали, следует оставить здесь, его потом заберут. А мы свое путешествие, точнее, возвращение домой, осуществим на специальной машине, пуленепробиваемой. Для Генриха это была очень даже неплохая идея. На глазах растет.

Меня Кэри кое-как запихнул на заднее сидение и сам туда же сел.

Перед глазами все знатно расплывалось, хорошо еще, что не двоилось. Уйти бы мне сейчас в царство снов, а то ведь как начну лишнего болтать. Ни черта не соображаю же. Но ведь, зараза, ни в одном глазу.

Мне, конечно, чтобы напиться, много не надо. Я девушка, да и комплекцией-то… Но не до такой же степени, а.

– Кику, ну почему тебя так шатает, а? – сокрушался Ланкмиллер, пытаясь придать мне положение равновесия. – М-да. Ситуация совсем критическая…

– Не совсем! – строго поправила я, пытаясь его отпихнуть, потому что равновесие, по моему мнению, было совсем в другой стороне. – Меня еще не тошнит совсем.

– Ну, этого еще не хватало. Как быстро ты протрезвеешь?

– Не знаю, я быстро, часа через два. А вообще, на самом деле, это кайфово.

Я дружески хлопнула его по щеке, а он сам себя – по лбу. А я вот предупреждала, что все так будет.

Кэри, видимо, решил даже этими обстоятельствами не пренебрегать, потому что задумалась я на пару секунд и тут же обнаружила его руку под юбкой.

– Вот засранец, – я прижалась щекой к стеклу, – ты это… – подобрать бы, что поприличнее, но и поадекватнее… – со… и… ну… Буянить, что ль, хочешь?

– Нет, думаю, это затруднительно в нашем положении, – иногда я серьезно поражаюсь его терпению, – и мы будем Генриха. Поэтому, скорее всего, ограничимся петтингом или минетом.

– Огорчу. В таком состоянии я тебе вряд ли не то что качественно, а вообще хоть как-нибудь отсосу, – ого даже удивительно, какая складная фраза для моего состояния. Да еще по сравнению с предыдущей. – Ну, буду… сопротивляться и драть тебе волосы, – умиротворенно сообщила я.

Кэри сделал такой вид, что будто я безнадежный даун, и полез в карман переднего кресла.

– Ого… Откуда у тебя там столько? – заглянув ему через плечо, я беспомощно откинулась на спинку, потому что драться с ним вдруг стало невыразимо лень. Эти секс-побрякушки у него, что, повсюду?

– С прошлого раза, когда мы с Николь… – Ланкмиллер неожиданно замолчал и глубоко вздохнул, выражение лица резко изменилось, будто всю грязь смыло разом. – Она хорошая была. Послушная, преданная.

– А ты мудак был. Да как был, так и остался…

Начальник охраны на переднем сиденье поперхнулся и, однозначно, затеял повторить свою фирменную порку.

Неожиданно у мучителя вообще язык развязался. Разве услышишь от него о ком-нибудь что-нибудь хорошее?

– Чего ты так странно смотришь, хозяин? Черт возьми, был один, теперь двоих мне еще не хватало.

– Больше ни капли спиртного, – Ланкмиллер, хмурясь, щелкнул меня по носу.

Я закатала глаза и за волосы притянула его к себе.

Поздно уже, Кэри, поздно.

========== Часть 29 ==========

Отходняк был одним из самых жестоких на моей памяти, хотя, казалось бы, такая малость…

Нет, иногда мне казалось совсем другое. А именно, что помимо амнезии у меня еще куча всяких стремных болячек, которые, в сущности, безобидны, но… Етить твою налево, кроме головы болящей я же… я ж еще и ничего не помню. Как так можно, даже день еще не кончился, только к вечеру подходит. Что за мозг?

В общем, в итоге я обнаружила себя у Ланкмиллерского второго кабинета и совсем приватного, на первом этаже, в котором он с Генрихом заперся и что-то увлеченно обсуждал в пол-тона.

– И с какой стати? Этим я никогда не занимался и даже не думал начинать. Это нездоровая конкуренция или подстраховка, как думаешь, а? – наверняка мучитель говорил это, откинувшись на спинку кресла и водрузив свои бесценные хозяйское ноги на такой же бесценный хозяйский стол.

– Причин может быть множество, не обязательно, господин, сводить все к одной. Кроме тех, что вы назвали… Мы не можем совершенно точно знать, что за цели они преследуют.

– У меня крупнейшая судостроительная корпорация, лучшая служба охраны, так неужели вы не можете, черт возьми, сделать так, чтоб эти псы хотя бы средь бела дня за мной не охотились?! – о, вот сейчас по столу стукнул.