По рукам и ногам (СИ)

– А ты слишком серьезно все воспринимаешь, – видимо, мучителю заметно полегчало. Результат пагубной психологической помощи. – Можно иногда позволить себе нарушения общественного порядка. Вроде небольших шалостей.

– Шалун, тоже мне, – фыркнула я, залезая в машину и пристегиваясь.

Кэри снисходительно спустил мне шпильку.

Чувство, когда я вдруг поняла, что все еще заливаюсь краской при взгляде на мучителя, что в памяти сразу же всплывают события пятиминутной давности, было паршивым. Единственное, что в той ситуации казалось сладким это – унижение? Чувство… запретности? Легкое, томящее, пьянящее. Пронизывающее насквозь миллионами острых иголок. Вот это, пожалуй, будоражило. Нет, Ланкмиллеру определенно нужно было выбрать место получше.

– Кэри, что за проблемы у тебя с фирмой?

Я была уверена, что он не ответит иди ответит что-то в духе: «Не твое дело, не лезь».

– «Шиффбау» палки в колеса вставляет, не иначе, – Кэри пожал плечами.

Готовность говорить о чем угодно, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями, давала о себе знать.

– Я… помню из детства « Golden Inc», крупнейшую судостроительную корпорацию. Тогда ей еще управлял Вестон Ланкмиллер. Это твой отец?

– Логично было бы предположить, – пожал плечами Кэри. Не слишком приятная тема для него.

– А когда я очнулась после амнезии, все как раз гудели о его смерти… Не было ни одной газеты, ни одного человека, ни разу об этом не упомянувших. Так вышло, что твой отец связал два обрывка моей жизни, как «до» и «после». Я только благодаря ему себя живой и чувствовала первые дни. Это напоминало постоянно, что я все в том же мире нахожусь, несмотря на то, что многое изменилось до невозможности.

– В том же, да не в том… – задумчиво проговорил Кэри, глядя на дорогу.

Ой. Я больно прикусила язык. Рассуждаю так отстраненно, совсем цинично, а это ведь и вправду был его отец. Близкий человек. Родной.

– Но «Шиффбау» я не помню.

– Это осколок «Golden Inc». Часть акций принадлежала Алексу Ланкмиллеру, брату моего отца. В итоге его охмурила какая-то шлюшка, слишком умная для своего внешнего вида. У нее был доступ ко всем данным компании включая уникальные технологии, особенности рынка сбыта. В итоге бесхитростный дядюшка был убит, акции по завещанию достались ей, были проданы, а на вырученные деньги Роза основала «Шиффбау». Прековарная тетка, без тени чести. Вы все такие?

Вопрос неважный как-то мимо ушей пролетел.

Может, я усложняю, но теперь мне даже кажется немного понятно, почему он решил сменить мне имя с «Розмари» на дурацкое «Кику». Кажется, ему противно. Ведь Роза это почти то же самое, что и Розмари.

– Вы в близких с ним были отношениях? С дядей… – я решила еще раз уточнить, чтоб наверняка.

– В близких.

– Насколько?

Кэри кинул на меня непонимающий взгляд.

– После того, что выяснилось, что ты… этот… Вполне сообразно предположить…

– Не в настолько близких, – холодно перебил Ланкмиллер и под немыслимым углом вывернул руль.

С новой силой взревел мотор, и я от неожиданности прижалась щекой к окну. Сразу стало понятно, зачем он все время требовал, чтоб я пристегивалась.

– С ума сошел, да?! Ты чего делаешь? – взвыла я, заметив, что скорость машины значительно прибавилась.

– Ухожу от слежки, – равнодушно пояснил Кэри, щурясь от солнца и кидая взгляд в зеркало заднего вида. – Ты посмотри, какие беззастенчивые, совсем обнаглели…

Главные улицы Анжи были огромные и пока что несильно загруженные движением. Ну не свернет же этот придурок в тихую часть города, где большую машину спрятать будет просто невозможно? Ланкмиллер верно подметил, слежка была совершенно нахальная – прямо по пятам…

– Ну… может, они некомпетентны… – я пыталась объяснить происходящее скорее для себя.

Мне трактовка нужна была, потому что, когда непонятно что-то, это откровенно дерьмово, особенно в такой неприятной ситуации.

– Нет, Кику, они травят.

Мучитель с таким выражением это сказал суровым, что мне даже нехорошо стало. Обычно подобные сцены из боевиков показывали по старенькому телевизору на кухне в бордель-кафе. Как правило, все это дело оканчивалось перестрелками и кучей трупов.

Совсем не здорово.

– Нам надо уйти, пока второй красавчик не заявился… Иначе херовые у нас дела. Держись.

Что будет дальше, даже не хотелось спрашивать. Несмотря на общую плачевность положения, помирать я еще совсем не спешила. Ладони тут же покрылись неприятной холодной испариной. В последний раз так было еще в «Шоколаде», когда Ланкмиллер только заявил, что определился со своим «выбором».

Огромная неповоротливая машина в очередной раз с трудом вписалась в немыслимо резкий поворот.

– Ай! Кэри, мы так ведь в аварию попадем, – отчего-то чересчур тихо пискнула я.

Он, как и следовало ожидать, не обратил внимания, въехал в проем между домами, развернулся во внутреннем дворе и направил машину, вздымающую тучи пыли из-под колес, в обратную сторону через другие ворота. По-моему, сейчас он нарушил чье-то частное пространство, но вот уже две минуты, как в зеркале заднего вида перестала маячить противная синяя машина. Я перевела взгляд на дорогу впереди и только тут заметила, какое судорожное, сбитое у меня дыхание. И подол юбки скомкан, на этот раз кажется, что уже безнадежно. А я нервная.

Выражение лица Ланкмиллера не поменялось, все такое же было беспристрастное и сосредоточенное. Что он там за чувства у себя в груди скрывал – черт знает. Он вообще боится смерти?

А она угрожала нам сейчас, эта смерть? Сложно поверить, совсем глупо как-то вышло бы… Ну, объявился бы тот второй, скорее всего, прижали бы к обочине, и… Я не знаю, что дальше. Что? Чертовски раздражает неопределенность.

– На фирму я сегодня уж точно не попаду, – паркуясь, мрачно хохотнул Ланкмиллер. – Самое лучшее сейчас место – закрытое и в меру людное. Пересидим в кафе, я вызову Генриха.

При упоминании начальника охраны, я поежилась.

Кэри отворил дверь переднего пассажирского сиденья, приглашая меня наружу. Но не тут-то было. Дрожащими руками, как выяснилось, не так-то просто отстегнуться обратно. Ланкмиллер со вздохом сам эту процедуру за меня выполнил, и тут я буквально из машины выпала и к нему на руки свалилась.

– Испугалась, Кику? – он предпринял бесплодную попытку меня от своей рубашки отодрать и при поднять лицо за подбородок.

– Вот ни капельки… – сквозь зубы процедила я, еще сильнее в него вцепляясь.

– Чудно, значит, теперь отлипни от меня, пожалуйста.

– Почему ты вообще перемещаешься без охраны? Что, уж и море по колено, – мрачно пробурчала я.

Прижимает к себе. Вот здорово-то. Только нас это не спасет.

– Моему отцу охрана не помогла, – доверительно шепнул мне в ухо мучитель. – Чему быть, того не миновать.

– Не знала, что ты так покорен судьбе, – фыркнула я, проскальзывая за ним в дверной проем кафе «Черный кот». Вывеска у него красивая была, как и положено, с котом, невероятно изящным, изогнувшим спину, лапками на буквы названия опиравшимся.

Внутри пахло кальяном дымом и кофе. Хорошая смесь, благородная. Запахи родного бордель-кафе я даже вспоминать не хочу. На этот раз Кэри выбрал уютный столик у стены, не так чтоб у всех на виду. Здесь, правда, вместо жестких стульев обитые сиреневым бархатом диванчики были. Я сжала колени и уставилась на матовую поверхность стола, демонстративно не слушая, что он там заказывать собрался. В прошлый раз мы руководствовались моим вкусом. Теперь его очередь.

Отпустив официантку, Кэри принялся названивать своему начальнику охраны. Сначала отчитал его за что-то резко так, будь здоров, потом отдал гениальное просто приказание: решить ситуацию. Ни секунды не сомневаюсь, что если Генриху сказано решить, он решит даже не решаемое. Хоть бы только он сюда не заявился. Иначе я залезу под стол. Честное слово, залезу.

Кэри, за неимением лучшего объекта, придирчивыми взглядом изучал меня. А я – здешних официанток, как и положено, снующих туда-сюда. У них хотя бы форма была приличная: белая блузка с воротничком и юбка до колена. В горошек – это, правда, странный выбор, но он уже на совести хозяина кафе.